Обитателей Тихого дома всегда выводили на прогулку в дождь. Вывели и в этот раз. Монахи кутались в рясы. Воины с черными молниями на груди — в длинные плащи. Кривоплечий брат Илиат снова говорил о боге. А пленники дрожали под ливнем. Безропотное стадо овец. Оглану было противно среди них. Волк не может быть овцой.

Сверкнула молния. От грома задрожало небо. Пленники задрожали. Илиат вопил, пытаясь перекричать шум бури:

— Узрите силу Господню и покайтесь в своих прегрешениях! Именно вам Просветитель показывает мощь своего гнева!

Монах всегда говорил такое. Он умел говорить только про бога. «Узрите силу господню, поклонитесь ему!» И бойтесь, кайтесь, унижайтесь. Оглан плевал на такую веру. Она приводила в ярость, потому что Оглан не был рабом. Просто оказался в клетке.

— …ведь молния — меч Его! — воскликнул Илиат и один из мечей расколол ворота Тихого дома.

Щепки брызнули во все стороны. В середине ворот появилась огромная пылающая дыра. Остатки засова выпали из скоб. Илиат замолчал, и говорил только дождь. Солдаты вырвали из-под плащей булавы. Воин в сером заорал команды.

Стадо зашевелилось. Оглан по запаху чуял — увидев свободу, некоторые овцы прозрели. Илиат поднял руки:

— Стойте, дети мои. Знак Господен нужно распознать…

Лицо покрывал кожаный намордник, но Оглан и руками разорвал горло Илиата. Началась бойня. Стадо заплакало и упало на колени. Немногие прозревшие кинулись в бой. Оглана не было среди них. Побежал к воротам, распахнувшимся от ветра.

Дорогу преградил черный монах. Его взгляд остановил Оглана, будто капкан.

— Не надо, сын, — поднимая пальцы, сложенные в тез, проговорил монах.

Оглан знал жесты подчинения. Не умел делать их руками, но знал. Литеру тез выжгли на нёбе. Не мог противиться жесту и застыл, как мышь перед змеей. Волна онемения прошла по телу. Мерзкое чувство.

— Идем обратно, — велел монах.

Рыча от бессилия, Оглан начал поворачиваться.

Сверкнула молния. Во вспышке увидел летящего Гора. Раздался гром, лохматый пес повалил монаха и вцепился в шею.

Магические путы спали. Оглан бросился вперед и помог прикончить монаха.

— Гр! — прорычал сквозь намордник.

Гор залаял и замахал коротким хвостом. Оглан потрепал его безухую голову и встал.

Солдаты бежали на них. Рявкнул Гору и сорвался с места. Несся, запрокинув голову и подставившись ветру и ливню. Прочь из клетки!

Впереди, за пустырями и рекой, увидел чернеющий лес. Туда!

Река оказалась быстрой, так что едва не захлебнулся, пока переплывал ее. Дышать через проклятый намордник было тяжело. На том берегу Оглан впервые оглянулся. Преследователей не было видно. Куда им, в своем железе.

Первым делом сорвал с себя робу, в которую одели в день приезда в Тихий дом и с тех пор ни разу не меняли. Обнаженный, стоя в лесу, впервые за три года ощутил себя живым. Ощутил себя волком.

Черные монахи говорили — твой разум болен. Ты человек, а не оборотень. Ты все выдумал.

Тупые боголюбцы. Они ничего не знают о проклятии Эры чудовищ и фьет минор, дарах востока, которые подчиняют его.

Оглан встал на четвереньки и подозвал Гора. Пес полез лизаться. Оттолкнул его и стал, рыча, пытаться сорвать намордник. Сзади была какая-то штука. Солдаты легко открывали ее. Но пальцы плохо двигались, сколько себя помнил. Оглан не смог бы писать пером, даже если б умел.

Вместе с Гором порвали ремень на затылке. Оглан содрал намордник и бросил в воду. Течение понесло его прочь.

— Свобода! — вскричал хрипло. — Волк на свободе!

И завыл, раскинув руки, и Гор подхватил за ним. Далеко из чащи им ответили.

— Здесь братья. Идем.

Перед уходом жадно напился из реки. Посмотрел на свое отражение. Исхудал — щеки запали, и горбатый нос кажется огромным. Вместо бороды — порезы от бритвы. Черные мешки под глазами. Но главное на месте.

Оглан улыбнулся, и отраженье показало ровные ряды стальных клыков. Таких же острых, как раньше. Черные монахи пытались вырвать их. Не вышло. Эти зубы создал колдун из речных земель, тот, что научил его дарам востока. Их можно будет вырвать, только если Оглан умрет.

А Оглан не собирался умирать.

Оглан начинал жить.

Этой стае нужен новый вожак

Волки сами нашли их. Загоняли, как добычу. Они не знали, что Оглан и Гор — не добыча.

Матерый вожак вышел навстречу. Шерсть на загривке поднята, желтые клыки оскалены, один сколот. Старый зверь. Этой стае нужен новый вожак.

Оглан ждал, пока выйдет остальная стая. Их оказалось восемь — три самца и пять самок. Распахнув стальную пасть, оборотень издал оглушающий рев. Поднял ветку, которую нашел и обломал так, что получилось похоже на знак соф.

Напряжением воли отыскал внутри проклятие. Это было словно шарить руками в пустоте, пока не наткнешься на жаркую опухоль. Собравшись, вытянул из проклятия немного силы и направил извне.

Волки замешкались. Молодые отступили — только вожак зарычал громче. Все верно. Чем сильнее лидер, тем меньше на него действуют знаки подчинения. Особенно, если сделаны из корявой палки.

Могучий мрак слабеет в мире вещей. Чтобы он проявил свою силу, нужен достойный предмет. Феррис, речной колдун, не смог научить его делать такие. Пальцы Оглана не были способны работать — только рвать.

Оглан взревел еще громче, и направил больше силы через соф. Гор зарычал и вышел вперед. Молодые волки поджали хвосты и один за другим спрятались за спиной Оглана. Вожак остался один. Он прижал уши и молча скалился, пятясь.

Оборотень кинулся на него и в недолгой схватке сломал волку шею. Тот успел поцарапать когтями и немного подрать плечо. Оглан встал, поднял тело и бросил к ногам своей новой стаи. Хищники осторожно обнюхали мертвого вожака. Один из волков, самый массивный, оскалился, вперившись в Оглана.

Ясно. Преемник вожака, его сын или брат. Пробует показать свое право на лидерство.

Оглан опустился на четвереньки и заворчал. Волки прижали уши и шерсть, а потом приникли к траве и поползли вперед. Преемник старого вожака сделал это последним.

Они выразили Оглану почтение, слизав кровь и потершись широкими лбами о лицо и шею. Гор подошел и сел рядом. Массивный волк зарычал на него, но Гор издал хриплый лай, и Оглан поддержал его коротким рыком. Этот пес уже много лет с ним. Он будет его главным помощником в стае. Волк понял это и, поджав хвост, отступил.

Оглан поднялся и сосредоточился на проклятии. Вытянув немного мрака, помочился на дерево, заставив мочу издать сильный, понятный животным запах. Пусть в этом лесу каждый хищник знает, кто лидер.

От использования мрака начинала кружиться голова и затылок наливался тяжестью. Оглан выпустил еще кроху силы, кое-как сложив негнущиеся пальцы в подобие соф, и одновременно мысленно отдавая приказ. Волчицы поняли и главная повела вперед — к лежбищу.

Оглан поднял тело вожака на плечи и пошел за ней. Сейчас немного отдохнет и снимет с побежденного шкуру, а после — отправится на охоту. Рот наполнялся слюной при мыслях о теплом, живом мясе. Сегодня они поймают оленя. Но потом…

Оглан видел много деревень, пока бежал из Тихого дома.

Земли Дримгарда

Май 949 года от Вознесения

Эльтон ехал, мечтая о солнце. Оно светило здесь, на востоке, но совсем по-другому, тускло и будто бы нехотя освещая здешний край.

Дорога подходила к концу. Они преодолели холмистые земли, заросшие темными пихтами и кривыми елями, земли еще более мрачные, чем Лотария. В тенистых долинах распускались черные цветы, с пучками обжигающих щупалец вместо соцветий. Ветви кустов покрывала паутина, будто призрачная шаль, а сами пауки были размером с ладонь.

Вдоль красного миреданского тракта всюду были следы войны. Деревни, брошенные много лет назад, разрушенные форты и крепости, могильные курганы и пожелтевшие от времени кости, опутанные бледной травой. Не только человеческие — встречались останки свинаров и чудовищ, имен которым никто не давал. Создания анимантов, убитые во время войны с Дар-Минором.