Сжал и разжал пальцы. Они были слишком длинны, чтобы собраться в кулак. Но в самый раз для того, чтобы рвать.

— Ты просил тебя сделать волкаром. Я подумала, что разум лучше сохранить, а лапа будет в самый раз… И у меня есть для тебя еще кое-что. Или, вернее, кое-кто.

В темноте раздался стук когтей о пол, и на лунный свет вышел лохматый безухий пес.

— Гор… Ты оживила Гора!

Бросился и обнял его. Разрубленную шею соединяла металлическая нить, незаметная под шерстью. Гор был прежним — только холодным, как камень. Когда он лизнул Оглана в щеку, то показалось, что по лицу провели мокрой лягушкой.

— Голову срастить сложнее, чем руку, сил пришлось потратить в разы больше. Но ты заслужил.

Заглянул Гору в глаза. Что-то неуловимо изменилось в них. Не понимал, что именно, но восторг сменился непонятными чувствами.

— У меня есть для тебя еще работа, Оглан.

— Что? Еще одна принцесса?

— Нет, — Ама улыбнулась и подошла к нему, едва переставляя ноги. — Скоро все королевство ринется к Дримгарду, чтобы отыскать наследницу трона. Я думала, хъет-марруар отпугнет их, но Алина отыскала способ излечить ее.

— Дримгард не болеет?

— Нет. Эпидемия закончилась. И у меня нет сил на создание новой хвори, — белые глаза на миг прикрылись. — Я хочу, чтоб ты вернулся к Дримгарду, Оглан. Я хочу, чтобы ты принес им кошмар и уничтожил каждого, кто попробует найти принцессу.

— Да!

Оглан встал и поднял свою новую лапу. Посмотрел на Гора. Пес оскалился, показывая новые стальные клыки. Оглан улыбнулся в ответ.

— Да. Мы принесем им ужас.

Северная Лотария

Рейнвиль

«Помни, кто ты такой, и не смей забывать».

Дэнтон так спокойно воспринял слова Грейна, что удивился сам себе. Он будто ждал их всю жизнь. Как будто все это было легко предсказуемо.

Эти люди, следуя пророчеству, верят что Дэнтон — их предсказанный король. Скоро все графство Рейнвиль будет так думать.

И теперь вся жизнь сложилась в единую картинку. Все, что происходило — от учений дедушки и смерти матери до Ария и Баргезара — тонкими ниточками вело к этому моменту.

— Я должен поговорить с ним, — будто во сне сказал Дэн.

— Нет!!

Брон встал перед ним, угрожающе перехватив секиру. Дэнтон никогда не видел у него таких огромных глаз.

— Ты что, им поверил?! Это ловушка!

— Они и так могут нас убить.

Брон раскраснелся. Он схватил Молларда за плечо и ткнул секирой в Грейна:

— Не верь! Как ты можешь верить еретикам! Как ты можешь что-то обсуждать с ними! Ты инквизитор, ты носишь алый плащ! ТЫ НЕ ДОЛЖЕН ИМ ВЕРИТЬ!

Вопль Брона прозвучал, будто гром, но никто больше не сказал ни слова.

— Оставайся здесь, сир Раддерфорд, — сказал Дэнтон и вложил меч в ножны.

Бронвер шумно глотал воздух. Крепче сжав плечо, он пихнул Дэна в сторону пророка.

— Лучше бы я ушел. Или лучше бы остался в Альдеринге. Лучше бы я вообще тебя не встречал! Не зря говорят, что все бастарды — предатели.

Его слова не задели Дэнтона даже краем. Он подошел к Грейну. Тот глубоко кивнул. Воины Возрождения расступились, и Дэлуин направился в сторону притвора. Моллард и спутники Грейна — следом за ним. Тигрица прятала взгляд. Человека в капюшоне Дэнтон так и не узнал, но немного развалистая, и в то же время твердая походка была донельзя знакомой.

Они остановились, не доходя до разрушенной баррикады из конских тел. В притвор было страшно заглянуть — потемневшая кровь покрывала все без остатка. Застывшие тела валялись нелепой грудой, сжимая мечи и булавы холодными пальцами. Мухи роились тучей, оглушающе жужжа. Солнце заползало внутрь, начинало теплеть. Скоро здесь будет нечем дышать.

— Вам удобно в шлеме, ваше величество? — спросил Дэлуин.

— А ты уже приготовил корону?

Пророк улыбнулся.

— Мы все расскажем. Вы готовы раскрыться, граф?

Человек сбросил капюшон, и у Дэнтона свело внутренности.

— Эллис.

Граф Бальдер упал на колено.

— Простите меня, государь. Если бы я мог знать, что это вы…

— Значит, от тебя Грейн знает все обо мне.

— Не только, — сказал Дэлуин. — Но именно граф Бальдер просил оставить вам жизнь и убедить уйти.

— Он объяснит тебе, Дэнтон! — восторженно воскликнул Эллис. — Речь о судьбе всей Лотарии. Хоть я и не чистокровный, я люблю эти земли и верю в пророчество. Ты, должно быть, не знаешь, — Бальдер лукаво усмехнулся. — Но мой отец и твой дед давным-давно помогали раскопкам Дэлуина.

— Я лично знал вашего деда-герцога, государь, — кивнул Грейн. — И видел вас еще младенцем.

Все это поразительно легко складывалось в голове у Молларда, словно где-то всю жизнь для этого было пустое место.

— Расскажи ему о пророчестве! — потребовал Бальдер тоном ребенка, просящего о сказке на ночь.

Тигрица неловко мялась, поскрипывая полосатыми доспехами. Грейн улыбнулся и торжественно произнес:

— «На руинах порабощенной веры король воздымет свой меч. Небо окрасится кровью в последнюю ночь. Неистовый враг падет, и мертвецы поднимут багровое знамя потерянного короля».

Рексен. Багровое знамя. Король.

У Молларда пересохло в горле.

— Я отправил вам в письме лишь часть строк, — сказал Дэлуин. — Мы не хотим, чтоб иноверцы знали о пророчестве слишком много. Даже наши последователи не ведают всего. Но теперь — вдумайтесь! Волею Бога мы все были связаны и оказались здесь, чтобы возродить Лотарию из праха времен. Момент настал!

— Вы только что хотели убить меня. Почти все мои люди погибли, — Дэнтон взглянул на Эллиса. — И теперь вы хотите подчиняться мне?

— Мой король, — Дэлуин склонил бритую голову. — Многие годы я трудился, чтобы сделать вам подарок, который делаю сейчас. С помощью рыцаря Тануэн, — Тигрица кивнула, — я объединил весь север Лотарии, колыбель наших предков, и вручаю ее вам. Все мужчины, которых вы видите здесь, отныне умрут за вас. А те, что умерли ночью, возродятся и будут служить вам или вашим потомкам.

Эллис поднял козлиную бородку:

— А я приношу вам свою присягу и клянусь служить, как сюзерену. Отныне вся мощь Старого утеса, собранная мной, на вашей стороне.

— Ты будешь служить мне так же, как Эсмунду? — не удержался Дэнтон. — Или как ты служил своему отцу, друг мой?

Бальдер залился краской.

— Как друг, ваше величество, я скажу, что и ваши поступки порой вызывают недоумение.

Наступило молчание. Грейн опять заговорил первым:

— Впереди у нас много дел, государь. Нас ждет многотрудный и рискованный путь. Но с Божьей помощью мы преодолеем его и возвеличим Лотарию, как было завещано.

Дэнтон покачал головой.

— Ты знаешь, — сказал он Бальдеру. — Дед все время говорил, что я потомок королей. И что если будет на то воля судьбы, однажды я смогу надеть корону.

— Но теперь, когда судьба дарует вам ее, вы сомневаетесь? — проводя рукой по бакенбардам, спросил Грейн.

— Что вы хотите от меня? Чтобы я объявил себя королем Лотарии и повел войска против Эсмунда Первого?

— Позвольте повторить слова герцога Алексиса: если будет на то воля судьбы, — сказал Грейн.

— Если придется, мы разобьем Законника, — встряхнув белой челкой, буркнула Тей. — Эсмунд ведет войну с кальдийцами, его вассалы разобщены.

— Всевышний благоволит нам, — согласно кивнул Дэлуин. — Я не священник, но уверенно могу сказать: Ему противна война за Святой Престол, которую учинили короли запада.

— Я не должен предавать свои клятвы, — сказал Моллард.

— Нет предательства в том, чтобы следовать воле Божьей.

По спине у Дэнтона пробежал холодок. Почти такие же слова произнес Кослоу, когда десятилетний Дэн выдал инквизитору Ария.

— Поймите, государь: ваш приход был предсказан, — увещевал Грейн. — Я не говорю, что вы избранный — но звезды сложились так, что именно вам предстоит вернуть корону Лотарии на родину и восстановить потерянную династию.