— Подождёшь здесь? Я вряд ли найду обратный путь в нужные сроки, — откликнулся Рич, на что призрак согласно кивнул:

— Конечно. Да. И последнее. Где-то там заключён Предатель. Ты знаешь, как я его ненавижу, но для тебя, Генка, это может быть последней возможностью с ним попрощаться.

— Попрощаться? А мне это зачем? — Рич вопросительно изогнул бровь.

— Я сам сирота, так что не знаю… Своей смертью он грехи искупил, но привязан к этому миру. Может, его держит вина перед его единственным сыном? — немного смутившись, спросил Гермес.

"Аааааа, вот оно что. Это и было последней деталью", — пронеслось в мыслях солнцеволосого, который ни единым мускулом не подал виду, что шокирован словами призрака. Части мозаики сложились окончательно, и он зло прошипел, глядя в серые глаза небесного волка:

— Сына? Нет, Гермес, не сына. А запасного тела для перерождения на случай, если его основной план провалится. С новым лицом и чистой совестью. Вот только что-то пошло сильно не так, и в этом теле поселилась душа. Вероятно, благодаря осколку Лорда Знаний, чьим контрактором он являлся. Мне с ним говорить не о чем и тем более тратить время на прощание я не собираюсь. Его здесь держит не грех, а страх! — Рич ткнул указательным пальцем в свою шею. — Золото пустоты, что блокирует влияние на душу. Даже после смерти он связан с Разрушителем, его ждет не перерождение, а настоящее забвение.

Небесный волк его окинул долгим, задумчивым взглядом и коротко кивнул:

- Тогда ясно. Удачного возвращения.

***

Площадь заливал ослепительный свет огромной, яркой и голодной луны. Она висела так низко, что казалось, вот-вот рухнет на землю. Но больше пугало не это, а то, что скрывалось за этой луной. Или скорее то, от чего она защищала весь город Мёртвых. Генар избегал смотреть вверх, быстрым броском сокращая пространство до храма. Он отчётливо ощущал холодное внимание сущности по ту сторону Смерти. Разрушитель. Властелин Душ, Хозяин Колеса. Освободитель. Возможно, это ещё одна причина, по которой Лина сама не спустилась в Ноктюрн. Нездешний безмолвно ожидал, когда луна погаснет, как уже погасли звёзды. Это двойное внимание раскалывало саму душу, и с каждым пройденным метром Ричард ощущал, как его память крошится, раскалываясь на фрагменты. Если бы не контракт со Спящим Пространства, он бы уже рухнул, потеряв свою личность.

А затем он увидел Предателя.

Теперь это был не агонизирующий труп, как в том бункере. Мужчина, едва уступающий Ричарду в росте, задумчиво разглядывал его, стоя на пути к храму, где царил спасительный мрак. Подавляющая воля божественных сил, давившая на плечи Генара невыносимым грузом, казалось, нисколько не смущала Ротенхауза. Обнажённый по пояс призрак поднял правую руку, провёл по длинному шраму на груди и негромко спросил:

— Вероятно, у тебя много вопросов?

— Только один, на всё остальное нет времени, — прорычал Генар, пытаясь собрать раскалывающийся разум воедино. — Для чего тебе было убивать Розу?

— Она всегда сражалась на моей стороне, Третий. Мне не была нужна её смерть накануне нашей общей победы. Когда затея с метаморфами провалилась, я стал вместилищем Ненависти, чтобы ослабить Астера. Просто потеря контрактера на нём бы почти не сказалась, но я использовал Золото, чтобы заключить всеобщую ненависть ко мне в собственной душе. Роза должна была расколоть меня Лазурью и использовать полученное время, чтобы уничтожить его ядро — Око Бури — в Харгране, — спокойно и монотонно произнёс дух.

— Тогда кто... — начал говорить Ричард, но замолк, когда всё осознал.

— Вы. Мои осколки, осколки Логоса, обретшие собственную волю и плоть. Твой “отец” посчитал наш план слишком опасным и убил Розу, прежде чем она успела сделать то, что должно. А затем поместил моё тело в тот бункер, чтобы замедлить пробуждение Астера. Но слова не нужны. Если ты примешь меня, то обретёшь всю мою память, — протянув вперёд руку, предложил призрак.

— Не считай меня за идиота. На тебе метка Разрушителя, убившая в тебе человека, и ты передашь её мне. Лишившись эмоций, у меня не будет причин её спасать! — рявкнул Ричард и воздвиг между ними пространственный барьер.

Давление луны стало нестерпимым, как будто он держал её на собственных плечах. Скрипнув зубами, Ричард шагнул вперёд, оттолкнув дух Ротенхауза ближе к тьме храма.

— Ты всё равно не сможешь этого сделать. Я продумал всё, желая того же. Даже Спящие бессильны перед Волей Нездешнего, — прошипел призрак Отравителя.

- Да мне плевать на свои шансы. Я сделаю все что возможно и будь что будет. И если ты решения не нашел, то мне нахрен не нужны твои знания! - собрав все силы в кулак, Ричард сделал еще один шаг и мощным толчком отправил Предателя в жерло перерождения.

Призрак скрылся во мраке, и пришла безмятежность. Бесчувственность. Пустота. Слишком много сил он потратил — защита контракта ослабла. Разум стремительно начал пустеть, лишая всего. Лицо матери исчезло в расплывающейся белизне вместе со всем его детством. Но это больше не имело значения. Ричард знал лишь одно: ему нужно сделать ещё два шага и протянуть руку во тьму. Что он и сделал, выхватив из пустоты ядро самой Смерти.

Стоявший в тени здания Гермес с тревогой взирал на возвращающегося парня. Его правая рука до плеча стала прозрачной, потеряв плоть. Плечи бессильно поникли, а опущенная голова качалась при каждом шаге. Не останавливаясь, Ричард прошёл мимо и продолжил идти, крепко сжимая в призрачной длани свой приз. Небесный волк поспешил его догнать и зашагал рядом, указывая путь.

— Многое потерял? — негромко спросил он у старого друга.

Ричард молчал. Механические часы негромко тикали, отсчитывая секунды. Его глаза были пусты. Но затем на самом дне его разума вспыхнуло воспоминание. Лицо девушки, чьё имя забылось. Она ехидно и насмешливо улыбалась, пробуждая погасшее в груди пламя. Он должен был её покорить и защитить. Вскинув лицо, Генар встряхнул ставшие седыми волосы и безэмоционально ответил:

— Не знаю, но это не важно. Самое главное я сохранил.

Горячий южный ветер развевал волосы за спиной, а безбрежное, ярко-голубое и чистое небо казалось таким близким, что можно было дотянуться рукой. Девушка вскинула ладошку, потянувшись вверх к солнцу, и негромко, мелодично рассмеялась. Полет — вот ради чего стоит жить. Это невероятное чувство свободы, способное затмить все земные удовольствия. Людям не было дано летать от природы, но они обманули её, открыв свой собственный путь в синюю высь. Это противоречило их биологии, и взгляд вниз, в сторону золотой пустыни, вызывал лёгкое ощущение ужаса. Благословенный страх высоты ей тоже нравился.

Это было божественно — дышать, двигаться, мыслить не как абстрактная сущность, а под воздействием вырабатываемых телом гормонов, которые влияли на суждения, помогая в формировании и развитии чувств. Воистину, жизнь была великолепна. Блондинка покачнулась, когда корабль резко бросило вниз на пару метров, и схватилась за оконную раму. Умирать ей пока было рано. Заставив себя отойти от окна, Лина усмирила вспышку эйфории, и на разум вновь накатила тревога. В дне пути позади, по курсу следования судна, она оставила своего возлюбленного и капитана наедине со страшной задачей и, разумеется, сходила с ума от беспокойства. Эмоциональные качели, которые обеспечивала поселившаяся в её теле Астра, порой буквально сводили с ума.

Принятое решение было бесспорно верным, как бы ей ни хотелось оказаться в руках Ричарда, но пока она не могла себе позволить остановиться. Свободная, словно птица, но скованная по рукам и ногам собственным решением, она могла только лететь вперёд, к находившимся в двух днях пути границам Химерийских Топей, в центре которых находился Забытый Город — Харгран. Место, где в изначальном цикле родилась Первая Ведьма, ненавидимая всеми и обречённая на бесконечную жизнь. Лина попыталась прошептать её имя, вызывающее бурю чуждых, противоречивых эмоций, но из её рта не раздалось ни звука. Это имя было вычеркнуто, забыто, проклято и заброшено, как ветхий дом в центре парка, пугающий проходящих мимо людей тоскливым воем ветра в заколоченных окнах. Его носительница бросила вызов Нездешнему и исчезла, была полностью вычеркнута из мироздания, избавив все свои «отражения», вроде Аделы, от власти Судьбы.