- Тетя Маша?!

Отступление прекратилось, и она тоже в меня вглядываться начала, уже без опаски. Но я, по всей видимости, сильнее изменилась, чем мне думалось.

- Вы кто? – спросила тетя Маша.

- Ас… Оксана.

- Что-то я вас девушка тут не помню, - слегка поджала неодобрительно губы она, скользнув взглядом по моим голым ногам.

- Тетя Маша, это же я, - у меня в горле запершило, и слезы неожиданно глаза увлажнили.

«Тетей Машей» мы называли ее в шутку, когда она устроилась к нам поварихой, ей около тридцати всего было, и на тетю она не тянула совсем, худенькая, веселая и шустрая. Сейчас это в прошлом и звание вполне гармонично сочеталось с внешностью. Но если я ее так называла, это вполне логично и соответствующе выглядело, то из уст моих родителей это скорее забавно звучало и как-то по-семейному. Ее это нисколько не обижало, она даже мне призналась по секрету как-то, что так лучше, потому как когда по имени отчеству ее начали называть, она сильно стеснялась. Я совершенно не ожидала, что из тех людей, что работали в нашем доме кто-то тут еще!

- Божечки… - выдохнула она, прикрыв рот рукой. – Оксаночка!

Мы кинулись друг к другу обниматься и разревелись. Тетя Маша причитала все время, гладила меня по голове и повторяла:

- Как же так? Как же так?

Немного успокоившись, мы присели к столу, она тут же суетиться начала, делая нам чай. Я такой именно ее и помнила. Все время в движении. И когда кто-то на кухню в ее царство заглядывал, тут же подхватывалась, даже если за весь день в первый раз присела, и начинала чем-то пичкать, подкармливать.

- Я думала, всех уволили.

- Так меня и уволили, - весело ответила она. – Наняли сюда какого-то повара заграничного. Только он от них сбежал быстро.

- Сбежал?!

- Потому как не наряжайся в конскую сбрую, а ишаком от этого быть не перестанешь, - не сильно понизив голос, ответствовала тетя Маша, хотя взгляд в сторону двери ведущей в дом бросила, но опять-таки не сильно испуганный.

- Их никого нет. Я выгнала.

- Вот и хорошо! Правильно, - постановила она, поджав губы строго. – Хватит им тут командовать.

- Так как ты сюда вернулась?

- Так с теткой твоей в магазине столкнулась, представляешь! Пару месяцев всего прошло, как меня отсюда попросили. Я еще такая удивилась, как это она сама продукты покупает, барыня такая. А потом вид такой сделала, - она изобразила высокомерное презрение, едва прикрытое, так забавно, что я прыснула от смеха, - и мимо иду, вроде как не видела ее. А потом такая – «здрасти» и по тележке, с намеком так, глазом кошу. Она стоит на меня смотрит, будто палку проглотила, а деваться то некуда, люди кругом. Ну, а я и пошла себе дальше. Только она меня догнала уже на улице и говорит, возвращайтесь мол. А я такая, куда ж мне не образованной, за французом вашим тарелки, что ли мыть некому? Вот и оказалось, что он их взбрыки терпел, всего пару недель. А потом бросил все и ушел. А после еще порассказал, что они за люди и никто к ним на работу не шел. Ну, из приличных поваров, с образованием там и всякое такое. А я что? У меня дипломов нету, сама всему училась, и не хуже некоторых могу. Но только из-за этого и мне никуда дороги не было. Да и деньги, сама понимаешь, нужны были очень. Прости меня Оксаночка за это. Жизнь она такая.

Собственно все предсказуемо. Падкие на шелуху, мои родственнички, только оправдали свое звание пустозвонов. А ведь наша повариха природный талант настоящий. Готовка для нее такое же естественное состояние как для других дышать. Просто ей нравилось готовить и дело это у нее так ладилось, что ничему ее учить не надо было. Такие пиры закатывала, что любой шеф повар обзавидуется.

- Я понимаю, - накрыла я ее руку своей и пожала. – Я так рада, что ты здесь. Дом чужой совсем, мне тут так пусто было.

Она понимающе закивала и смахнула очередную слезинку, снова погладив меня по голове, совсем как раньше, когда я маленькая была.

- А кроме тебя никого не осталось?

- Да нет, - покачала она головой, погрустнев. – Те, кого не уволили, какое-то время терпели, а потом все поразбежались. Сейчас совсем не так как раньше тут. Даже для уборки клининговую компанию нанимают, а постоянных никого не осталось. Как сыч сижу тут одна, и поговорить не с кем. Сколько не нанимали людей, никто долго не задерживался. Не то, что раньше было. Весело, дружно жили, помнишь?

- Помню, - хоть и улыбнулась, но ощущая грусть.

- Ну что уж теперь, - вздохнула тетя Маша.

- Ну, а как ты поживаешь вообще?

- Да грех жаловаться, - немного приободрилась она. – Замуж я вышла, сыночка родила. Видишь, как раздобрела? Хотела похудеть, а муж говорит не надо, так красивее.

- Поздравляю!

- Да что я! Ты-то как! Где ты пропадала так долго? Ты лечилась все это время?

- Лечилась? – я настолько переключилась, глядя и слушая тетю Машу, будто в старые времена вернулась и напрочь обо всем забыла. – Да нет… То есть, вылечилась, конечно. Лекари мне встретились очень хорошие и быстро на ноги поставили.

- Вот! Талант должен быть у каждого человека! – сама себе закивала тетя Маша.

- Наверно ты права, - улыбнулась я. – В общем, я была далеко и жизнь как-то закрутила, понимаешь? Училась, дела все какие-то. Так время и пролетело незаметно.

- Училась, это хорошо. Ну, а парня ты себе нашла? Красавица вон какая стала. Я вот всегда говорила, что ты красивая будешь, а ты мне не верила!

Что-то такое может и было, я не помнила особо. Или мне тогда казалось, что это все просто, чтобы меня успокоить или из жалости. Но «на практике» гадкий утенок действительно стал лебедем. Хотя и я повзрослела. Меня и в подростковом возрасте не слишком волновали вопросы внешности, со своими недостатками я как-то быстро сжилась и признала их, не ожидая чего-то от себя невозможного. Может быть, когда я изменилась, поэтому и относилась спокойно к знакам внимания, а чаще всего просто не замечая их. Будто это не имело ко мне отношения. Да и жизнь показала, что внешность это далеко не самое важное. Поэтому я только улыбнулась.

- Парня нашла. И даже замуж за него вышла, - не без гордости потаенной, продемонстрировав ей браслет.

- Богатый? – с любопытством взяла она меня за запястье, чтобы лучше рассмотреть безделушку и, оценив, разумеется, не смысл, а как изделие только.

- Богатый, – усмехнулась и кивнула я. А потом все же пояснила: - Это брачный браслет. У них не принято кольца носить, как у нас.

- Иностранец что ли?

Я неопределенно пожала плечами, ограничившись загадочной улыбкой.

- Хороший? Любит он тебя? Не обижает?

- Лучший, - не задумываясь, ответила.

- Рада за тебя, - смахнула тетя Маша очередную слезинку. – Теперь и мы заживем.

На это я ответить не могла. Просто не знала что. Все как-то спонтанно получилось. И, кажется, планов задерживаться здесь у меня не было. Но говорить об этом я не стала.

- Ой! Что ж ты голая сидишь! Простудишься еще. Мне твой муж потом припомнит. Иди, оденься и завтракать.

Даже в одной рубашке от боевого костюма, я и на снегу бы не замерзла, что уж говорить о доме, но говорить этого конечно не стала. И все же привычка старая сработала, я немного девочкой маленькой, как раньше, себя ощущала рядом с ней.

- Не холодно. И мне не во что.

- Как это не во что? А вещи твои где?

- Эм…

«Все свое ношу с собой» был не лучшим вариантом ответа, хотя и соответствовал истине больше всего. Но как ей объяснишь?

- Так получилось, понимаешь…

- Как это «так»? – подозрительно уставилась она на меня.

Кто бы меня сейчас видел, как нашкодившая девочка, сижу и не знаю, как оправдаться!

- Ты откуда приехала? – еще более подозрительно спросила тетя Маша.

- Из Штатов, - быстро сказала я почти правду.

В это время мы услышали дверной звонок, и я перевела дух незаметно.

- Кого это там принесло с утра пораньше, - проворчала тетя Маша, направляясь на выход и мне велев: - Иди оденься.