— На колени перед инквизитором!

Крестьяне не спеша опустились и коснулись пальцами земли — древний лотарский обычай приветствовать знатных.

— Мы, Дэнтон Моллард, милостью Божьей инквизитор Лотарии и земель Дримгарда, прибыли сюда, дабы избавить мир от мерзкой ереси. Кто из вас слышал о церкви Возрождения?

— В этих землях все о ней слышали, — ответил один из крестьян, поднимаясь. Кожа его была темной, как земля, а белые волосы отливали желтизной. Чистокровный северный лотарец, более смуглый, чем южане.

— На колени! — рявкнул гвардеец рядом с Дэном. — Кто позволял тебе встать?

— Не буду я стоять на коленях, — селянин сплюнул под ноги Вихрю. — Я верю в Бога как предки завещали. Я не верю в Небытие и не кланяюсь кальдийским собакам! — он снова плюнул.

Дэнтон сдержал гнев, но не был против того, что гвардейцы достали топоры.

— Кто староста этой деревни? — спросил он.

— Грейн, — ответил мужчина.

Снова он. Куда бы Моллард не пошел, всюду слышал это имя.

— Ты видел его, несчастный?

Тот промолчал, исподлобья глядя на Дэна. Моллард вздохнул и обнажил меч. Вихрь сделал шаг вперед.

— Ты видел Грейна, крестьянин?

— Нет, — сказал, будто еще раз плюнул.

— Ты знаешь, где его найти?

— Нет.

Твердость мужчины вызывала уважение и раздражение одновременно.

— Каешься ли в ереси и хочешь ли оставить лживую церковь? — властно произнес Дэнтон.

— Нет! — воскликнул мужчина.

— Подозреваю, что и следующий ответ будет таким же. Знаком ли ты с Железным кодексом?

Селянин угрюмо промолчал.

— Там написано: «Немедленной казни подлежит лишь еретик упорствующий, прилюдно оскорбляющий церковь и ее служителей». Ты понимаешь?

Крестьянин сжал челюсти и кивнул.

— Возьмите.

Он не сопротивлялся, когда гвардейцы Бальдера вытащили его вперед и бросили на колени перед инквизитором.

— Найдите колоду, — велел Дэнтон.

Колоды не нашлось — в этих краях почти не рубили дрова, а топили углем и торфом, но гвардейцы притащили скамью.

— Именем Божьим и согласно королевским законам, мы, инквизитор Моллард, приговариваем тебя к казни. Но прежде, дабы дать тебе шанс на прощение Господне, я задам несколько вопросов.

— Да пошел ты! — зарычал крестьянин. — Я не буду говорить!

— Отрубите ему пальцы.

Руку силой уложили на скамью, и одним взмахом топора гвардеец отсек четыре пальца. Женщины вздохнули, прижимая детей, мужчины зароптали, а сам крестьянин молча терпел боль, только хрипя сквозь зубы.

— Кто такой Грейн?

— Ничего не скажу тебе, собака! — проорал мужчина так, что среди низких домов раздалось эхо.

— Что там у него, еще один палец? Отнимите.

Гвардеец достал кинжал и вопросительно взглянул на Дэна. Внутри у Молларда все горело, он чувствовал себя так, словно по собственной воле погружался в чан с дерьмом. Но все же он кивнул гвардейцу, и тот не самым спешным образом отрезал мужчине большой палец.

Тот глубоко задышал, лицо его побагровело и покрылось потом, но крик не вырвался. Зато кричали женщины, кто-то из детей побежал прочь. Один из мужчин попытался вскочить, но лезвие топора перед носом заставило его встать обратно на колени.

— Кто такой Грейн и где его найти?

Мужчина забормотал молитву. Дэнтон наклонился и прислушался — крестьянин читал на длоринге, забытом языке, которого не знал даже сам Дэн.

— Где ты научился этой молитве?

Крестьянин прервался и снизу вверх посмотрел на Молларда. Глаза его были налиты кровью, но полны слез.

— Меня научил Грейн, — процедил он, прижимая к груди покалеченную руку.

— Тогда ты знаешь, кто он такой. Скажи мне, и умрешь без мучений.

Мужчина молча отвернулся и продолжил молиться. Дэнтон почувствовал себя слабым и униженным — легко издеваться над человеком, когда у тебя есть власть. Но если человек просто отказывается подчиняться, что тогда ты сделаешь? Отнимешь жизнь? За смелость, с которой этот простолюдин принимает свою смерть, Господь примет его как сына.

— Вторую руку.

Гвардейцы заставили его положить на скамью вторую руку. Окровавленный топор сверкнул в воздухе. На сей раз мужчина издал протяжный стон.

— Папа, расскажи им! — закричала беременная крестьянка. На вид ей было лет пятнадцать.

— Молчи! — велел ей отец.

— Послушай свою дочь, несчастный. Помоги благому делу.

— Твое дело — проклятое! — побледневший крестьянин с трудом сплюнул.

— Тогда твоя дочь расскажет, — Дэн перевел взгляд на беременную. От собственных слов его пробрала дрожь. В груди стало холодно, как в пещере. — Кого ты ждешь? Мальчика?

— Я думаю, что девочку, мил-лорд, — ответила она.

— Не тронь ее! — взревел крестьянин и даже попытался встать, но гвардейцы швырнули его обратно на землю.

— Жаль, что эта девочка не увидит деда, — руки Дэнтона вспотели под перчатками. — Но ей стоит увидеть белый свет. Я даю тебе последний шанс, несчастный — кто такой Грейн и где его найти?

— Он главный в Возрождении! — выкрикнул кто-то из мужчин

— Тихо! — отрезал Дэнтон. — Говорить должен он! Остальные получат свой шанс.

— Он наш пророк, — чуть слышно прохрипел мужчина. — На руинах Лоттеринга он нашел какие-то вещи, и узнал, что нас ждет впереди. И вот теперь он собирает людей, чтобы все пошли вместе с ним.

— Куда?

— Не знаю, — мужчина покачнулся и оперся культями о скамью. Последний палец напрягся, цепляясь за дерево. — Мое дело — сургу сажать. Пойдут все равно другие.

— Тогда зачем?! — вскричал Дэнтон. — Зачем ты поверил ему?!

— Потому что он вернул нам древнюю веру! — ответил кто-то из толпы. — Веру предков!

— Вы ведь тоже лотарец, инквизитор!

— Молчать! — Дэнтон взмахнул мечом. — Есть одна истинная вера и одна церковь! Грейн — никчемный мошенник! Он захватил ваши души и заставил жертвовать ему вместо истинной церкви! Он преступник и я лично отправлю его в Небытие! Говорите, где его найти!

— Мы не знаем, — прохрипел мужчина у скамьи.

Остальные замотали головами, плачущие женщины стали умолять о пощаде.

Моллард спешился. Дрожь внутри не унималась, но рука оставалась твердой.

— Ты мог бы остаться жив, — сказал он и занес меч.

— Я буду жить, — мужчина поднял лицо. — На небе или снова на земле.

Клинок вошел ему между плечом и шеей и пронзил сердце. Крестьянин вздрогнул, глаза его опустели. Дэн вытащил меч, и мужчина и упал грудью на скамью.

Отчаянно завыла беременная девочка.

— Господь любит смелых, — Моллард вложил окровавленный меч в ножны. — Я позволяю вам сжечь его, — он залез в седло. — Или похоронить, как пожелаете.

— Мы оставим его на холме под небом, — буркнул кто-то.

Дэнтон кивнул и поскакал прочь, не оглядываясь.

Вон та собака — из них

— Пожалуйста, господин! Видит Бог, не вру!

— Пошел на хрен, сказано! Нету оборотней никаких! Волки расплодились, вот и все!

— Да послушайте! Волков-то много, но в стае той и собаки, и люди! Кто ж это, как не оборотни?!

— Последний раз тебе, шлюхин сын, говорю: пошел на хрен отсюда!

— Да вы… Господи! Смотрите, смотрите! Вон та собака — из них!

Откуда ты?

Чик бросился наутек, а Оглан рассмеялся. Сидел за несколько лиг от Дримгарда, глубоко в лесу, на новом лежбище. Чик был возле города, а Оглан слышал все, что слышит он. Глухо, как будто через толстую дверь — но все же слышал благодаря дейярт.

Много дней прошло с побега. Солдаты Тихого дома не пытались искать. Или пытались, но уже перестали. Одним словом, ворота монастыря починили и закрыли, как раньше. Слышал, как селяне поминали инквизитора Молларда — мол, придет и зароет всех оборотней.

Пусть попробует. В стае Оглана сейчас — больше сорока волков и два десятка собак. Три десятка быстро растущих волчат и пять собачат. Почти все они связаны дейярт. Волки постоянно разведывают лес, собаки ходят по округе. Оглан знает все, что происходит.