Кассандра вскинула голову, и Брон отпрянул — должно быть, ее глаза полыхнули тьмой.

— Мы его не оставим, — отрезала Кэс.

— Хочешь, чтобы он умер в дороге?

— Пускай так.

— Но я не предлагаю его оставить.

— Даже так? Ты предлагаешь убить его? — Кассандра встала. — Неужели?

— Я хочу лишь избавить его от мучений, — Брон расправил широкие плечи.

— Все знают, что ты хотел стать инквизитором. И если он умрет, кого еще назначат?

— Ты так думаешь обо мне?! — Брон навис над ней, то ли наигранно, то ли вправду свирепея. — Думаешь, я готов убить его ради алого плаща?

— Очень на то похоже.

— Ложь! — взревел Брон ей в лицо. — Как сильно бы я ни хотел — я не нарушу свои клятвы!

Кассандра промолчала.

— В отличии от него, — Бронвер кивнул на Дэнтона. — Он добился звания интригами и хитростью. По-честному я должен быть инквизитором.

— Только потому, что состарился на службе?

— Может, и поэтому. А может потому, что я верен своим обетам. А как насчет вас? Кому вы молитесь наедине, Кэсси?

— Замолчи, — процедила она, чувствуя, как заливается краской.

Брон дернул себя за ус.

— Даже если мы повезем его. Даже если он выживет. Думаешь, он сможет снова быть инквизитором? У него голова разбита. Мозги наружу, Кэсси.

— Не называй меня так!

Брон резко выдохнул и направился прочь. Уже выходя из палатки, он вдруг остановился и обернулся.

— Если он очнется, можете отказаться от обетов и уехать куда пожелаете. Ты знаешь, что придется сделать, если захочешь выйти из инквизиции. Моллард точно знает.

Под навесом, где лежали раненые, пахло смертью. Многим не суждено было встать, но принцесса, уже вся перепачканная кровью, старалась помочь каждому. Брон в который раз удивился самоотверженности Алины. Слухи о ее доброте и человеколюбии раньше казались ему сказками: в самом деле, какая принцесса будет возиться с солдатом, лишившимся руки, или крестьянином, у которого из живота лезут кишки? Но Алина Америйская оказалась именно такой, как говорили. Она ни разу не отдохнула после битвы, изо всех сил стараясь помочь даже тем, кому помощь была уже не нужна — разве что глоток воды перед смертью.

Когда принцесса повернулась к нему, Брон почувствовал себя так, словно еще не все потеряно. Будто сотни людей, погибшие ночью, еще могут вернуться к жизни. Лицо принцессы, несмотря на темную печать усталости, вселяло надежду.

«Ей самое место на троне, — подумал Брон. — Такая королева и нужна сейчас Америи — королева-целитель».

— Вам нужно отдохнуть, ваше высочество, — сказал он.

— Мой долг — помочь, — тихо, но твердо ответила Алина. — Дайте иглу. Ты храбро сражался, — обратилась она к солдату, лежащему перед ней. — Потерпи еще немного.

Бок мужчины выглядел так, словно его терзал дикий зверь. Белое лицо покрывала испарина.

— Спасибо, госпожа, — зашевелились обескровленные губы. — Думаю, мне уже не встать.

— Не говори так! — воскликнула Алина. — У тебя есть семья?

— У меня есть сын, госпожа, а вот жена моя умерла, — солдат тяжело сглотнул. — Скоро я ее увижу. Я ведь попаду в Небесный дом?

— Не сегодня. Дайте ему ремень и подержите.

Крестьянки, что помогали Алине, дали солдату закусить ремень и крепко прижали к земле, пока принцесса очищала рану, заливала ее кипящим вином и зашивала.

Брон еще ни разу не видел, чтобы столь огромную рану зашивали так быстро и умело. Страшное увечье в один миг превратилось в аккуратный и чистый шов. Солдат потерял сознание, а принцесса утерла с его кожи кровь и помолилась, возложив руки на рану. В эти мгновения Брон почувствовал тепло, словно божественная сила волнами исходила от Алины.

— Он выживет, — сказала она так же уверенно, как могла бы сказать «на небе есть солнце».

Впрочем, этим утром светило скрылось за тучами.

Алина встала, омыла руки и подошла к Брону. Лицо ее выглядело измученным, и в бездонных глазах застыла грусть.

«Святая, — подумалось Брону, и в горле встал комок. — Святая, что заботится о каждом из людей».

— Мне так жаль, сир Раддерфорд, — проговорила Алина. — Столько людей погибло сегодня, и многие еще умрут, несмотря на мои старания. Это все моя вина.

— Вы не виноваты, госпожа, — хрипло ответил Брон. — Инквизитор Моллард отдавал приказы.

— Но главный приказ отдала я, — принцесса отвернулась.

В стороне крестьяне взяли умершего пехотинца. Кого-то рвало. Стучали молотки — строители чинили повозку, которая сгорела лишь наполовину.

— Я видела, как погиб ваш Гром. Он умер, защищая Розу.

— Смелый был конь, — на глаза Брону едва не навернулись слезы.

Чертоги небесные, что принцесса делает с ним? Он не плакал, даже когда умер отец.

— Жаль, что не оставил потомства, — пробурчал он, отворачиваясь. — Представляете, какие у них с Розой могли получиться жеребята?

— Чудесные, — Алина устало откинула волосы с лица и велела крестьянкам: — Вскипятите еще вина.

— Это последнее, госпожа.

Принцесса кивнула.

— Как инквизитор Моллард?

— Без сознания. Я знаю, вы старались, но вряд ли он выживет.

— Просветитель не оставит его.

— Он примет его как сына, это точно. Но вряд ли дарует жизнь. Никто не живет с такой раной.

— Особенно если ему вонзают в сердце кинжал!

Кассандра возникла рядом, на вид еще более мрачная, чем несколько минут назад. Потемневшие глаза утопали в кругах, что на бледной коже казались совсем черными.

— Принцесса, — сказала она. — Бронвер хочет убить инквизитора.

— Не убить, — насупился Брон. — А даровать милость.

— Убить! — отрезала Кассандра. — Все знают, что ты хочешь быть инквизитором. Теперь тебе представился шанс, не так ли?

— Сир Раддерфорд, это правда?

Голос принцессы звучал по-прежнему мягко, но уже не добро. Словно любящая мать нахмурилась, и Брону вдруг стало стыдно.

— Отчасти. Я лишь хочу избавить его от страданий, но звание тут не при чем.

— Для некоторых и впрямь нет надежды, — сказала Алина. Словно подтверждая ее слова, по навесу застучали первые капли дождя.

— Нам нужно уходить, и быстро, — кивнул Бронвер. — Мы не сможем нести столько раненых. Даруем им легкую смерть — это лучше, чем умирать в дороге от боли и горячки.

— Инквизитор выживет! — Кэс топнула ногой, как девчонка.

— Ты думаешь? — рявкнул Брон, распаляясь. — Ты видела, какой удар он получил?

Глаза Кассандры потемнели еще сильнее. Да, она видела. Дэнтон стоял на коленях, уже почти без памяти, и свинар со всей мощи опустил свою чудовищную булаву на его голову. Треск черепа был слышен даже сквозь битву, и Моллард пал. Когда это случилось, Брон ощутил вдруг, как открылось второе дыхание, и снова ринулся в бой. Кони врезались во фланг свинарам, и уже скоро битва была закончена.

— Какой грех тяжелее — лишить раненых жизни или заставить скончаться в муках? — спросила принцесса как будто сама у себя. — Я не в силах решить.

— Но вы же решили отправить нас в этот бой! — вскрикнула Кассандра.

Алина подняла на нее взгляд.

— Вы правы, рыцарь. Вина лежит на мне.

— И вы хотите сделать ее еще тяжелее?

— Перестань обвинять принцессу, — прогудел Брон, чувствуя себя Лавеллетом.

Алина и Кассандра смотрели друг другу в глаза — одна смиренно, другая сурово и почти что с ненавистью. И ни одна не отводила взгляда, пока принцесса не кивнула.

— Да будет так, — сказала принцесса. — Сколько у нас осталось лошадей?

— Чуть больше сотни, — буркнул Брон.

— Пусть те из раненых, кто могут, едут верхом. Остальных мы положим в повозки и на носилки. Когда мы должны уходить?

— Чем быстрее, тем лучше, — Брон дернул себя за ус. — Все наши припасы сгорели. Нет ни еды, ни палаток. От раненых может пойти зараза. Надо двигаться, иначе мы все умрем.

— Тогда отдайте нужные приказы, сир.

— Я отправлю людей вперед, — сказала Кассандра. — Пусть предупредят Бальдера в Старом Утесе. Он сможет послать людей нам навстречу.