Уивер в раздумье потоптался еще несколько минут перед окном с хризантемами и решил прежде посмотреть, что представляет собой «Колокол и Дракон».
Он отвернулся от окна и уже было собрался идти дальше, как вдруг почувствовал что-то странное. Резко обернувшись, снова пробежал глазами объявление. «Ночлег и завтрак»… Всего два слова, но ему показалось, что это не слова вовсе, а два черных немигающих глаза уставились на него, не давая уйти. Словно повинуясь безмолвному повелению, Билли направился к входной двери, поднялся по ступенькам и нажал кнопку звонка. Где-то в глубине дома коротко продребезжал звонок, и тут же — он не успел даже опустить руку — дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина лет сорока пяти — пятидесяти. Все это напомнило ему детскую игрушку: нажимаешь кнопку — и из коробочки мгновенно выскакивает фигурка. Точно как эта дама. Билли чуть не подпрыгнул от неожиданности.
Увидев его, женщина тепло и радушно улыбнулась.
— Пожалуйста, входите. — Она широко распахнула дверь и отступила в сторону.
Билли почувствовал неудержимое желание повиноваться этому приятному голосу.
— Я увидел объявление в вашем окне, — пробормотал он и сделал шаг назад.
— Да, я знаю.
— И хотел бы снять комнату…
— Пожалуйста. У меня уже все приготовлено для вас, мой дорогой, — перебила его женщина.
— Я шел в «Колокол и Дракон», но по дороге увидел объявление в вашем окне, — зачем-то еще раз сказал Билли.
— Что же вы стоите на холоде? Входите же наконец!
— Могу я узнать, сколько вы берете за пансион? — спросил Билли, все еще оставаясь на крыльце.
— Пять шиллингов и шесть пенсов за ночь, вместе с завтраком.
Билли подумал, что ослышался: это было фантастически дешево.
По-видимому, неправильно истолковав его молчание, женщина поспешно сказала:
— Если для вас это слишком высокая цена, я могу немного снизить плату. Все дело в яйцах — они сейчас дорого стоят. Если вы можете обойтись без яйца на завтрак, пансион будет стоить на шесть пенсов дешевле.
— Нет-нет, цена вполне подходит, — в свою очередь заверил ее Билли. — Я бы очень хотел у вас остановиться.
— Не сомневаюсь. Входите же.
Ее голубые глаза смотрели на него с искренней доброжелательностью. Она была очень похожа на гостеприимную и ласковую мать его школьного друга, у которого он часто проводил рождественские каникулы.
Билли снял шляпу и переступил порог дома. Он заметил, что в прихожей не было других шляп или пальто, не было также ни зонтов, ни тростей…
— Весь дом принадлежит нам, — будто предупреждая возможный вопрос, сказала женщина и ласково улыбнулась ему. Поднимаясь по лестнице, она продолжала: — Видите ли, к моему великому огорчению, мне не слишком часто доводится принимать гостей в своем гнездышке. — И она снова одарила его улыбкой.
Конечно, старушка немного не в себе, подумал Билли, но за пять шиллингов и шесть пенсов кто будет обращать на это внимание?
— Я был уверен, что от желающих остановиться отбоя нет, — вежливо заметил он.
— О да, дорогой мой, конечно! — воскликнула женщина. — Беда в том, что я чуточку привередлива в выборе. Однако в доме днем и ночью все готово к приему приятного гостя. Я имею в виду — подходящего, то есть молодого джентльмена вроде вас, дорогой мой. И это такое огромное удовольствие — увидеть наконец того, кто мне точно подходит.
Она полуобернулась и, как бы ощупывая, оглядела его с головы до ног. Ее бледные губы расплылись в довольной улыбке.
«Странная все же старушка», — еще раз подумал Билли.
На площадке третьего этажа женщина сказала:
— Этот этаж мой.
А еще через пролет торжественно объявила:
— А этот — весь ваш. Надеюсь, вам здесь понравится. Вот спальня. Утреннее солнце светит прямо в окно, мистер Перкинс. Ваша фамилия Перкинс, я угадала?
— Нет, мадам, моя фамилия — Уивер.
— Мистер Уивер. Очень мило. Я положила в постель бутылочку с горячей водой, чтобы согреть простыни. Чувствуйте себя как дома. А если все же будет холодно, можете зажечь газ.
Маленькая уютная спальня очень понравилась Билли. Он заметил, что покрывало снято с постели, а угол одеяла аккуратно отвернут. Похоже, здесь в самом деле ждали постояльца.
— Вы не представляете, как я рада, что вы наконец появились, — сказала хозяйка, пристально глядя ему в лицо. — По правде сказать, я уже начала беспокоиться.
— Ну что вы, все в порядке, — весело ответил Билли, хотя ее слова смутили его. — Не беспокойтесь, пожалуйста, обо мне.
Он положил чемодан на стул и уже собрался его распаковать, как вдруг услышал:
— Не хотите ли поужинать, мой дорогой?
— Спасибо. Я совсем не голоден и хотел бы сразу лечь спать, потому что завтра рано утром мне надо быть в конторе.
— Ну хорошо, тогда я вас покидаю. Располагайтесь на ночлег, но прежде, будьте добры, спуститесь в гостиную на первом этаже и распишитесь в книге. Все постояльцы это делают — так предписывает закон. И мы с вами не будем нарушать его по пустякам. Не так ли?
Женщина помахала ему рукой, быстро вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. Теперь Билли уже не сомневался: хозяйка слегка не в себе, но это его совершенно не беспокоило. Он был уверен, что она абсолютно безвредная, да к тому же добрая и очень заботливая. Может быть, ее сын погиб на войне и она так и не смогла оправиться от горя. Отсюда, наверное, и ее чрезмерное внимание к нему.
Через несколько минут, распаковав чемодан и умывшись, Билли сбежал по лестнице на первый этаж. В гостиной было тепло и уютно. В камине по-прежнему горел огонь, и маленькая такса все еще крепко спала, уткнувшись носом в живот. Билли с удовольствием потер руки — ему здорово повезло.
Книга для гостей лежала на рояле. Уивер вписал свою фамилию и адрес и прочитал две предыдущие записи. Одного из гостей звали Кристофер Малхолланд из Кардиффа, другого — Грегори Темпл из Бристоля.
Кристофер Малхолланд… Он, несомненно, слышал его прежде. Но где? Может, так звали его одноклассника? Или одного из многочисленных поклонников его сестры? Нет-нет. Это что-то другое. Он еще раз заглянул в книгу: «Кристофер Малхолланд, 532, Соборная улица, Кардифф; Грегори Темпл, 27, Платановая аллея, Бристоль».
Теперь и второе имя показалось знакомым.
— Грегори Темпл… — произнес он вслух, пытаясь вспомнить. — Кристофер Малхолланд…
— Такие милые мальчики, — нежно пропел голос за его спиной.
Билли обернулся и увидел хозяйку с большим серебряным чайным подносом в руках.
— Знаете, я уже где-то слышал эти имена. Или видел их в какой-то газете.
— Правда? — живо отозвалась она. — Как интересно!
— Я почти уверен. Может быть, это имена известных игроков в крикет или футболистов? — продолжал размышлять он вслух.
Женщина поставила поднос с чаем на низкий столик перед диваном и с интересом посмотрела на Билли.
— Вы говорите, известных? О нет, не думаю, зато уверяю вас, что они оба были удивительно красивы. — Потом добавила с улыбкой: — Да, это были высокие и очень красивые молодые люди. Ну точно как вы, дорогой мой.
Билли еще раз заглянул в книгу.
— Вы так хорошо помните их. А ведь последний гость был здесь больше двух лет назад.
— Неужели?
— Да. А Кристофер Малхолланд почти за год до того.
— Боже мой, как быстро летит время, не правда ли, мистер Уилкинс?
— Моя фамилия Уивер, — поправил Билли. — У-и-в-е-р.
— Ах, ну конечно же! — вскрикнула женщина, усаживаясь на диван. — Простите меня, пожалуйста. У меня всегда так: в одно ухо влетает, из другого вылетает. Ничего не поделаешь, мистер Уивер, я вечно все путаю.
— Может, вы все же припомните что-то необычное, что связывает эти два имени? — спросил Билли.
— Нет, дорогой мой, я ничего такого не помню.
— Видите ли, у меня такое странное чувство, что эти имена каким-то образом связаны между собой. Знаете, как, скажем… Дэмпси и Танни или Черчилль и Рузвельт.
