– Но откуда?! Как?!

– А вот это я спрошу у её отца, – в глазах Лахлана моргнул недобрый огонёк. – Один из магистров Синклита решил поразвлечься. Приспособил для пыток, совмещённых с оргиями, кое-что из древних техник Круга друидов. А когда мать девочки понесла, испугался, что всё вскроется, и вышвырнул Милтриту на улицу. Понадеялся, что сами сдохнут, и не придётся марать руки убийством собственного ребёнка. На обратной дороге я собираюсь к нему заглянуть, и, клянусь Титанией, после этого кое-кто будет лично оправдываться перед Кайной-ведущей-души-в-мир.

Увидев выражение лица Мануса, Лахлан расхохотался.

– Ну, в самом деле. Понимаю, все эти легенды о равнодушии Хранителя во благо мира. Но вы-то умный человек, должны понимать, что к сонму богов я не принадлежу. Так, лекарь, который штопает крупные раны да чистит воспаления. И осчастливить всех не могу. Слишком хорошо знаю, какая хрупкая штука равновесие, и чем может отозваться лет через десять сегодняшний лишний дождик во время засухи. Но всё это не мешает мне помогать там, где могу. И наказывать человеческую гнусность, если уж она перешла черту, а остальные равнодушно отворачиваются. Но к вам я пришёл из-за другого. Сами знаете, что такое Разрушитель, и как отдаётся в организм искажение внутренних потоков. Кое-чему я её, конечно, научил, неконтролируемую пока энергию стихий сцеживал, но дальше требуется ваша помощь. Когда я уеду – продолжить и доучить.

– Конечно-конечно!

Видно было, что бежать оформлять документы и разрабатывать индивидуальный курс занятий для такой редкости, как Разрушитель заклятий, Манус готов хоть сейчас.

– Вот и замечательно.

Назавтра Лахлан попрощался с Милтритой и Саннивой. В ответ на слёзы девочки пообещал заехать ещё раз. И направился смотреть заводы и остальные поселения землян. Затем внимательно изучил остатки Мёртвого города, посетил места сражений с гвенъя. После чего снова оказался в кабинете Гая, где вместе с генералом-безопасником гостя ждали Рот и Белозёров.

Разговор сразу пошёл о «плодотворном сотрудничестве». Сергей Матвеевич от лица Сената официально предложил Хранителю почётное гражданство – тогда земляне обязуются оказывать ему такую же помощь, как и своим, ничего не требуя взамен… Все были так серьёзны, что Лахлан опять не удержался. Начал грозную речь о заводах, губящих природу, о грязи вокруг городов и о взятке, которую виновники пытаются ему дать. Испортил всё генерал Гальба, который через несколько минут демонстративно зевнул и сказал:

– Уважаемый Хранитель. Вот если бы вы устроили этот цирк сразу по приезду, я, может, даже поверил. Но не сегодня.

– Признаю поражение, – улыбнулся Лахлан. – Вы меня раскусили. Хотя, на мой взгляд, ряд мер и качество очистки определённой части заводских отходов пока меня не устраивает. Да и в Лине будьте добры помочь соседям и прибрать мусор за собой, – видя, как с лёгкой неприязнью вытянулось лицо Белозёрова, Хранитель поспешил пояснить: – Нет, нет, уважаемый Сергей Матвеевич, вы меня не так поняли. Знаю, читал в вашей истории, было такое движение фанатиков, считавших, что всё зло от машин. Луддиты, которые ломали станки инструментами, сделанными на этих самых машинах. И их последователи, из «Гринпис», которые ездили бороться с нефтяными скважинами на бензиновых машинах и кораблях. Неужели вы думаете, что я из таких?

Хранитель ненадолго замолчал, затем стал очень серьёзным и негромко продолжил.

– Дело не только в том, что люди никогда не откажутся от возможности жить лучше и легче, не получив взамен что-то равноценное. Вы не очень хорошо представляете пропасть между своей жизнью и Королевствами, где даже знать не может позволить многое из обычного и привычного вам здесь. Но вот есть ещё кое-что. Мы бежим по кругу. Последние века рост едоков хоть и сократился, число людей всё равно пусть медленно, но растёт. С полей и рек всё чаще начинают брать больше, чем они могут дать. В Королевствах леса остались в основном в дворянских охотничьих угодьях. Пока это не очень заметно. И не будет заметно ещё несколько столетий… потом будет поздно. Вы же показали, что выход есть, – Лахлан хитро прищурился. – А ваше почётное гражданство я всё-таки приму. Очень уж интересно, что у вас выйдет. И несколько молодых друидов пришлю, помочь и обменяться опытом. Возьмёте?

– Возьмём, – вместе ответили Рот и Белозёров.

Гай же добавил:

– Я бы вообще предложил организовать совместную работу Круга друидов с нашими биологами и экологами. Есть кое-какие идеи. Если вы согласитесь передать наши слова их старейшинам.

– Передам. Тогда, – голос Лахлана разорвал рабочую тишину кабинета необычной торжественностью, – как Хранитель Мира, заявляю: вы достойны занять место в круге существования. Так несите же нашему миру добро и ищите своё место под общим для всех солнцем!

Кафе на Лесной улице — необычное кафе. И не только тем, что кроме него других зданий в Большом парке нет, да и вообще вся Лесная улица состоит из единственного двухэтажного дома с пристройками. Владеет кафе мэтр Андрей Северин, из завтрашних — а среди пришельцев из далёкого звёздного будущего немного тех, кто связал свою нынешнюю жизнь с кулинарией. Слишком уж нарасхват такие ценные кадры в других областях. Его жена и второй владелец кафе мужу под стать. Давно отгремела война с Великим лесом, у землян с гвенъя если и не дружба, как с бородатыми степняками-нэрлих, то крепкий и прочный мир. В колонию перебрались жить не так уж мало светловолосых детей Великого леса… Но вторую такую же, как Шоннах, среди них поискать. Очень уж редкий и приметный золотисто-рыжий цвет роскошной косы, а ещё, по слухам, Северины познакомились во время службы на восточных границах среди тех, кто охранял колонию от нашествий мутантов из Брошенных земель — и Шоннах мало того что сама отказалась от карьеры, чтобы выйти замуж, так ещё и мужа уговорила подать в отставку. И за это все окрестные кварталы и посетители парка были девушке отдельно благодарны: всяких там лейтенантов-капитанов много, а такой повар, как Андрей Северин — один единственный.

Впрочем, подшучивать или немножко удивляться жители окрестных домов позволяли исключительно между собой. И попробуй хоть кто про Андрея или про Шоннах сказать хоть одно плохое слово, получит гневную отповедь. Кафе на Лесной было местной гордостью и главной достопримечательностью, хозяева людьми отзывчивыми, не раз и не два помогали соседям не за услугу или интерес, а просто так. И на детских праздниках что в парке, что в школах и детсадах тётя Шоннах была обязательным гостем. Все гвенъя — маги, но девушка умела выплетать иллюзии невероятной сложности, почти живые, твёрдые, и ни разу не повторилась. А уж когда в помощники взяли двух пятнадцатилетних двойняшек-гвенъя, за кафе окончательно закрепилась слава самого необычного места по всей округе.

Второй этаж был жилой, кухня же находилось внизу. Прежде чем спускаться, Андрей приложил ухо к слуховой трубе. Сколько подростки, а теперь уже молодые люди пытались отыскать подслушивающее заклинание… Даже Шоннах восхитилась некоторыми идеями. И не подозревали, что просто наверх из всех подозрительных мест шли древние как мир слуховые трубы. Коля и Оля приехали с матерью ещё в самой первой группе беженцев-эмигрантов. Если учиться начинали во владениях лорда Полоза, то оканчивали школу уже среди землян, не зря имена давно привыкли переиначивать на земной лад… Потому-то Агенор Серебряный янтарь, глава общины гвенъя в колонии, и попросил взять их к себе на воспитание. Мол, в Военной академии, тогда ещё генерал и не в отставке, Северин заведовал подготовкой целого факультета — и справлялся вроде бы неплохо. Ибо строгая и волевая мама двойняшек в детях души не чаяла, чем они и пользовались. Сложить с тем, что переход из одной культуры в другую пришёлся как раз на возраст, когда закладываются социальные нормы «хочу, но положено не так» — и в подростковых головах собрались в причудливую мозаику обычаи людей и правила Великого леса. Прибавить, что двойняшки были сильными магами по меркам не только людей, но и гвенъя, да и школу закончили на два года раньше сверстников… получалось ходячая катастрофа.