Оглан хмыкнул и зашел внутрь. Стая последовала за ним.

— Туда.

Ведьма показала на проем по правую руку. От дверей там остались только головешки на петлях. Ама вновь заговорила:

— У меня было четверо братьев. Все они погибли на войне или во время Великого искупления. Я даже не знаю, как и где они умерли.

Не знал, что ответить, потому продолжал слушать тягучую речь старухи.

— Затем америйцы пришли и сюда. Мой отец и дядя защищали дом, сколько могли. К счастью, отца убили сразу. Дядю же приколотили к стене вон там, — ведьма указала пальцем, — и заставили смотреть, как расправляются с женщинами. Они насиловали их целую ночь, а может, и больше. Олиарнии, моей сестре, было всего двенадцать.

— А тебе? — зачем-то спросил Оглан.

— Семнадцать.

— М-м.

Было наплевать на то, что случилось со старухой и как поубивали ее родных. Но зачем-то же она это рассказывает? Хотя, как знать. У стариков каша в голове.

— Я избежала страшной участи. Один достойный человек из Лотарии спас меня. Я не видела, как америйцы уничтожают мою семью. Но я все слышала. Каждый крик Олиарнии, каждую мольбу матери и тети. И смех, жестокий смех чужеземцев, пришедших осквернить и разрушить мой дом.

Ама замолчала. Оглан тоже ничего не говорил. На несколько мгновений повисла тяжелая тишина, только шаги волков, исследующих зал, нарушали ее.

— Потом они забрали все, что хотели, и разрушили остальное. Дядю истыкали стрелами, а женщин просто оставили на полу. Вон там.

— Угу.

— Тебе все равно, — Ама остановилась.

— А ты думала, Оглану будет интересно?

Ее белые глаза ничего не выражали, но рот поджался в гневе. Ощутил, как вырастают вокруг нее толстые щупальца мрака, и стало жутковато.

— Ведьма говорит — америйцы плохие. Но Дар-Минор начал первым! Оглан слышал. Ваши воины пришли и убивали всех. Аниманты делали людей свинарами и другими тварями. Дарминорцы сожгли Лотарию, сожгли Вилонию, сожгли ту страну на острове. Даже отравили Скованное море! Там до сих пор рождается рыба, похожая на кучу соплей, — чуть не сплюнул прямо на пол, но сдержался. — Сколько девочек изнасиловали дарминорцы и сколько домов разрушили? Ама лжет.

— Ты хотел сказать — лицемерит.

— Не знаю. Оглан не силен в словах.

— Твои достоинства в другом, — улыбнулась ведьма. — Но ты прав. Наш император начал ту войну. Если бы Кинона не убили в Грозовой, я бы хотела отомстить и ему. Но его дух достаточно мучается.

— Мучается? Где?

— Ты веришь в Небытие, Оглан?

— Оглан не верит ни в бога, ни во все остальное, что говорят люди в рясах.

— Тогда не будем учить тебя теологии, — сказала Ама. — Император и все, кто был причастен к злодеяниям в Америи, получили по заслугам. Но моя семья была ни в чем не виновна.

— Ты сказала — твои братья воевали.

— А моя сестра? Или мать, добрейшая женщина, которая ни разу в жизни не ударила раба? Или тетя, больная сердцем? Ни одна из них не заслужила того, чтобы ей воспользовались десятки солдат и бросили умирать в огне и дыму.

Ама замолчала, глядя на тени в углу.

— Я привела тебя сюда, надеясь, что ты разделишь со мной давнее горе.

— Зачем?

— Не знаю, — бросила старуха.

— И кому же ведьма желает отомстить? Те воины давно умерли.

— Я желаю присоединить свою месть к другой, гораздо большей, — сказала она на ходу. — Разве для тебя, душегуба, есть разница?

Оглан фыркнул и двинулся за ней. Чем ближе подходили к проему, тем чернее делалась темнота за ним. Волки за спиной первыми ощутили запах — похожий на их, и в то же время совершенно чужой.

Остановился и зарычал.

— Кто прячется там?

— Послушай меня, Оглан, — сказала Ама. — Мне нужна одна девушка. Ее зовут Алина, и она — принцесса Америи.

Рассмеялся, одновременно приказывая волкам растянуться по залу. Казалось, что из темноты впереди кто-то смотрит. Звериный запах там точно был.

— Ты не просто так встретил Ферриса, Оглан. Ты не просто так встретил меня. Нам с тобой суждено изменить мир. Принцесса едет в Дримгард, а может, уже приехала. Я не могу перейти Тиир, иначе сразу рассыплюсь прахом, — Ама грустно усмехнулась. — Но ты можешь. Твои собаки могут. Приведи ко мне принцессу живой, и ты не пожалеешь, дорогой Оглан.

— Что ведьма даст в награду?

— Новую стаю. Зверей, которых ты еще не видел.

Из темноты, горбясь, вышло четыре огромных существа — люди с волчьими головами, покрытые черной шерстью, с длинными, почти до колен, когтистыми лапами. Волки Оглана тут же подняли шерсть на загривках и оскалились.

— Волкары. Творения анимантов, — сказала ведьма, обводя чудовищ рукой. — Обычно они служат лишь создателю. Но я умею проводить дейярлорис, и ты тоже, не так ли?

— Для этого Оглану нужен человек, — ответил отрешенно.

Не мог оторвать глаз от волкаров. Высокие, широкоплечие, мощные. В голове зазвучали слова ведьмы: «Ты не оборотень. Их не бывает».

Не верил этому. И все же…

— Ама сможет сделать Оглана таким же?

— Нет. Да и зачем? Ты потеряешь разум. Станешь животным.

— Оглан и есть животное.

— Нет, ты человек с повадками животного. И так ты добьешься гораздо большего, поверь мне. Эти четверо — только подарок. В награду я дам тебе куда больше таких. Дам золото, оружие, если хочешь.

— Оглан хочет хороший лук, много стрел и сотню таких зверей.

— Сотню? Столько их не сыщешь во всем Дар-Миноре, — улыбнулась ведьма. — Даже там, где кончается лес… Я сделаю, что смогу. Обещаю тебе не меньше двадцати волкаров.

— Мало.

— Зачем тебе много?

— Оглан хочет вернуться в речные земли. Ривергард. Он должен там кое-кому.

— Феррису?

— Нет. Другому человеку. Инквизитору с зелеными глазами.

— Так ты тоже желаешь отомстить? — засмеялась Ама. — Хорошо. Помоги мне, и я помогу тебе.

Подошел к волкарам. Восемь желтых глаз вперились в него. Протянул руку и коснулся шерсти одного из них. Жесткая, как проволока.

— Ладно, — сказал, не сводя с чудовища глаз. Его янтарный взгляд завораживал.

— Ты хочешь еще чего-то?

— Оглан хочет новый лук и много стрел.

Ама кивнула:

— Тот человек, которого ты упустил — он ждал принцессу. Я слышала, как он бормотал ее имя.

— Ведьма думает, он вернется в лагерь?

— Быть может. Оставь неподалеку пару волков, а к городу отправь собак. Мы должны узнать, когда прибудет Алина.

— Почему старуха вообще решила, что принцесса приедет сюда?

— Она славится своим целительным даром. Кому же, как не ей, приехать излечить неведомую хворь? — криво улыбнулась Ама.

Хмыкнул и собрался уходить, как вдруг остановился.

— Ведьма наслала эту болезнь? Это она убила Дримгард?

— Что ты, — посерьезнев, ответила Ама. — Это Господь наказывает их.

Недоверчиво смотрел на смуглое лицо, пытаясь понять, что она на самом деле имеет в виду. Не понял и махнул рукой:

— Как Оглан узнает Алину?

— Ты поймешь, дорогой, — сказала ведьма. — Другой такой нет во всем мире.

Воздух застрял у Эльтона в горле. Улыбка расцвела сама собой.

— Вы прекрасны, госпожа.

— Полно, мой рыцарь, — скромно отозвалась Алина.

Впервые за долгие месяцы она стала такой, какой Эльтон помнил ее по столице. Надела голубое платье с белыми вставками, цвета неба и облаков. Уложила волосы и закрепила сеткой с энарийским жемчугом. Больше никаких украшений — принцессе они были не нужны. Она была стократ прекрасней любых бриллиантов.

— Ты хорошо отдохнула?

— Вполне, — ответила Алина, хотя лицо говорило об обратном.

— Быть может, стоит позволить себе еще хоть день? Город и так долго страдал, подождет еще немного. А тебе нужны силы.

— Город долго страдал и потому не может ждать, — отрезала Алина. — Идем.

Принцесса первой пошла по коридору, Эльтон последовал за ней.

— Я говорила с лекарями.