Чавкнула грязь, и он повернулся на звук. С другой стороны раздался рык. Залаяла собака, снова чмокнула затопленная земля. Зашуршало за спиной платье Алины, раздавались ее рваные вдохи. Что-то шевельнулось рядом — Лавеллет рубанул мечом и будто бы едва не задел кого-то.

Он чувствовал, как лицо надувается пузырями, как расплываются клочьями губы. Пламя терзало глаза, проникая все глубже в глазницы.

Новая боль взорвалась в кисти. Меч выпал из руки и словно растворился во тьме. Эльтон повернулся и бесполезно ткнул щитом. Удар в спину — и он упал на живот.

Он понимал, что уже не поднимется. Одной лишь волей держал себя в сознании, непонятно зачем. Проще было бы отдаться боли и исчезнуть, но Лавеллет терпел.

— Оглан обещал тебе, — пророкотало возле самого уха. — Оглан выполняет обещания, не то что ты.

Волки согласно зарычали вокруг.

Булава опустилась на локоть, и раздался хруст. Эльтон уже не мог кричать, и сквозь горло пробился лишь слабый стон. Еще удары, и разум совсем помутился от боли. Но Лавеллет еще мог понять, что в правой руке у него не осталось ни одной целой кости.

— Эльтон! Эльтон, любовь моя! — донесся крик Алины. А может, ему почудилось.

Оглан долго не мог снять с него шлем. Когда он порвал ремни, Лавеллет уже почти угас. Он почувствовал, как лезвие меча коснулось шеи и поднялось.

Потом раздался неприятный звук, и прошедшая жизнь вся разом вспыхнула перед глазами — появилась и исчезла в одно мгновение.

Северная Лотария

Рейнвиль

Дэнтон вышел из церкви и оказался в другом, чудовищном мире. Темные тучи заволокли небо. В разрыве над горизонтом появилась луна — огромная и алая, как инквизиторский плащ.

«Небо осветится кровью в последнюю ночь».

Ноги будто приросли к земле, но Дэнтон заставил себя пойти вперед. Во взгляде каждого солдата, мимо которого он проходил, читалась обреченность; где-то смешанная со страхом, где-то — с решительностью. Так или иначе, все наверняка мысленно прощались с любимыми.

Моллард взошел на помост. Церковь была окружена плотными рядами Возрождения. Первый ряд держал овальные щиты, обитые кожей. Большинство воинов были в кольчугах, с мечами и топорами в руках.

Среди всех выделялся рослый рыцарь верхом на вороном груфере. Латы его были покрыты оранжево-красной эмалью с черными полосами. Белые волосы были коротко острижены, виски и вовсе выбриты наголо, но длинная косая челка закрывала половину лица.

Всадник выехал вперед, и неожиданно раздался женский голос:

— Инквизитор Моллард! Меня зовут Тей Тануэн, по прозвищу Лотарская Тигрица. Я здесь от имени…

— Тигрица? Я видел тебя на турнире три года назад, — перебил Дэн. — Жаль, что ты подверглась ереси.

Прерванная Тей продолжила:

— Я здесь от имени пророка. Он дает вам последний шанс уйти. Грейн милостив и не желает крови.

— Где он?

— Задержался у воротиз-за вашего подкрепления.

«Брон».

— Решайте немедленно, инквизитор! — отчеканила Тигрица. — Сложите оружие или умрите.

— Я хочу поговорить с Грейном.

— Он больше не может ждать. Пророчество осуществляется, инквизитор! — указала Тей на кровавую луну.

Дэнтон молчал. Он видел, что долго им не продержаться. Врагов было намного больше.

Солдаты инквизиции и Возрождения молча глядели друг на друга. Тей ждала ответа, потом встряхнула челкой и сказала:

— Мы готовы, к тому же, вернуть ваших людей.

Сквозь ряды протолкнули пленных — среди них был один гвардеец и остроглазый разведчик с рыжими усами.

— У вас нет времени, инквизитор Моллард, — объявила Тигрица и подняла руку.

— Мне нужен Грейн! — выкрикнул Дэнтон.

— Решайте, — воительница сжала кулак, и над головами пленных поднялись мечи.

Наступила мертвая тишина, так что зазвенело в ушах. Время для Дэнтона замедлилось. Он на мгновение закрыл глаза, а потом распахнул их.

— Стреляй! — выхватывая меч, прокричал он.

Клацнули тетивы пятидесяти арбалетов. На головы пленных опустились мечи. В грудь груфера Тей вонзилось сразу несколько стрел. Конь встал на дыбы и тут же завалился набок, придавив Тигрицу.

— Убейте их всех! — завопила она.

Возрожденцы с боевым воплем кинулись вперед.

— Стреляй!

Солдаты схватили запасные арбалеты и дали залп. Стрелы застучали о щиты, и только единицы отыскали плоть.

— Внутрь! — приказал Дэнтон.

Он вбежал в притвор следом за арбалетчиками. За их спинами в проходе сомкнулись щиты. Моллард использовал тот же строй, что и Брон в Баргезаре — в первом ряду стояли щитоносцы, во втором и третьем — копейщики. Два десятка стрелков встали на сбитые вместе столы, чтобы с возвышения стрелять по врагам.

Возрожденцы перелезали через стены и копились во дворе, но пока не нападали. Сапоги шлепали по мокрой земле. Воины водили носами, чувствуя знакомый запах.

Раздался звон разбитого стекла, следом еще и еще. Они взялись за окна.

— Кассандра! Держи неф! — воскликнул Моллард, принимая щит.

Задерживая взгляд, она кивнула и побежала туда.

Возрожденцы распахнули ворота, и оставшиеся силы бросились вперед. Раздался искаженный яростью голос Тигрицы:

— В атаку! Уничтожьте собак!

— Поджигай! — крикнул Дэнтон.

Солдаты бросили факелы, и земля под ногами наступающих вспыхнула. Пламя кальдийского масла, которым пропитали землю, взмыло выше стен. Душераздирающие крики поднялись вместе с ним.

— Стреляй!

В лицо ударил жар и запах горящей плоти. Пылащие люди метались по двору, врезаясь в стены и друг в друга. Некоторые ринулись в церковь, но щиты и слаженные удары копий бросили их догорать на земле.

— Назад! — надрывалась невидимая Тигрица. — Назад!

Арбалеты били сквозь огонь, где в воротах застыли те, кто на свое счастье не успел вломиться во двор.

Из нефа раздались крики и звуки боя. Враги лезут в окна, но там им трудно будет прорваться.

Пламя во дворе стихало. Зловонный дым поднимался к небу. На земле остались десятки почерневших тел. Кто-то еще пытался ползти.

— Не стрелять! — приказал Дэнтон. — Приготовиться!

Последние языки пламени лизнули воздух и исчезли. Повисла напряженная тишина. Сквозь серый дым раздался одинокий яростный вопль, и через мгновение стальная волна бросилась вперед.

— Стреляй! — крикнул Моллард, и начался настоящий бой.

Первый же натиск заставил его солдат отступить. В узком притворе завязалась жестокая схватка. Музыка стали звучала с чудовищной силой, и за каждый маленький шаг возрожденцы щедро платили кровью.

Моллард стоял позади и мог только смотреть на то, как сражаются его люди. Между глаз загорелась точка, словно кто-то вонзил спицу ему прямо в мозг.

— Не отступать! — кричал он. — Не дайте им пройти!

Мертвых тел становилось все больше — враги наступали, топчась по своим, и скоро уже просто не могли пройти. Из солдат Дэнтона погибли пока лишь двое.

Тей приказала своим отступить. Они отошли, подняв с земли нескольких раненых.

— Держать строй, — велел Моллард.

Латники выравнивали дыхание. Окровавленные копья зловеще смотрели вперед, раненых в первом ряду сменили. Стонали на земле умирающие, а за спиной продолжала звенеть сталь — враги пытались протиснуться в окна.

В рядах впереди показалась Тей. На голове у нее был шлем в виде тигриной головы, столь искусно раскрашенный, что казался живым. Она хромала, но сжимала в руках корделач¹⁶ — один из самых тяжелых и опасных мечей, сражаться которым умели немногие.

— Вы еще не передумали сдаться, инквизитор? — спросила она, поднимая оскаленное забрало.

— Пока что Господь на моей стороне!

— Для вас он — Господь, для нас лишь Бог всемогущий. Не господин, а Отец наш! — вскричала Тигрица, и возрожденцы с воплем поддержали ее. — Те из нас, кто погиб, обретут вечную жизнь на небе или новую на земле!