Наконец предводитель группы решил, что люди потеряны. Старший отдал гортанный приказ, отряд мгновенно нырнул с дороги в тайгу. Посовещавшись, Шоннах и Андрей решили проследить. Первая экспедиция про таких существ не упоминала. Краснокожие могли стать источником проблем, а могли оказаться малочисленным местным племенем. Оставлять за спиной неизвестный фактор было рискованно.
Три часа спустя группа охотников подошла к широкому рву, окружавшему селение. Площадь оно занимало не меньше пары квадратных километров, и было огорожено прочным частоколом из толстых бревен, у ворот через ров перекинуты мостки. С верхушки дерева в бинокль получилось разобрать, что внутри селение чётко распланировано: через центр проходила широкая дорога, которую пересекали под прямым углом другие, более узкие дороги, разделяя таким образом группы хижин на кварталы. Хижины с куполообразными крышами имели каркас из прутьев, очень красиво переплетенных травой, в них были двери, через которые входили, не сгибаясь, даже высокие мужчины. Везде сновали меднокожие мужчины и женщины, ходили дети… но было и в планировке, и в чётких действиях жителей как внутри селения, так и на уходивших вдаль полях что-то странное. Нечеловеческое.
— Словно муравьи, — наконец озвучил оформившуюся мысль Андрей. — Рабочие особи на полях, воины, строители. Ничего лишнего, никаких эмоций…
— Точно! И я, кажется, догадалась. Очередной плод слепой генной инженерии здешних магов. Эти земли были заражены существенно сильнее, чем за хребтом. Вот они и вывели… работников. Голая чешуя должна хорошо защищать от радиоактивных осадков, наверняка она по структуре ближе к хитину. Магиматы не мой профиль, но насколько я в этом понимаю — это давно не люди, и обратно людьми не станут никогда. Обрабатывают поля, живут в селениях строго по программе. Как и сотни лет назад. Могли бы — за столько веков хоть что-то поменяли. Не удивлюсь, если у них вообще заложен запрет на любые изменения и улучшения без приказа, было бы логично.
— И реагируют на опасность, — поморщился Андрей. — Мало нам психованного суперкомпьютера, теперь ещё и эта сельскохозяйственная автоматика. Но если наши шли в сезон туманов, наверняка поля не увидели, этих биороботов тоже…
Шоннах кивнула, логику мужа она понимала лучше, чем сейчас хотелось бы. Деревни сильно в стороне от дороги, а с перевала увидеть поля экспедиции мешал плотный облачный покров. Меднокожие разведчиков тоже не заметили, возможно, у них, как и у насекомых, до начала лета понижена активность. Но сейчас они за Северинами не просто пошли, а искали — и знали, что ищут именно человека… Они видели людей, причём совсем недавно и этих людей опасаются. Супруги переглянулись: ещё оно доказательство, что тут прошёл отряд наёмников Синклита. Опасения Гая подтверждались, последнюю обрывочную радиограмму он расшифровал верно.
Дальше по дороге Северины шли форсированным марш-броском, постоянно маскируясь, регулярно прячась от рыскавших повсюду отрядов меднокожих. Хорошо хоть догадка оказалась верна, полноценного разума у туземцев явно не было, а в обонянии и умении читать следы они уступали поисковым собакам. Потому-то легко попадались на уловки, изобретённые не одним поколением диверсантов. Наконец где-то у горизонта показались четыре небольшие вершины или просто очень большие скалы, пурпурного цвета от сплошь покрывавшего их вереска, окружённые каменистыми холмами и скалами поменьше. Возникло это образование, очевидно, в результате какого-то древнего геологического сдвига. По карте, найденной в развалинах резиденции Ордена, окружавшие тайную долину четыре горы располагались в форме квадрата, именно туда и стремилась Великая королевская дорога.
Северины быстро зашагали по дороге, подгоняемые желанием поскорее добраться до цели. Там вздымались к небу три гигантские фигуры, настоящие колоссы, видневшиеся у подножия одной из скал: словно восседали три огромные статуи, две мужские и одна женская. Андрей поднял бинокль. Нет, не статуи, а три огромных башни, сильно изъеденные временем, но до сих пор величественные. Тени от зарослей кустарника, выросшего прямо на каменных блоках, издали придали им видимость человеческих фигур.
— Молчаливые, — пояснила Шоннах. — Три сторожевые башни зовутся Молчаливые. Крепость считается образцом фортификации до сих пор. А уж какие туда чары вложили… жуть. Даже отсюда чувствую, как эфир фонит и звенит.
Внезапно откуда-то сзади, примерно там, где час назад они пересекли широкую и спокойную речку, донесся шум отчаянной схватки, а в следующее мгновение послышался ужаснейший рев. Потом топот, от которого завибрировала земля. На мгновение задумавшись, девушка рискнула и бросила вверх наблюдательное заклятье собственного изобретения: что-то вроде сотканного из магии квадрокоптера. Летала эта штука совсем недалеко, действовала очень недолго, но им сейчас хватит понять, что происходит. Если враг и наблюдал за окрестностями — откат будет слабым и настолько нестандартным, что его примут за колебания фона.
Шоннах глядела сквозь чары, Андрей смотрел глазами жены. К реке на водопой сквозь заросли в километре от тракта шла широкая слоновья тропа… или скорее мамонтовая, если конечно можно назвать так мохнатых животных ростом в полтора раздутых слона, покрытых шерстью и с двумя дополнительными хоботами вместо бивней. Тропу проложили двадцать или тридцать животных, причем большая их часть, судя по разнице в размерах, взрослые самцы. Скрываясь в зарослях, меднокожие приблизились к добыче и подтащили несколько метательных машин для копий. Повернувшись к ним боком, стояли три великолепных самца, им-то и достался залп. Один мамонт лежал замертво, второй катался по земле, ломая древки, третий стоял на коленях и трубил, мелкие самки замерли сбившись в кучу, и по их беспокойным движениям и по тому, как они подымали хоботы, обнюхивая воздух, можно было догадаться, как они испуганы. Самцы беспорядочно топтались вокруг и подпрыгивали.
Но вот раненый мамонт встал на ноги и даже за километры послышался дикий рёв. С воплем боли рассвирепевший зверь кинулся в заросли. Отвагой меднокожих можно было восхититься. Они бросали прямо в морду мамонту копья, несколько штук застряли у того в хоботе. Зверь схватил одного из охотников, швырнул его на землю и, наступив на тело своей огромной ногой, обвил хоботами другого и разорвал его надвое. Меднокожие словно не заметили, продолжая метать копья и что-то ещё, пока не подвели мамонта под новый выстрел: копья утыкали бок словно иголки у ежа. Огромный зверь рухнул и забился в агонии. Несколько животных остального стада тоже ранило. Увидев гибель своего патриарха, стадо бросилось бежать. К несчастью для животных, преградила дорогу река — русло неглубокое, но с достаточно крутыми склонами. В них и упёрлись с разбегу мамонты, в диком смятении, отчаянно пытаясь выбраться на другой берег. Воздух оглашали трубные звуки, движимые эгоистическим инстинктом самосохранения, мамонты в панике отталкивали друг друга. Пользуясь удобным моментом, охотники засыпали их копьями и убили ещё двоих животных, остальных ранили. Меднокожие безусловно перебили бы всё стадо, если бы мамонты внезапно не прекратили попытки выбраться на берег «в лоб», и не выбрались к тракту, где и пустились во всю прыть.
— Мать твою, они же сюда! — выругался Андрей.
Мысленно матерясь — в полной выкладке бегать то ещё удовольствие, он рванул в сторону башен и плоскогорья. За ним, не отставая, мчалась Шоннах, судя по её эмоциям, она тоже костерила охотников, как только могла. Мамонты мчались и по тракту, и рядом, причём растянулось стадо по лесу очень широко — уйти в сторону разведчики не успевали. Вряд ли звери будут разбирать, в чём отличия между «белыми» и «красными». И не факт, что мамонтов с одного выстрела остановит автоматная пуля. Оставалось надеяться, что раз бежит стадо ненамного быстрее человека — видимо, не хотят оставлять раненых сородичей — а местность ближе к горам повышается и вроде в бинокль просматриваются развалины и кучи камней, Андрей и Шоннах успеют найти подходящее укрытие.
