«Единственному королю Америи Эсмунду Теаргону, первому в своей династии.

От всей души приветствую вас, друг мой! Пишет вам Феолипп Десятый, король Энариона. Сим посланием я желаю выразить свое восхищение вашим упорством. Я прекрасно помню, как вы гостили в моем дворце много лет назад, и еще тогда говорили, что намерены перенести Святой Престол в Америю. Теперь, наконец, вы сделали первый серьезный шаг к этой цели. Предполагаю, что король Илларио не был счастлив, и, вероятно, Кальдириум пойдет на вас войной, а может, и уже пошел. Не огорчайтесь из-за этого, любезный друг. Вам стоило давным-давно самому напасть на этих сластолюбцев, как только Илларио впервые выразил свои претензии на ваш трон. Как говорят в Энарионе, couronne seulement un — корона только одна, и принадлежит она вам.

Хочу заверить вас, что мои войска, несмотря на сложности внутри страны, всегда готовы прийти к вам на помощь. Наш флот способен достигнуть южных берегов Кальдириума самое большее за месяц. Наши знаменитые копейные полки только ждут приказа, и готовы выступить в любой день. Вы помните, какую помощь наши корабли, и особенно десант Жемчужной гвардии оказали вам в войне на Сером берегу? Сколько лет прошло, а Юминг до сих пор не оправился от поражения, нанесенного нами!

Хотелось бы снова стать молодыми и отправиться в бой, не правда ли? Помните, как мы встретились среди битвы при Ций-Нэ и обнялись, покрытые кровью врагов? Но увы, наше время подходит, любезный Эсмунд! Годы берут свое, и каждый раз засыпая, я готовлю себя к тому, что могу не проснуться. Уж ни вино, ни женщины, ни схватка не распаляют огня в моем сердце. Пламя ушло, я тлею, и скоро погасну.

Нам стоит задуматься о наших наследниках, друг. С тех пор, как мой младший сын Леонар побывал у вас в гостях, он постоянно вспоминает вашу дочь, прекрасную Алину Америйскую. В его устах она поистине дар Божий. Я предлагаю вам, дражайший друг, объединить наши дома. Как я слышал, Алину называют новой Белой королевой, а она, как вы помните, взяла в мужья энарийского принца, и их совместное правление осчастливило Америю. Почему бы нам не попытаться повторить эти золотые годы? Наши страны — давние союзники, и я не вижу никаких причин не укреплять эту связь еще больше.

Подумайте об этом, любезный Эсмунд, и напишите мне ответ как можно скорее. Наказываю вам проявить стойкость и мудрость в большой войне. Не сомневайтесь, друг мой, вместе мы выдержим любые бури.

Его величество Феолипп Гаспар Жатье де Роберин, именуемый Феоллипом Десятым, единственный король Энариона и всех его земель и морей.

Писано 13 октября 948 года от Вознесения Господня».

«Его величеству королю Энариона и всех его земель и морей, Феолиппу Десятому, от его величества короля всей Америи, Эсмунда Первого из рода Теаргонов.

Любезный друг! Я был счастлив получить ваше письмо. Вы не поверите, как приятно осознавать, что в этом мире у меня еще остались друзья, готовые предложить помощь. Я часто вспоминаю, как мы гостили у вас с Мариэль, храни Господь ее душу. Ваше теплое летнее море до сих дней снится мне, как и ваш прекрасный дворец.

Увы, мои вассалы не столь верны, как вы, дорогой Феолипп. Многие отказались явиться на зов, а на востоке, как вы знаете, бушует черная лихорадка. Моя дочь-принцесса отправилась туда. Посему я не спешу отвечать согласием на ваше любезное предложение. В Америи принято, чтобы король или королева самостоятельно выбирали супругов. Я бы предпочел, чтоб Алина последовала этой мудрой традиции.

Однако ж, я не вижу ни одного достойного кандидата в Америи, и клятвенно обещаю, что постараюсь убедить ее в исключительности вашего предложения. Один из ваших сыновей наверняка бы стал отличной партией.

Что касается военной помощи, которую вы предложили — я был бы счастлив принять ее. Объединенный Кальдириум силен, и боюсь, нам предстоит понести тяжелые потери. Ваш флот, и ваши доблестные воины оказали бы нам серьезную поддержку. Если на то есть ваша воля, отправляйте их как можно скорее. В Нижний Кальдириум вторглась армия Ривергарда, и я полагаю, что лучшим местом для атаки стал бы Средний Кальдириум. Вероятно, все его силы отведены к Вестгарду, так что ваша атака стала бы неожиданной и сокрушительной. Недалеко от побережья находиться Ск’яльца — богатый город, где ваши солдаты могли бы захватить славную добычу. С этим письмом я посылаю вам подробную карту кальдийского побережья.

Наше время и правда на подходе, друг мой… Как я хотел бы увидеть вас напоследок, вспомнить старые времена и обсудить прошедшую жизнь. Я буду уповать на то, что мы встретимся в Небесном доме, и там же увидим наших Раймонду и Мариэль. Только вы один, дорогой Феолипп, и понимаете, как тяжело нести корону в одиночку, без поддержки любимой супруги.

Храни вас Бог, мой старый друг, и да дарует Он вам еще долгие годы счастливой жизни.

Его величество король всей Америи Эсмунд Первый из рода Теаргонов. Записано со слов короля 21 ноября 948 года от Вознесения, приложена королевская печать, подписано лично».

Январь 949 года от Вознесения

2944 год миреданского календаря

Лотария, герцогство Альдеринг

Казалось, эти муки никогда не кончатся.

Невыносимо длинные дни сменяли бесконечные ночи, во время которых Моллард думал о том, что хотел бы вернуться в забытье. Забытые видения по-прежнему внушали тревогу и даже ужас. Но в них он хотя бы не чувствовал боли.

Она давила изнутри, словно пытаясь вырваться, и завершить то, что начала булава свинара. Лекари сказали, что трещина срослась и опухоль спадает, но Дэну казалось, будто она все время становится больше.

Он ни разу не поднялся с тех пор, как очнулся. Первая же попытка обернулась тем, что он оказался на полу без сознания. Так же закончились остальные три, пока Кассандра со слезами не упросила его лежать. Она бы не отходила от его постели, но по непонятным для самого Дэнтона причинам ему было противно ее присутствие. Как и чье-либо другое. Принцесса Алина много раз порывалась осмотреть его рану, но Дэн запретил стражам впускать ее. Сегодня Лавеллет начал по этому поводу ссору, но тут вмешался Эллис.

— Согласно Хартии людских свобод, знатный человек имеет право на уединение. Церковный титул инквизитора считается равным графскому.

— Это оскорбление! — кричал Эльтон.

— Оскорблением будет врываться в комнату тяжелого больного, — холодно ответил Эллис.

— Но я желаю помочь! — воскликнула Алина.

Дэнтон поморщился.

«Хватит с меня твоей помощи. Пожалуйста, Эллис, уведи их».

— Простите, ваше высочество. Я прекрасно понимаю вас. Но инквизитором занимаются мои лекари, вы можете не беспокоиться. Брат Кослоу прислал письмо — мощи до сих пор мироточат. Они собрали немного миро и отправили нам. Святой Джерри, а с ним и Господь, даровали Дэнтону жизнь.

Слова затихли, и Моллард вздохнул с облегчением. Бальдер будто услышал его мысли и увел Алину и Эльтона от комнаты.

За окном тихо шел полуденный снег. Фыркали лошади, стрелы с характерным звуком вонзались в мишени. Звенело железо. Над всем этим гудел Брон. Он собрал с окрестных деревень почти сотню молодых мужчин, еще пятьдесят прислал граф Линед из западной Лотарии. Правда, эти оказались мальчишками не старше тринадцати. Похоже, Линед просто отдал инквизиции лишние рты. Урожай в этом году был еще скуднее, чем в прошлом. Люди не могли накормить скотину и голодали сами.

Хорошо, что запасы Альдеринга были велики. В замке никто не голодал, и новобранцы, наверное, благодарили Бога, что попали в инквизицию. Хотя Брон не щадил их с рассвета до заката.

Дэнтон был рад, что рыцарь ответственно подошел к делу. И одновременно это вселяло беспокойство. Солдаты, особенно новенькие, будут видеть в нем лидера. Инквизитор Моллард для них — призрак, восставший из могилы. Что, если они слишком привыкнут подчиняться Брону?