— Давай выбираться. И спасибо, сестрёнка, за то, что ты на моей стороне.

Наполненный озоном воздух смешивался с запахом оружейного масла. На матово-черной нагрудной пластине брони, что сейчас покоилась на специализированном верстаке, были видны следы попаданий снарядов, лазерные ожоги и глубокие борозды, оставшиеся от клинков служителей Ненависти. Металл с памятью формы медленно затягивал повреждения, но потерянную массу это не компенсировало, так что ему нужно было немного помочь. Закончив настройку ассемблеров размером в несколько атомов, Ричард любовно распылил их по всей поверхности пластины и кивнул своим мыслям. Сейчас модифицированные Солардом малыши встроятся в кристаллическую решетку, после чего укрепят и без того невероятно прочный сплав, из которого была изготовлена его "Ласточка".

Он много что оставил в Ноктюрне: имена, детство, отрезки юности, свою правую руку, которую сейчас скрывал под длинной перчаткой из покрытой рунами кожи, а также почти всё, что происходило до поступления в академию Ордена — большую часть своей жизни. Сначала забвение Солнца Мёртвых забирало то, что было наименее ценным. Всё, что осталось, отлично характеризовало его как человека. Он не помнил старых товарищей, с которыми играл мальчишкой на улицах города Движимой Силы. Забыл даже имя той, кого называл матерью. Но до сих пор назубок знал строение рукотворного реликта, созданного им, чтобы впервые бросить вызов отцу. "Ласточку" он не забыл, как и бойцов из своего экипажа, а также девушку, что его пробудила, благодаря которой он обрел цель. Разве что её имя, подсмотренное в базе данных, всё ещё казалось чужим и каким-то нелепым. Оно ей подходило не больше, чем карнавальная маска, изображающая призрака прошлого. Но раз ей это нравилось, то, наверное, это не являлось проблемой.

Поднявшись, парень снял с верстака пластину брони, которая теперь выглядела как новенькая, и направился к стойке, где находился его доспех. Приладив нагрудник на место, он заглянул в матово-черное зеркало. Там отражалось чужое лицо. Острые, почти истощенные черты, властно-угрюмый взгляд серых глаз и абсолютно поседевшие волосы над нахмуренным лбом. Он забыл, когда цвет его зрачков изменился, но прекрасно знал, что раньше они были как молодая трава. Сейчас он больше походил на Генара Старшего, чем когда-либо в прошлом. Но если старик желал одного — победы любой ценой, то перед его сыном стояла иная задача:

— Не проиграть, — уперевшись руками в наплечники доспеха, выдохнул парень и крепко зажмурился. Часть цены за это решение уже была уплачена, а шансы на достижение результата всё ещё призрачны, как плоть, что скрывалась под правой перчаткой.

Бронированная дверь оружейной провела идентификацию и медленно распахнулась. Внутрь шагнул нагруженный снаряжением Найт. В двух немаленьких контейнерах, что магимат тащил на плечах, находились самые ценные материалы, которые Джеку удалось спасти со своего корабля. Уложив груз на ящики, битком набитые патронами и плазменными батареями, черноволосый потянулся и покрутил головой, встретившись взглядом со своим капитаном.

— Докладывай, — закончив с ремонтом доспеха, произнёс Ричард и, повернувшись к вошедшему, сложил руки на груди в таком знакомом жесте, напоминающем о Гермесе.

— Джек мозги крутит. Рядовых из его команды высадим в Зефире через пару часов, чтобы освободить место для припасов и снаряжения. Но он попросил... — поправив ярко украшенную маску на лице, заботливо вышитую для него Зарой, начал доклад лейтенант.

— "Попросил"? — перебил его Ричард, саркастически приподняв правую бровь.

— "Настоятельно рекомендовал", — поправился черноволосый, его кошачьи зрачки сузились. — Хочет лететь с нами. Но персональные приказы Среброрукого разглашать отказывается. Я попробовал его по-дружески уболтать... Однако "Дыхание Дюрака" его не берёт.

— Пока пусть остаётся. Разобраться с ним мы ещё успеем, — вернувшись к верстаку, капитан принялся разбирать плазменный пистолет. Зарядная ячейка перегрелась в прошлом бою и вызывала беспокойство. — Новости от Кейлин были?

— В отличие от Лины, Истина с готовностью идёт на контакт. Просила передать, что они зачистили зону высадки, аномалия начинает рассеиваться. Пара дней уйдёт на зализывание ран, после чего собираются начать экспедицию вглубь руин. К этому времени мы будем уже подлетать, — задумчиво ответил Найт, а потом негромко добавил: — Рич, я приказы обсуждать не намерен, но позволь небольшую дружескую просьбу?

— Валяй, — пожал плечами Ветер, не прекращая работу над оружием.

— После возвращения ты переложил обязанности на меня, заперся в оружейной и почти ни с кем не контактируешь. Солард волнуется, у ребят много вопросов, я тоже зашиваюсь, но не жалуюсь. Может, наконец, объяснишь, что с тобой происходит?

— Амнезии, о которой я сообщил, значит, недостаточно? — подняв взгляд от верстака, поинтересовался Ричард. — Меня успокаивает ремонт оборудования, помогает собраться с мыслями.

— Да ладно, от такого пустяка ты бы не поседел раньше времени. К тому же, если бы проблема была в потере памяти, хрен бы ты нам о ней вообще рассказал. Я тебя уже достаточно хорошо знаю, — заявил Найт, усевшись на ящики неподалёку от верстака и устало вытянув ноги.

Ответив товарищу сухой улыбкой, Рич медленно стянул с правой руки перчатку и вытянул вперёд тускло мерцающий силуэт конечности, на безымянном пальце которой яростным фиолетовым пламенем горел призрачный перстень. Найт присвистнул и потянулся к ней своим протезом, собираясь дать пять, но его металлическая ладонь провалилась насквозь.

— Круто. Ты сейчас прям как главный герой из молодёжных виртсимов, — флегматично произнёс черноволосый, а затем кивнул на перчатку. — А эта фигня как держится?

— Да чёрт его знает, — пожал плечами Ветер. — Временная заглушка, которую соорудили наши ушастые. Обычный имплант мне не поставить. Но проблема не в этом. Посмотри на реликт.

Тут до магимата дошло, кошачьи зрачки сузились, и он побледнел, шокированно прошептав:

— Мать моя кошка...

— Мне хватило мозгов сунуть в тень Смерти руку, на которой было надето кольцо, связанное с её душой. "Гнозис" — это окно, сквозь которое можно заглянуть как в чужой разум, так и в саму душу. И я увидел, — Ричард крепко сжал призрачный кулак, не сводя застывший взгляд стальных глаз с бриллианта, сейчас больше похожего на аметист. — Её последние секунды. Не только "здесь", а в сотнях и тысячах других циклов.

— И как это было? — в бессилии скрипнув клыками, спросил Найт.

— Пучина бесконечных страданий. Меняются лишь лица, тела, декорации. Сценарий же всегда неизменен. Она отдаёт всё, теряет себя и либо умирает от рук того, кого любит, либо до этого уничтожается Астером. Раз за разом. Снова, и снова, и снова. Нет ни одного случая, где её смерть была бы... мирной. Это всегда жертвы, мучения, предательство и предрешённый исход, — встряхнув головой, Ричард поспешил скрыть конечность в перчатке. — Чудовище, Экзарх, Воин, Ведьма — фигуры богов, суть которых не меняется никогда, с самой первой итерации мира. Игра, в которой не может быть победителя, и цель которой — сохранить статус-кво.

— Я полагаю, что это ты — Воин? — взяв себя в руки, негромко поинтересовался лейтенант.

— Возможно. Но я надеюсь, что это не так. Тем более, я видел её смерть в нашем цикле... — Прежде чем продолжить, Ричард сделал глоток из фляги, пытаясь смыть вставший в горле ком. — Она попыталась воссоздать "Око Бури" во сне Соларда, но попала под контроль Астера и была убита своим напарником там.

— Стоп, о чём ты вообще? — вскинул бровь Найт, но Ричард продолжил, словно говоря сам с собой, потеряв связь с реальностью:

— С этого начинается самое интересное. Само её существование — замкнутый парадокс, оно стало возможным благодаря папочке. А его душа — осколок Логоса, разбитого Линой за семь сотен лет до этого. Понимаешь? — вскинув горящий взгляд, спросил он у друга.