Толпа расступилась, приветствуя его.
— Удачи, сир!
— Посмотрите, как сияет Дом! Господь за вас сегодня, сир Раддерфорд!
«Или за паладина», — думал тот, но вслух бормотал:
— Спасибо. Спасибо вам.
— Вы победите, сир! Удачи!
— Поразите его в самое сердце!
— Сир Раддерфорд уже поразил в самое сердце меня.
На этот голос он повернулся. Молодая кареглазая красавица протягивала ему белый платок.
— Я леди Карина Пьерриг, сир. Пожалуйста, примите это.
— Б-благодарю, миледи, — Эриг принял платок и поклонился, чтобы коснуться губами изящной ручки. От кожи пахло вишневым цветом.
— Мой брат, рыцарь инквизиции, молился за вашу победу сегодня.
— Благодарю, миледи, — повторил Эриг и покраснел.
«Скажи что-нибудь поизящнее, дубина!»
Он повязал платок на правую руку и показал всем.
— Этой рукой, отмеченной вниманием леди Пьерриг, я нанесу смертельный удар. Господь на нашей стороне. Я одержу победу Его именем и во славу Америи!
Последние слова он произнес, воздев бронированный кулак вверх, и все повторили жест, и закричали, радуясь еще не одержанной победе.
Эриг Раддерфорд купался в лучах славы. Эсмунд с помощью Йоэна поднялся на помост и уселся на кресло. Симон уже сидел рядом, на кресле чуть меньшего размера, в которое едва поместился. Его клирик стоял по левую руку, бледный как молоко. На шее темнели круглые синяки. При виде Эсмунда мальчик часто заморгал и поклонился.
— Хорошее утро, ваше величество, — сказал архиепископ.
— Угу.
Эсмунд проснулся с головной болью и потому не считал, что оно такое уж хорошее.
Слуги подали фрукты и разбавленное вино. Эсмунд приказал наполнить два кубка и один отдал Йоэну.
— Пей.
— Ох, спасибо, ваше величество. Душно сегодня.
— Где Дагоберт?
— Он плохо себя чувствует. Они с кардиналом читают.
Король поморщился и собирался что-нибудь сказать, но тут герольды снова затрубили, и на площадку вышел паладин.
Небесно-синие доспехи отражали силуэты собравшихся. Сквозь прорезь топфхелма6 на Эрига уставился знакомый хмурый взгляд, и он почувствовал, как скрутило внутренности. Давненько он не бился по-настоящему, а теперь предстоит схватка до смерти.
Все вокруг утверждали, что паладины Престола — плохие бойцы. Но Эриг помнил, как вчера они готовились драться втроем против дюжины стражников. Плохие бойцы, даже слишком самоуверенные, на такое не пойдут.
«Не будь дураком, — говорил он себе. — Это просто бахвальство. Они не собирались нападать вчера. Мы бы порубили их, как тыквы».
Но уверенности больше не становилось. Ряды людей сомкнулись за спиной, и наступила тишина. Вперед вышел главный герольд и объявил:
— Сир Витторио эль Гарра, сын дома Белой луны, паладин Святого Престола, бросил вызов. Сир Эриг Раддерфорд из рода Раддерфордов, хранитель покоя королевского дворца, принял вызов. Согласно традициям, я должен спросить: покуда еще не поздно, не желают ли стороны уладить дело миром?
Паладин кивнул, и герольд какое-то время соображал, что его жест значит отказ.
— Только кровь смоет наши обиды! — воскликнул Эриг.
«Надо было ответить первым».
— Мирный исход невозможен, — констатировал герольд. — Согласно традициям, тот, кого вызвали, первым выбирает оружие.
— Я выбираю Гранглинг — святой меч!
Толпа приветствовала решение Эрига, и громче всех кричал сир Гарон, чьему деду когда-то принадлежало это оружие. Его гордый честью оруженосец вынес меч.
До сего момента Эриг не видел Гранглинг воочию. Полуторный меч был безусловно прекрасен. Клинок покрывала аккуратная чеканка: виноградные листья шли вдоль кромки, долу7 опутывала лоза, а набалдашник рукояти был исполнен в виде виноградной кисти.
Он проливает кровь, как вино, сказал сир Гарон.
Но знаменитый меч обходился без гарды, и хоть его отполировали, выглядел потасканным. Капитан взял Гранглинг. Тяжелый. Даже слишком. И баланс не тот, смещен куда-то к середине.
Мрак и бездна, лучше было б взять свой привычный меч.
— Я выбираю мартелло, — с акцентом сказал Витторио.
По зрителям пробежал шепоток — что за оружие приготовил паладин?
Клирик из свиты Великого Наместника подал Витторио что-то, замотанное в белую материю. Паладин сбросил ткань и таинственный мартелло обернулся простым чеканом. Ударная часть была исполнена в виде руки, сжимающей кинжал. Его острие было шипом чекана, а выступающая с другой стороны рукоять — граненым молотом.
Эригу стало не по себе еще больше. Чекан легко пробивает доспехи, даже королевские. Про меч такого не скажешь — даже колющий удар вряд ли пронзит латы. А таким длинным оружием, как Гранглинг, колоть вообще неудобно.
На поясе у паладина висел еще стилет. Такой пробивает сталь не хуже чекана, и хорошо находит щели меж латами. Правила поединков разрешали брать с собой кинжалы, но Эриг почему-то не взял. Думал, ему хватит меча.
Витторио взял щит и встал в боевую позу. Эриг отказался от щита и сжал Гранглинг двумя руками. Щит все равно не спасет от чекана. Сегодня капитан будет нападать, а не защищаться.
— Бойцы готовы? — спросил герольд.
«Нет», — хотелось ответить Эригу.
Герольд посмотрел на короля. Эсмунд поднялся, опираясь на локоть хранителя покоев. Он посмотрел в глаза Эригу и кивнул — не подведи меня. Тот кивнул в ответ.
— Да начнется бой!
Эсмунд сел. Толпа зашумела, загудела, призывая Эрига покончить с кальдийцем. Капитан стражи двинулся вперед, тяжело шагая по камням, и нанес первый удар.
Паладин ушел в сторону, но Эриг ударил снова, и Гранглинг врезался в щит. Раздался грохот, а вслед за ним — приветственные крики. Витторио бросился вперед и врезался в грудь Эрига. Чекан взлетел в воздух, но Раддерфорд почти изящно крутнулся вокруг себя и увернулся от удара. Паладин не успел повернуться, и Гранглинг со всей мощи ударил его в спину.
— Отлично, — сказал Эсмунд и подставил бокал для новой порции вина.
Схватка возбудила его, и головная боль отступила. Вино тоже помогало.
— Как ты думаешь, Симон, Люцио смотрит?
— Полагаю, что да, ваше величество. Вы бы не смотрели, сражайся тут один из ваших Щитов?
Эсмунд поглядел на южную башню — башню Наместника, как стали ее называть. Из нее прекрасно видно Красный двор, но стрельчатые окна, кажется, были пусты. На мгновение королю показалось, что он заметил движение, но не мог сказать точно — глаза ведь были далеко уже не те, что в молодости.
Он поднял кубок в сторону башни и улыбнулся. Люцио тоже в годах, но быть может, сохранил зрение.
Смотри, Великий Наместник, как падет твой защитник, и убедись, что Господь на нашей стороне!
Толпа взревела, и Эсмунд повернулся к битве. Паладин отступал, и Эриг теснил его, нанося удар за ударом.
— Что я пропустил?
— Сир Эриг ударил его по шлему, — доложил Йоэн. — Можно еще вина, государь?
— Налейте ему, — махнул рукой Эсмунд.
Паладин отступал и без толку махал коротким чеканом. Изрубленный щит опускался все ниже, силы Витторио иссякали.
— Вы были правы, ваше величество, — сказал Симон и взял яблоко. — Победа будет за нами.
Эриг закричал и нанес внезапный низкий удар. Паладин отскочил, будто кошка, и острие лишь царапнуло поножи. Капитан тяжело дышал, пот заливал глаза, но он наступал, уже чувствуя победу в руках.
Эриг притворился, что выдохся, и сделал шаг назад. Осторожный паладин напал не сразу.
А когда он атаковал, капитан опустил клинок на руку Витторио, и чекан упал на камни. Обратным замахом Эриг впечатал виноградную рукоять в синий шлем. Эмаль разлетелась крошкой, обнажая простую серую сталь. Паладин пошатнулся и едва не упал. С воплем Эриг занес тяжелый клинок — в последний раз.
