— Вернуть корону?

— Об этом позже, — мягко ответил Грейн, поднимая ладонь.

— А если я откажусь, то что тогда?

— Мы отпустим вас с миром. Но судьба так или иначе отыщет вас.

— Все это гораздо глубже, Дэнтон, — сказал Бальдер. — Я знаю, ты чувствуешь, что должен быть с нами! Более того — это твой долг! Перед предками, Богом и людьми, что ждали тебя! Пророчество объединило их — впервые за сотни лет земли Лоттеринга едины и тверды, как сжатый кулак! — глаза Эллиса заблестели от возбуждения. — Дэнтон, друг мой, представь — мы объединим так всю Лотарию! Вокруг Альдеринга мы построим новую столицу! Ты будешь королем, а Кассандра — твоей королевой, а ваши дети будут править после вас.

В горле у Дэнтона встал комок. Он вспомнил перепачканную кровью ножку малыша, которого посмертно нарек Теором.

— Мне придется предать свою веру, — произнес Моллард.

Грейн хотел что-то сказать, но Дэн поднял руку.

— Я защищал эту веру всю свою жизнь. С детства, когда ради нее и из страха перед инквизицией предал человека, спасшего меня. Но сегодня, когда я молился Богу иначе… Он услышал меня.

Эллис и Тигрица переглянулись, Дэлуин с пониманием кивнул.

— Я просил дать Кассандре новую жизнь, если она умрет. Я просил дать мне знак, и Он дал.

Дэнтон снял шлем и вручил его Бальдеру. Подкрепленное верой желание оказалось сильнее самых мрачных сомнений.

— Да будет так. Если есть на то воля судьбы, я принимаю титул.

— Тогда нужно объявить всем! — Грейн стукнул посохом. — Что с людьми инквизиции, повелитель?

— Мы не будем никого убивать.

Пророк поклонился.

— Идите первым, прошу.

Ряды возрожденцев снова расступились, и Дэнтон прошел через них к своим. Все взгляды были обращены к нему.

— Бросить оружие! — приказал он.

Раздалось эхо, но никто не шевельнулся.

— Что они сказали тебе, Дэнтон? — выкрикнул Брон. — Что даруют тебе корону ереси?

— Я все объясню. Бросьте оружие. Больше никто не умрет.

— Не верьте! — загудел Раддерфорд. — Еретики отравили его разум!

— Возрождение! — воскликнул Дэнтон. — Бросить оружие!

Короткий, но шумный стальной град застучал по полу храма, и вновь повисла мертвая тишина.

Вперед вышел Бастиан. Он бросил на пол щит и поднял руку с привязанной булавой.

— Я бросил бы, если б мог. Раз инквизитор говорит, что все в порядке, значит, так и есть.

С помощью последних ветеранов Баргезара ряды покинула Кассандра. Она взяла кинжал и демонстративно переразала веревку на руке Бастиана. Шестопер и кинжал звякнули о камни.

— Стойте! — все сильнее распалялся Брон. — Это ересь! Инквизитор предал нас!

Кто-то из солдат поддержал его, но большая часть покинула круг. С Броном остались немногие.

— Солдаты инквизиции! — велел Моллард. — Схватите тех, кто не подчинился приказу. Никого не убивать!

— В атаку! — завопил Раддерфорд. — Уничтожить предателей!

Только несколько лотарских юнцов поддержали его. Остальные сдались.

Секира Бронвера окрасилась кровью нескольких человек, прежде чем его повалили. Старый рыцарь вырывался, как дикий конь, но все же его связали.

— Будь ты проклят! — кричал Раддерфорд. — Еретик! Предатель! Я убью тебя, сучий!..

В рот ему затолкали кляп.

Дэнтон посмотрел на Кассандру. Она выглядела полумертвой, но светло улыбнулась ему. И эта поддержка укрепила веру Молларда в свое решение.

— У тебя есть здесь лекари? — повернулся Дэн к Дэлуину.

— Да, они в обозе за городскими воротами.

— Пошли за ними.

— Слушаюсь, ваше величество.

— Упокойте мертвых, как считаете нужным! — воскликнул Дэнтон. — Ранеными займутся. Отдыхайте. Время сражаться прошло.

На аккуратной террасе, мощеной светлыми досками, стоял резной дубовый стол. В клумбах вокруг росли вишневые кусты. Закатные кипарисы отгораживали двор от улицы, бросая прохладную тень.

Дэлуин, Тигрица и Эллис сидели за столом, неслышно переговариваясь. Когда Дэнтон вышел на террасу, они поднялись и поклонились.

— Я рад присутствовать на вашем первом совете, государь, — сказал Грейн.

Дэн кивнул и уселся во главе стола.

— Для начала известия, государь. Принцесса Алина Америйская пропала.

Моллард какое-то время обдумывал услышанное.

— Что произошло?

— Как и сказал Дэлуин, она пропала, — усмехнулся Бальдер. — По неясным причинам она отправилась одна за Тиир и исчезла в тайге.

— А сир Лавеллет?

— Он отправился за ней. Его останки нашли спустя три дня.

Известие о гибели Эльтона кольнуло неожиданно остро.

— Кто убил его?

— Чудовища, — сказала Тигрица. — Говорят, в тайге появились оборотни.

— Их не бывает, — сказал Дэн.

— Как бы там ни было, это нам на руку, повелитель, — сказал Дэлуин. — Законник стар и скоро умрет. Если мы найдем принцессу Алину первыми, то будущая королева Америи будет благосклонна к королю Лотарии.

— Только если она жива, — нахмурилась Тей.

— Так или иначе, вам все равно нужно на восток, — сказал Эллис и отпил вина.

— Зачем? — повернулся Дэнтон к Грейну.

Тот кивнул, проводя пальцами по бакам.

— Вы ведь знаете историю, ваше величество. Когда Карх Завоеватель — я предпочитаю называть его именно так — взял Лоттеринг и казнил последних королей, миреданцы отправились мстить. Ту войну назвали Гневом Миредана. Магическая корона Лотарии попала к магистрам. Но теперь она опять нужна на родине.

— Зачем? В этом есть какой-то смысл? — спросил Дэн.

— Так сказано в пророчестве. Вас надлежит короновать именно ей.

— И это все?

— Как я сказал, корона обладает магией. А миреданские магистры видели будущее и ничего не делали просто так.

— Ты не отвечаешь на мой вопрос, Дэлуин, — мягко надавил Дэнтон. — Почему именно та корона?

Грейн признался:

— Увы, я не знаю, ваше величество. Но пророчество говорит: «У погасшей над болотами звезды покоится древний венец. Непокоренная сила воскреснет на челе потерянного короля».

— Что еще ты не сказал мне сразу? — нахмурился Дэнтон. — Я чувствую себя марионеткой. Расскажи пророчество полностью.

Грейн смиренно склонился. Дэн все еще не мог привыкнуть, что ему подчиняются человек, создавший самую сильную ересь в истории Америи, и враг, с которым он сражался чуть больше суток назад. Не говоря уже о Бальдере.

— Простите, повелитель, но я не могу рассказать всего, — сказал Дэлуин. — Таблички, на которых высечено пророчество, зачарованы. Их можно прочитать лишь при свете полной луны, иначе кажется, будто буквы все время меняются местами.

Табличек больше сотни, но прочитать себя дают лишь две-три одновременно. Иногда все доступные — уже сбылись. А те, что о далеком будущем, никогда не раскрываются.

— То есть ты не знаешь, чем все закончится?

— Увы, повелитель.

— Нас может ждать победа или забвение, — сказала Тигрица. — Но это не значит, что мы не должны сражаться.

— Сражаться за что? — повернулся к ней Дэнтон,

— За независимость, ваше величество, — пробормотала Тей, глядя на него через челку.

— Как ты это назовешь? Восстание? — не дожидаясь ответа, Дэн продолжил. — Все остальные назовут это мятежом. На нас нападут с запада, востока и юга.

— Сомневаюсь, — протиснулся в паузу Эллис. — Америя разобщена. Дримгард практически вымер. На западе идет война, а герцог Вилонии не отвечает на письма короля. Возможно, он задумал очередную попытку добиться независимости. А единственная надежда Америи исчезла в тайге Дар-Минора.

— На трон взойдет принц Дагоберт, — проговорил Моллард.

— И что же бывает, когда слабак садится на трон?

— Грызня за власть, — ответил Дэн.

— Я бы назвал это «передел владений».

В словах Бальдера был смысл. Дэнтон поймал себя на том, что с интересом слушает о настоящих и будущих бедах Америи — ведь в этом для него таилась возможность, предопределённая судьбой. Хоть пророчество и было неизвестно до конца, Дэн чувствовал себя должным ему следовать.