— Да.

— Значит, Небытие ждет только меня?

— Ты правда в это веришь? — Дэн тронул Вихря и поехал вперед. — Арик, горн! Железная инквизиция идет на войну!

Клювогорн издал долгий, протяжный гул, и армия приветствовала проезжающего мимо Молларда.

Кассандра смотрела ему вслед и не могла понять, почему ей так страшно.

Как только они отъехали от Альдеринга, Алина расплакалась. Она остановила Розу, в чью гриву все утро вплетала желтые ленты, и заплакала, закрыв лицо ладонями.

Эльтон хмуро переглянулся с гвардейцами.

— Езжайте, — велел он. — Мы догоним.

Зеленые плащи отправили лошадей вперед. Эльтон подъехал к Алине. Она оделась в то же простое платье, в котором покинула дворец.

— В чем дело, любовь моя?

— Я все думаю об отце, — сквозь слезы ответила принцесса. — Я должна быть с ним. Поддержать его в эти дни! Я так тоскую по нему, и по брату. Я скучаю по дому!..

Рыданья поглотили последние слова. Плечи Алины сотрясались, как от лихорадки.

— Перестань, — молил Эльтон. От ее слез у него в душе все чернело, хотелось кричать и ломать все вокруг. — Ты должна быть там, но мы выбрали другой путь. Если твоя совесть не дает идти дальше — давай вернемся. Я последую за тобой, куда скажешь, — Эльтон проглотил комок. — Я и сам бы хотел вернуться. Мой дядя обесчещен и лишен фамилии. Я теперь последний Лавеллет.

Алина вытащила из рукава платок и, отвернувшись, промокнула лицо. Повернулась к западу и долго смотрела, а потом поехала в противоположную сторону. Эльтон отправился за ней.

Подковы лошадей застучали по камням. Эльтон привык к мощеным дорогам на Длани, но в Лотарии они были редкостью, так что звук был приятным и почти вызвал у него улыбку. Скоро вместо цоканья он снова будет слышать чавканье грязи.

— Я должна стать королевой, — произнесла Алина, глядя вперед.

Эльтон кивнул и ответил:

— Да.

— Но я не хочу.

Он снова кивнул, на сей раз промолчав. Но похоже, что принцесса все равно говорила сама с собой.

— Я не могу быть политиком. Меня тошнит от этих подлых игр и фальшивых улыбок. Я не желаю этого бремени ни себе, ни своим будущим детям. Мне противен мир, где любая верность таит за собой корысть.

— Такова, увы, не только политика, — негромко произнес Эльтон. — Мы с тобой увидели, как может быть ужасен мир.

— Но Господь спасает истинно верных, разве нет? — Алина резко повернулась к нему, встряхнув волосами. — Инквизитор Моллард жив и отправился сражаться с ересью.

— Мы сделаем все, как хотели. Весна в разгаре, принц Леонар должен снова ждать нас в Янтарной гавани.

— Принц Леонар, — улыбнулась Алина, и в душу Эльтона вцепилась ревность. — Я так и не смогла запомнить его полное имя.

— Леонар Феолипп Гаспар де Роберин. Имя будущего мужа тебе придется запомнить, любовь моя.

Алина кивнула и подстегнула Розу, догоняя гвардейцев.

— Постой! — догнал ее Эльтон. — Если мы все решили, если не собираемся возвращаться… Быть может, не стоит ехать в Дримгард? Там черная лихорадка, там — Дар-Минор. Мы могли бы добраться до Янтарной через Вилонию — так дольше, но безопаснее.

— Нет! — отрезала Алина. — Люди нуждаются во мне. Дай исполнить хотя бы этот долг, прежде чем я навсегда покину берега Мириса. Тогда я смогу уехать со спокойной совестью.

— Уверена? Энарийский принц обещал тебе новый мир взамен на руку и сердце — но почему ты решила, что новый лучше старого?

— Мы уже проходили это, Эльтон, хватит! — в голосе принцессы прозвучал приказ.

Он покорно замолчал. Да, они это проходили. Телохранитель, даже возлюбленный, не может принимать решения за принцессу. А принцесса порой упряма, как испорченный ребенок, и столь же наивна.

После Баргезара Эльтон обнаружил, что стал по-другому смотреть на мир — будто пелена спала с глаз. Что-то сломалось внутри, как скорлупа, из которой наружу выбралась тайна. Страшная тайна о том, какова реальность на самом деле. Он был уверен, что и с Алиной произошла подобная перемена, просто она не хочет этого признавать, и продолжает жить в мечте, подаренной ей Леонаром.

* * *

Леонар Феолипп Гаспар де Роберин, четвертый сын короля Феолиппа Десятого, приезжал в Америю два года назад. Эльтон тогда еще не был рыцарем, но они с Алиной уже любили друг друга и проводили вместе гораздо больше времени, чем позволяли приличия. Леонар был старше их с Алиной лет на пять и только что вернулся из морской экспедиции. Энарийцы наконец-то исполнили свою давнюю мечту — открыли новую землю.

— Не только чудовища, но и сам океан мешал нам плыть, — рассказывал принц, покачивая в пальцах кубок.

Его острое, обветренное лицо покрывала небрежная щетина, которую принц постоянно поглаживал. Он сидел, закинув ногу на колено, чтобы всем показать продубленные морской солью сапоги. У двух пальцев на левой руке не хватало фаланг, но и это он как будто нарочно всем старался показать, активно жестикулируя при рассказе.

— Из Эль-Женаро мы отплыли числом шестьдесят восемь кораблей. Обратно вернулись лишь сорок два — часть потопили водные драконы и черепаховые острова, кого-то унесли беспощадные бури.

— Ах, неужто океан столь опасен? — вздыхали придворные дамы.

— Конечно, милые леди. Его глубины таят много существ, живущих там со времен Эры чудовищ.

Они сидели тогда в Пенном зале, уже глубокой ночью — молодые придворные леди и рыцари окружили Леонара, который упивался вниманием, раскинувшись на стуле. Алина сидела рядом с ним, изящно сложив руки на коленях, а Эльтон — прямо за ней.

— А что такое черепаховые острова? — спросил он.

— Попробуйте представить, — отвечал Леонар, не поглядев на него. — Сотни щитовых черепах собираются панцирь к панцирю, в единое целое, и получается огромный плавучий остров. Иногда они всплывают, иногда плывут под водой — и если корабль столкнется с ними, ему несдобровать. Вы когда-нибудь видели щитовую черепаху, принцесса?

Тут Леонар протянул Алине ломтик красной дыни, и все дамы вокруг поблекли — ясно, столь желанный многими авантюрист положил глаз на принцессу.

«Все верно, с чего бы принцу метить ниже?» — подумал тогда Лавеллет, несмотря на кольнувшую в сердце ревность.

— Я не видела даже моря, — сказала Алина. — Расскажите нам лучше о чудесных землях, что вы отыскали.

— Они и вполовину не так чудесны, как ваши ясные глаза, госпожа, — улыбаясь, начал Леонар. — Но все же удивительны. Мы заплыли далеко на юго-восток, где море становится лазурным, как сапфир. Глядя вдаль, нельзя распознать, где кончается оно и начинается небо. И вот однажды — земля!

Принц подскочил, вскидывая руку. Глаза у него загорелись. Слушатели затаили дыхание.

— Мы увидели ее издалека и мое сердце забилось, точно голубь в силках. Когда мы сошли на берег, я упал на колени и первое, что сделал — вознес молитву Господу за то, что он позволил мне отыскать этот прекрасный новый мир.

Там ласковое, теплое солнце, и яркие птицы, которые поют изящнее арф. Высокие деревья без ветвей, но с листьями на самой макушке плодоносят большими орехами, полными сладкой воды и нежной мякоти. Змеи летают по воздуху на стрекозиных крыльях, подобия гигантских ежей бегают по кустам, бескрылые птицы с клювами, как две сабли, защищают свои гнезда. Один из моих матросов клялся, что видел в небе дракона.

— Вы привезли оттуда что-нибудь? — спросила черноволосая леди Пьерриг.

— Немного разных плодов и звериных шкур, — отмахнулся Леонар. — Главное, что мы привезли — это знание о том, что новый мир все-таки есть!

«Негусто», — подумал Эльтон.

— А есть ли там люди? — спрашивала Алина.

— Мы не встречали, ваше высочество. Но никто не знает, насколько велика эта земля. Мы исследовали только берег. Построили там форт и оставили сотню людей. Скоро, года через два или три, я опять отправлюсь в экспедицию. И быть может, на сей раз останусь там навсегда. Возьму с собой лучших, — подливая принцессе вина, Леонар поднял на нее глаза, — и построю новый мир.