— Можешь оставить их себе. Раз попались, значит, ценности не представляют.

— Согласен, ученики у тебя дрянь. Но это вина учителя.

— Да как ты смеешь, сопляк?

— Не будем отклоняться от темы разговора. Что хочешь в обмен на Костю?

— Ты чего глаза от меня воротишь, скромник? Боишься?

Зайцев действительно все время смотрел только на пол.

— Ты не ответил на вопрос, Анисим.

— Да мне никто не нужен в обмен. Сначала сам попробуй от меня выбраться.

— А еще говоришь, что пришли убивать они? — Парламентер впервые посмотрел в глаза собеседнику. — Теперь все понятно.

— Что тебе понятно?! — Пришелец впился взглядом в парня.

— Ты насквозь лживый человек.

В следующее мгновение по телам обоих пробежала мелкая дрожь. Противники застыли друг напротив друга. При этом Зайцев оставался в более выгодном положении. Он сидел…

Взгляд у чужака действительно оказался тяжелым. В первые секунды Семен заметил, как вокруг Анисима потемнело, затем сумерки начали сгущаться, формируя вокруг цели черный кокон, и вскоре светлым пятном осталось лишь лицо врага. Все пошло не так. Чтобы взять пришельца под контроль, цвет должен быть другим. Семен интуитивно чувствовал: если мрак заполнит собой поле зрения, ему не выжить. И тогда погибнут все.

Требовалось срочно найти выход. Зайцеву показалось, что он слышит, как скрипят собственные мозги. Неожиданно вспомнился контакт с синим камнем. Тогда для получения дара ему советовали думать о чем-то хорошем, но как это сделать сейчас, в такой напряженной ситуации? Ему бы суметь справиться со страхом, который наступал на целителя с тем же напором, что и чернота…

Семену с огромным трудом удалось воспроизвести в угасавшем сознании образ Людмилы, который заслонил собой ненавистную физиономию пришельца. Девушка улыбнулась и вскинула голову. Рыжие волосы любимой осветились ярким огнем и рыжим облаком поднялись вокруг лица. Маленькими трещинками они неумолимо разбивали тьму на угловатые островки, которые быстро таяли в этой раскаленной лаве огня, уступая пространство животворящему пламени. Вскоре от темноты не осталось и следа…

— Кувырком вас всех через коромысло! Неужели вы готовы положить жизнь ради пришлого мужика? Пахом, за тобой вроде раньше крупных грехов не водилось, а теперь прикрываешь типа, на котором не один десяток мокрых дел плюс наркотики.

— Откуда меня знаешь, чтоб тебе за корягу зацепиться? — насторожился тот.

— Мы Анисима давно пасем. И приглядываем за теми, кто с ним рядом.

— «Мы» — это кто?

— Министерство внутренних дел, особый отдел…

— Врешь, живую щуку тебе в брюки! Седой сказал, конкуренты наседают!

— А ты из наивных и доверчивых? Удостоверение показать?

— Я тебе сам любую ксиву состряпаю.

Майор уже знал, что собеседник ищет повод дать отсюда деру, но не хочет потерять лицо в глазах подчиненных. Оставалось только чуть-чуть подтолкнуть его в нужном направлении.

— Мои бойцы сейчас займутся подкреплением, которое Анисим вызвал к твоим прудам, потом взвод заглянет сюда. Подчеркиваю: пока твои люди никого не убили, у меня лично претензий нет, стрелять мы первые начали.

— Этот седой очень опасный человек, живую щуку ему в брюки. Ты еще не знаешь, на что способны его люди.

— Знаю. У нас в особом отделе такие же имеются.

— Врешь! Таких больше нигде нет.

— И летать могут, и мысли читать, и предметы взглядом двигать, если ты об этом.

— ???

— Пахом, может, ну его в пень?! — не сдержался один из подчиненных.

— Погоди, дай малость подумать.

В это время со стороны шоссе раздался взрыв, потом второй, прозвучали выстрелы. Пахом глянул на двухэтажный домик и махнул рукой:

— Ладно, парни. Делаем ноги.

— Советую идти в лес за прудами. Моим коллегам скажете: когда началась стрельба, вы кинулись спасать клиентов. Они наверняка сейчас там скрываются.

— А чего это ты вдруг такой добрый? — неожиданно остановился Пахом.

— Этот Анисим убил моего лучшего друга. И мне свидетели нашего с ним разговора не нужны. Понятно?!

Больше вопросов не последовало.

Тяжело оставаться в стороне от дел, когда сознаешь, что твои друзья сейчас балансируют на краю пропасти. Но и совать нос в операцию, о подробностях которой не имеешь понятия, глупо. Любое неподготовленное вмешательство может привести к катастрофе.

Мы с Анфисой, скрываясь за сараем, видели Зайцева и майора, шагавшего к дому с белой тряпкой на ветке, но, как только оба зашли за двухэтажное здание, нам стало не по себе. Минуты тянулись бесконечно. Я даже обрадовался, когда услышал взрывы, настолько надоела эта гнетущая тишина. Потом увидел людей Пахома, которые убегали с подворья.

— Куда они? — спросила Анфиса.

— Какая нам разница? Лишь бы подальше отсюда.

— Мы победили?

— Не знаю. Сиди здесь, пойду гляну.

— Я с тобой.

— Отставить. Приказ — ждать меня тут.

— Хорошо. — Она надула губки и отвернулась.

Небольшая перебежка. Остановка у дома. Подбираюсь к крыльцу и вдруг…

— В парламентеров не стрелять, пусть убираются, — раздался голос зирана.

Неужели он действительно решил отпустить наших? Я высунулся из-за угла и сразу увидел майора.

— Костя, все нормально, можно выходить, — громко сообщил он.

— Где Семен?

— Вот он, — указал майор.

Взглянул на веранду. Там стоял Анисим и махал рукой.

Неужели у Зайцева получилось? Но ведь в доме еще два ученика, они могут помешать. Подгоняемый смутной тревогой, поспешил на крыльцо, майор сделал то же самое.

— А остальные? — спросил у Степаныча. — Надо еще Виктора освободить.

— Сейчас придет Зау. — Майор сорвал с ветки платок и помахал им. — Стрельба вроде стихла, значит, должен прибыть и Илья. Потом подтянутся девчонки.

О ясновидящем Кошевар ничего не сказал. Вытащил какой-то пузырек, обильно смочил платок в дурманящей жидкости и передал чужаку.

— Вы меня потом ущипните на всякий случай, — сказал тот, прикладывая тряпицу к лицу.

Зиран начал оседать на пол, и нам пришлось подхватить тело. И тут у меня зашумело в ушах.

— Костя!!! — закричала Анфиса.

Ее голос перекрыл выстрел. Я увидел стоявшего в воротах Рустама с дымящимся пистолетом.

— А ну отпустить мой учитель! Убью всех! — Он наводил ствол на нас.

В этот же миг проявился Илья и с ходу открыл пальбу. Кавказца отбросило в сторону, а у меня в душе образовалась пустота. Чуть не уронил тело пришельца, когда мы все-таки уложили его на пол, я мигом слетел с крыльца.

Мелехова лежала ничком в траве.

— Анфиса!!! — Я кинулся к девушке.

Неужели все зря?! На том же месте, и стрелок у ворот. В голове пронесся ураган из черных мыслей. Меня вдруг охватило оцепенение, боялся даже коснуться ее тела.

Рядом появился бледный Илья. Он что-то бормотал, оправдываясь. Мне не удавалось разобрать отдельные слова, хотя смысл каким-то невероятным образом все-таки проникал в сознание… Телепорта Грунев заметил, когда практически со всеми бандитами было покончено… Рустам возник на поле боя и, будь у него оружие, наверняка подстрелил бы кого-нибудь из них… Но кавказец появился всего на секунду, подобрал ствол и тут же исчез…

— Я сразу бросился сюда. И не успел.

Последние фразы здоровяка расслышал очень четко, поскольку именно в этот момент Анфиса шевельнулась.

— Моя нога! — Мелехова перевернулась на спину.

Ее сморщенное от боли личико привело меня в состояние эйфории. Умел бы летать — взлетел. Девушка согнула ногу в коленке. К кроссовке приклеилось дно разбитой бутылки, которое выбросил Виктор. Неужели мужик и это смог предвидеть?

— Фиса, где болит?

— Там. — Она указала на обувь.

Я растерялся. С одной стороны, был бесконечно счастлив, что роковой выстрел прошел мимо цели, а с другой — не знал, как облегчить боль любимой. Осколок прочно засел в подошве. И как его вытаскивать? Вдруг поломаю.