— То есть вы пришли за моей жизнью?! — вопрошала Сариса. Лучники рядом с ней неуверенно переглядывались.

— Мы пришли за справедливостью! — воскликнул Дэнтон. Он сжимал рукоять меча так сильно, что сводило руку.

— Открой ворота, Сариса! — прокричал Эллис. — Или я прикажу взять Альдеринг!

— Ты прикажешь, юный Эллис? Где твой граф-отец?

— Ты знаешь, где он! — багровея, вскричал Эллис. — Ты уложила его в могилу, проклятая ведьма!

Дэнтон оглянулся на Эллиса. На круглом лице был только гнев, ни капли другого чувства.

Сариса поджала тонкие губы.

— Значит, вот как. Дэнтон обвиняет меня в смерти матери, новый граф Бальдер — в смерти отца. Я сейчас же напишу королю! Пускай он решит, законны ли ваши обвинения! И ворота я не открою, поскольку…

Заскрипели цепи, и подъемный мост стал опускаться на ров. Одновременно с этим лучники Сарисы схватили ее и скрутили руки за спиной. Эллис неожиданно рассмеялся.

— Твои люди не хотят умирать за тебя! — воскликнул он. — Никто не хочет умирать за ведьму!

Дэнтон, Эллис и инквизитор Кослоу сидели за столом спиной к холодному камину. Вдоль стен большого зала стояли солдаты инквизиции, среди них скучал Брон. Двери закрыли на замок. Перед ними стояла каменная ринца — скамья для исповедей. Сидя на ней, человек одновременно стоял на коленях, просунув ступни под сидение. Неудобная поза, из которой тяжело вставать. На ринце сидела Сариса, и руки ее были скованы кандалами.

В главном зале Альдеринга, где тринадцать лет назад Дэна объявили герцогом, теперь шел суд. Зал почти не изменился с того момента — Сариса только приказала убрать портрет деда и заменила его на свой. Портрет отца остался на месте. Кослоу сказал, что Дэнтон похож на отца. Жаль, что сам он не мог этого понять.

— Вино в этом сосуде отравлено, — без сомнений сказал молодой травник, желтокожий юноша с юмскими корнями.

— И что это за яд, уважаемый Линг? — сложив руки на столе, спросил Кослоу.

— Серый ландыш, милорд инквизитор. Он растет во влажных местах, например, на болотах. Его еще называют мертворожденным цветком.

— В самый раз для Сарисы, ведь она рожала только мертвых, — прошептал Эллис на ухо Дэнтону.

Моллард сделал вид, что не услышал. Он стискивал пальцы, чтобы они не дрожали, и хмурился, стараясь выглядеть суровым.

— Необходимо ли колдовство, чтобы изготовить яд из этого растения? — спросил Кослоу, почесывая длинный нос.

— Конечно, милорд инквизитор. В чистом виде, виде отвара или каком другом серый ландыш вызовет лишь головную боль. Необходимы сложные ингредиенты, которые церковь признала колдовскими, и, если не ошибаюсь, определенные ритуалы. Яд из серого ландыша — продукт уже алхимии, не травничества.

— И как убивает этот яд?

Линг отставил сосуд, куда Эллис собрал отравленное вино после смерти отца. Рядом на судейском столе стоял кубок, из которого граф Ловер испил свою смерть.

— Он заставляет кровь прилить к голове с неистовой силой. Сосуды лопаются, кровь начинает течь отовсюду — из носа, ушей, даже из глаз. Одновременно наступает отек горла, так что жертва не может кричать. Это быстрая, но очень болезненная смерть, милорд инквизитор.

Дэнтон вспомнил, как умирала мама. Каким багровым было ее некогда красивое лицо, которое он теперь даже не мог вспомнить.

— Железная инквизиция вызывает свидетеля. Граф Эллис Бальдер, будьте добры.

Эллис вышел вперед. Он был одет в черный плащ, как символ траура. Инквизитор Кослоу указал на стул в центре зала.

— Вам знакома обвиняемая?

— Герцогиня Лотарии Сариса Моллард, вдова Арвина Молларда и узурпатор титула, — ответил Эллис.

— Ложь! Когда Дэнтон отрекся, титул стал моим по праву! — вскричала Сариса, пытаясь выскочить из ринцы.

Кослоу пропустил ее слова мимо ушей.

— Как умер ваш отец, достопочтимый Ловер Бальдер?

— Как и сказал травник, инквизитор, — опустив голову, пробормотал Эллис. — Кровь залила его лицо, и он скончался в муках.

Дэнтон тоже опустил голову. Он видел, как умер дядя Ловер. Почти так же близко, как смерть мамы.

— Он выпил это самое вино?

— Да, инквизитор, из этого кубка.

— Уважаемый Линг уже подтвердил, что вино отравлено, и следы яда есть в кубке.

— Докажите, что это я отравила вино! Докажите мне! — заверещала Сариса.

Она встала-таки с исповедальной скамьи и потрясала скованными руками.

— Суд не задавал вопросов обвиняемой, — нахмурился Кослоу и щелкнул пальцами.

Солдаты силой усадили Сарису обратно.

— Как вы считаете, зачем герцогиня убила вашего отца?

— С того момента, как она воссела в Альдеринге, они враждовали с отцом. Потом пришли к некому соглашению, но недавно снова рассорились. Мой отец построил новую мельницу, а герцогиня решила, что она стоит на ее земле.

— Хорошо. Вы свободны, граф. Железная инквизиция вызывает другого свидетеля. Сир Дэнтон Моллард, пожалуйста.

Дэн встал и медленно, будто пьяный, прошел к стулу и сел на него.

— Вам знакома обвиняемая?

— Герцогиня Лотарии Сариса Моллард, вдова моего отца Арвина Молларда и узурпатор титула.

— Все это ложь и фарс! Представление! — кричала герцогиня. — Вы пришли, чтобы убить меня, так убейте, к чему это все!

— Пусть она замолчит, — велел инквизитор.

Солдаты быстро завязали Сарисе рот.

— Согласно завещанию герцога Алексиса Молларда, вы наследовали титул. Расскажите, почему вы отреклись.

— В тот вечер, — Дэнтон сглотнул, — я пошел в комнату матери. Я хотел порадоваться вместе с ней, но когда вошел… Она уже умирала.

— Скажите, как она умерла.

— Так же, как и Ловер Бальдер, инквизитор.

— Почему вы считаете, что это леди Сариса отравила ее?

Несколько мгновений Дэнтон молчал, собираясь с силами.

— А кто же еще? Она убила ее и, должно быть, хотела убить меня. Ведь согласно завещанию, она являлась моей наследницей.

— И как вы избежали смерти?

— Я бежал, — тихо сказал Дэнтон, вспоминая ту ночь. — Я написал отречение и бежал из замка. Граф Ловер Бальдер отправил меня в Дримгард.

Инквизитор хмыкнул.

— Значит, герцогиня могла, к тому же, мстить старому графу за ваше спасение. Как вы думаете, сир Моллард?

Больших сил стоило ответить на этот вопрос.

— Могла, инквизитор.

Сариса протестующе завыла сквозь кляп.

— Узурпаторство карается светским судом, не судом Железной инквизиции, — сквозь мычание Сарисы произнес Кослоу. — Но учитывая показания, мы пришли к выводу, что герцогиня Сариса Моллард прибегла к колдовству, дабы создать яд, подаривший ей титул. Оба преступления были совершены с корыстной целью и хладнокровным расчетом, а также с поддержкой сил мрака, что, несомненно, является преступлением в глазах церкви. Именем инквизиции и Святого Престола мы приговариваем Сарису Моллард к казни через погребение. Уведите ее.

Зажатый кляпом вопль герцогини еще долго звучал в ушах Дэнтона после того, как ее увели прочь.

* * *

— Раньше люди были глупы, и все делали наоборот, — говорил Кослоу, крутя в руках дроздовое яйцо. — Праведных оставляли гнить в земле, а преступников сжигали. Но ведь огонь — единственное, что поднимается к небу. Разве таким способом люди не отправляли грязные души к Господу? Просветителя, конечно, невозможно обмануть. Но зачем усложнять его работу?

Для Сарисы вырыли глубокую яму, а на дно вкопали косой деревянный крест. Герцогиня лежала там и кричала, пока солдаты прибивали ее руки и ноги к кресту, а Дэнтон смотрел на нее сверху вниз.

Летнее утро было теплым, несмотря на ветер, но сердце Дэнтона леденело.

— Древние лотарцы хоронили мертвых под открытым небом, — сказал он. — Знатных — на вершине башен.

— Я думаю, в этом есть смысл, — постучав ногтем по зеленому яйцу, сказал инквизитор. — Твои предки были мудры, хоть и не знали Господа.