Эмилия внимательно следила за куклой — та вовсе не стремилась к ней, а пыталась забраться на раковину, подпрыгивая и стараясь уцепиться за край левой рукой. Ей нужен был нож, оружие.

И вдруг Эмилия поняла, что нужно сделать. Шагнув к плите, потянула вниз дверцу духовки и крутанула ручку. Услышав шипение газа, повернулась и схватила куклу.

Она вскрикнула, когда та принялась брыкаться и выкручиваться. От безумных рывков Эмилию швыряло от одной стены к другой, вопли заполнили мозг, и она поняла, что кричит дух куклы. Она ударилась о стол, повернулась, упала перед плитой на колени и швырнула куклу внутрь. Захлопнув дверцу, навалилась на нее всем телом.

Дверца чуть не слетела с петель. Эмилия уперлась плечом, потом спиной, стараясь не слушать стук и скрежет в духовке. Почувствовав запах горящего дерева, закрыла глаза. Дверца нагревалась, она осторожно подвинулась. Мозг заполнили удары, в сознании бились вопли. Запах горящего дерева усилился. Ужасно болела нога.

Эмилия глянула вверх на настольные часы: без четырех семь. Прошла минута, и вопли в мозгу утихли.

Еще минута — толчки и удары прекратились. В воздухе повисла дымная пелена. «Люди заметят дым, — подумала Эмилия. — Теперь, когда все позади, они придут и помогут».

Она отодвинулась от дверцы, но держалась наготове, чтобы навалиться на нее вновь. Смрадный запах обугленного дерева вызывал тошноту. Но необходимо было проверить, и она открыла дверцу.

Нечто темное, душное ворвалось в сознание, и она снова услышала вопли. Одновременно мозг окутало горячей волной, превратившейся в торжествующий крик.

Эмилия встала и выключила газ. Взяла из ящика щипцы для льда и вытащила обугленную, скрюченную деревяшку. Бросила ее в раковину и пустила воду. Подождала, пока та перестала дымить, и прошла в спальню, подняв трубку телефона, набрала номер.

— Это Эмилия, мам, — сказала она. — Извини, что я так поступила. Мне хочется провести этот вечер с тобой, хотя и немного поздновато. Ты не могла бы зайти ко мне? — Она прислушалась. — Хорошо…

Повесив трубку, Эмилия прошла на кухню и взяла самый длинный разделочный нож. Потом подошла к двери и отодвинула задвижку, на этот раз свободно скользнувшую. Захватив нож в гостиную, она сняла халат и исполнила танец охоты — танец радости и наслаждения предстоящим убийством. Затем уселась в углу.

ТОТ, КТО УБИВАЕТ, сидел, скрестив ноги, в темном углу и ожидал появления добычи.

Универмаг Гришема, где я работала продавцом в отделе женской одежды, три дня в неделю открыт до девяти вечера. Когда мне предложили по четвергам и пятницам выходить во вторую смену, я задумалась. Я живу с родителями за городом, и дорога занимает почти час. С другой стороны, мне светили прибавка к жалованью и две выходные субботы в месяц. Так что, сверившись с расписанием автобусов и выяснив, что один из них отправляется в пять минут десятого, я согласилась.

В первую пятницу вместе со мной в автобус набились и последние покупатели, но многие из них вышли, прежде чем мы выехали из города. И когда автобус свернул на узкую дорогу, огибающую Сосновый каньон, в салоне остались всего шесть пассажиров. Я сидела рядом с миссис Райн, что готовила салаты в кафетерии нашего магазина. Мы обе слишком устали для праздного трепа, поэтому я просто смотрела на дорогу, когда автобус вписался в крутой поворот.

Внезапно фары выхватили из темноты маленькую девочку на велосипеде. Лет восьми или девяти, в шортах и футболке, со светлыми волосами, заплетенными в две косички, ярко-красным бантом. В то мгновение, когда я увидела ее, она пересекала дорогу перед автобусом. Я схватилась за спинку переднего сиденья, ожидая визга тормозов и резкой остановки. Но автобус только увеличил скорость. Я приподнялась, чтобы предупредить водителя, но тут рука миссис Райн потянула меня вниз.

— Успокойся, милочка, — прошептала она. — Это всего лишь призрак.

— Что? Как вы… — запротестовала я, но автобус уже миновал то место, где я видела девочку, и миссис Райн убрала руку. Я повернулась, вглядываясь в темноту, но никого не увидела.

— Да не тревожься ты так, — проворковала миссис Райн. — Это же дочь Барлоу. Ты, должно быть, слышала об этом происшествии. Она погибла на этом самом месте прошлым летом.

— Вы хотите сказать, что теперь по дороге разъезжает ее призрак? Это же бред. — Я оглядела салон. Мужчина по другую сторону прохода читал газету. Парочка на переднем сиденье оживленно обсуждала цены. Сидевшая позади мисс Уайли вязала свитер. — Почему все так спокойны? Или ее видели только мы с вами?

— Нет, милочка. Мы все ее видели, только остальные к ней привыкли. Она появляется каждую пятницу. Мы делаем вид, что ничего не заметили. Ради мистера Джонсона. — Взглядом женщина указала на водителя. — Ему так нелегко, бедняжке. Видишь ли, он сидел за рулем, когда это случилось.

Миссис Райн сошла на следующей остановке, так что больше в тот вечер я ничего не узнала, но наутро за завтраком спросила родителей, известно ли им о маленькой велосипедистке, которую сбил автобус.

— Да, — кивнула мама. — Такая печальная история. Ты не можешь ее не помнить, Сис. Все только об этом и говорили.

— Должно быть, это случилось, когда я уезжала в отпуск.

— Совершенно верно, — подтвердил отец. — Ты вернулась в сентябре, а автобус сбил ее в середине августа.

— Ее звали Джейни Барлоу… или Дженни? Девять лет, и такая милашка, если судить по фото в газете.

— Со светлыми косичками и бантом?

— Ну, насчет банта не помню… — Мама нахмурилась, вспоминая. — Да, светлые волосы, заплетенные в косички. Ее семья поселилась здесь недавно. Купили дом в новом поселке над каньоном. Дома там чересчур дорогие, но зато на природе. Покупают их в основном молодые пары с детьми. Эти Барлоу все еще живут там, не так ли, Фрэнк?

— Насколько я знаю, да. У жены был нервный срыв, и она на какое-то время уезжала.

— В столкновении обвинили водителя?

— Отнюдь, — покачал головой отец. — Разумеется, состоялся суд, где его полностью оправдали. Свидетелями проходили пассажиры автобуса. Все как один показали, что девочка выскочила с боковой дороги прямо под колеса автобуса, когда он появился из-за поворота. Водитель сразу же дал по тормозам, но это не помогло. Девочку сбросило с велосипеда, и она ударилась головой о камень. По заключению коронера, смерть наступила мгновенно.

— Мистер Барлоу, естественно, во всем винил водителя, — добавила мама. — В газете написали, что во время судебного заседания он публично назвал его убийцей. Что ж, его чувства можно понять — единственная дочь.

— Не следовало разрешать ребенку кататься на велосипеде в столь поздний час, — вставил отец. — И уж родители должны были строго-настрого наказать ей не выезжать на шоссе.

— Сказать-то легко, — вздохнула мама. — Разве нынешние дети кого-то слушают? — Она покачала головой. — Не водить же их на поводке. Я помню, какой ты была в этом возрасте, Сис. Сущий дьяволенок.

Они принялись в сотый раз обсуждать мое бедовое детство и о дочери Барлоу больше не вспоминали. Я подумала было рассказать им о призраке, которого видела на дороге, но при свете дня мне самой не очень-то в него верилось. Может, мне все приснилось: и призрак на дороге, и разговор с миссис Райн?

В следующий четверг я вновь уехала девятичасовым автобусом. Обошлось без приключений. И я почти убедила себя, что велосипедистка-призрак мне приснилась.

В пятницу я сидела рядом с припозднившимся покупателем, который сошел до того, как мы свернули на дорогу у каньона. Миссис Райн немедленно плюхнулась на освободившееся место.