Положение Сэмми было тяжелое. Было уже почти одиннадцать часов, а он ничего не добился. Две трети зрителей отправились на ужин, остальные вернулись на склад.

В полдвенадцатого Сэмми опустился на колени и принялся ковырять куском проволоки в замке. Ничего не добившись, он надел стетоскоп, но и здесь его ждала неудача.

Сэмми Моррисей изо всех сил старался заработать 50 тысяч долларов. По его лицу градом катился пот, глаза остекленели. С пересохших губ срывалось хриплое дыхание. Его силы были на исходе.

Зрители вернулись на «ринг» без четверти 12. Всем хотелось стать очевидцами последнего раунда. Пять минут прошли в абсолютной тишине. Сэмми продолжал возиться с замком. Наконец он поднялся и покачнулся, как пьяный. Взревев, словно раненый зверь, подбежал к тележке и начал лихорадочно искать какой-то инструмент, который, похоже, существовал только в его воображении. Наконец он схватил что-то и тут же отбросил. Схватил другой инструмент, с секунду гневно смотрел на него, но тоже бросил на тележку.

Сэмми вновь схватил кувалду и бросился к сейфу. Он был в отчаянии. Медвежатник из последних оставшихся в тонких руках сил ударил кувалдой по дверце. Отдача оказалась такой сильной, что он выронил кувалду. Моррисей хрипло дышал, как загнанная лошадь, и стоял перед сейфом с опущенной головой. Его глаза говорили, что он проиграл.

Вместе с боем часов в помещении раздались громкие аплодисменты. 801 победил, но овация предназначалась не металлическому чудовищу, а Сэмми. Ему хлопали даже полицейские. Фелл бросился к медвежатнику, крепко пожал ему руку и в порыве чувств обнял своими ручищами. Репортеры, словно речь шла о запуске космического корабля, помчались к телефонам, чтобы передать новости в редакции. Винфорд Старк с победной улыбкой раздавал рекламные буклеты своей фирмы. Кто-то принес бутылку виски. Медвежатник благодарно кивнул и сделал большой глоток.

Гаррисон Фелл вновь забрался на стул и произнес заключительную речь. Он поблагодарил всех присутствующих за внимание, сказал спасибо Сэмми, который не сдавался до конца. Затем он дал ему пять тысяч долларов.

— Спасибо, — поблагодарил Сэмми Моррисей. — Вы сделали настоящий сейф.

Толпа взревела от восторга. Когда начался праздник, Моррисей незаметно ушел со склада…

— Винфорд Старк просил немедленно позвонить, — деловым тоном сказала Хильда на следующее утро шефу.

Гаррисон Фелл с улыбкой смахнул с лацкана пиджака несуществующую пылинку.

— Новые похвалы! — хмыкнул он. — Соедини, дорогуша.

Услышав Старка, ревевшего, словно раненый бык, Гаррисон удивленно посмотрел на трубку.

— Что случилось, Винфорд?

— Что случилось? Сейчас я тебе скажу, что случилось. Утром замок в сейфе открылся. Мы заглянули внутрь. И знаешь, что мы там нашли? Конверт с 50 полосками зеленой бумаги. Бумаги, Фелл! Слышишь меня, бумаги?

— Бумаги? — от изумления рот Фелла раскрылся. — Не денег?

— Не денег! — еще громче завопил Старк. — Речь идет о 50 тысячах баксов, Фелл. Ты нам их заплатишь! Мы с тебя три шкуры сдерем!

— Но этого не может быть! Я лично положил деньги в сейф. Кто-то… — Гаррисон замолчал. — Кто-то должно быть подменил конверты…

Старк осыпал его ругательствами и угрозами, но он не слышал ни слова.

— Сэмми…

— Что ты там бормочешь?

— Сэмми! — простонал Гаррисон Фелл. — Он сделал это, когда я его обнимал. Этот прохвост говорил мне, что занимается другим бизнесом. И почему я его не послушал! Он больше не медвежатник! Сейчас он переквалифицировался в карманника!

Доктор Ранкин, высоченный неуклюжий мужчина, только что закончил цементировать пол в подвале. Сейчас он со всех сторон придирчиво разглядывал плоды своего труда и время от времени выравнивал мастерком незначительные шероховатости.

Ранкин собрался уже прятать инструменты в шкаф, когда на крыльце громко хлопнула дверь. От неожиданности он вздрогнул. В коридоре раздались тяжелые шаги, и доктор услышал голоса Бака и Бада.

— Док, привет! Док, где вы? Пошли на рыбалку. Не пожалеете, сегодня потрясающий клев!

В это утро доктору Ранкину было не до рыбалки, у него были более важные дела. Поэтому он промолчал, надеясь, что они уйдут.

— Наверное, его нет дома.

— Я оставлю записку. Напишу, чтобы, как только вернется, все бросал и шел на реку.

— А может, сказать Ирен?

— Разве ты не видишь, что ее нет дома?

— А мне показалось, что она дома…

— Скажешь тоже… Ты только взгляни на этот столик, Бад. На нем столько пыли, что можно написать свое имя…

— Шшш!.. Смотри!

Кто-то заметил, что дверь, ведущая в подвал, приоткрыта и что внизу горит свет. В следующее мгновение Бак и Бад заглянули вниз.

— Док, вот вы где!

— Разве вы не слышали, как мы вас звали?

Доктор Ранкин постарался скрыть досаду и с трудом выдавил из себя улыбку.

— Мне показалось, что кто-то пришел, — кивнул он, — но здесь очень толстые стены и плохо слышно.

— Мы кричали во весь голос, — с гордостью сообщил Бад. — Думали, может, кто-то дома. А где Ирен?

— Уехала в гости, — ответил хозяин.

— Что вы здесь делаете? — поинтересовался Бад, оглядываясь по сторонам. — Хороните своих пациентов?

— Цементирую пол, — проворчал Ранкин. — Снизу все время просачивается вода. Может, под моим домом родник.

— Никакого родника там нет и не может быть, док, — решительно отрезал Бад, торговец недвижимостью, который продал дом доктору и считал, что все о нем знает. Он даже слегка обиделся. — Док, не надо только говорить, будто я подсунул вам дом с подвалом, в котором все время стоит вода.

— Но в подвале на самом деле все время стояли на полу лужи. Зачем мне придумывать, сами посудите.

— Все равно, родник здесь ни при чем, — безапелляционно заявил Бад. — Ваш дом занимает самое лучшее в городе место. Если не верите, взгляните на геологическую карту. Если вы, конечно, разбираетесь в геологии…

— Сдается мне, он всучил вам дом на роднике, — улыбнулся Бак.

— Ничего подобного! — еще энергичнее запротестовал торговец недвижимостью. — Вспомни, когда док приехал в наш городок, он ни в чем не разбирался. Согласись, он ничего не знал, и ему можно было всучить все, что угодно.

— Это точно, — согласился Бак. — Он даже купил ржавую колымагу у Теда Уэббера.

— И если бы не я, он бы обязательно купил развалюху Джессопа, — горячо доказывал свою невиновность Бад. — Я мог бы легко сплавить ему сарай Джессопа, но не стал этого делать, потому что у меня есть совесть и я не хотел наживаться на неведении хорошего человека. А ведь нашлись бы люди, которые воспользовались случаем и с удовольствием сбагрили бы залежалый товар. Только я не из таких, я дорожу своей репутацией. Я посоветовал ему купить этот дом. Они с Ирен переехали сюда сразу после свадьбы. Я бы никогда не продал доку дом с влажным подвалом.

— Все в порядке, — смущенно пробормотал Ранкин, который уже сам был не рад, что затронул этот вопрос. — Наверное, во всем виноваты недавние сильные дожди.

— А вам, я смотрю, пришлось попотеть! — заметил Бак, глядя на кирку, острие которой было испачкано в чем-то коричневом. — Добрались аж до глины…

— Точно, — кивнул Бад. — До глины здесь целых четыре фута, не меньше.

— Не четыре фута, а восемнадцать дюймов, — поправил его доктор.

— Нет, четыре фута, — стоял на своем Бад. — Могу показать карту, если хотите.

— Ладно, хватит вам спорить, — сказал приятелю Бак. — Как насчет рыбалки, док? Мы вас приглашаем. Может, посидим часок-другой на речке? Сегодня отличный клев. Хороший улов гарантирую.

— Не могу, ребята, — печально вздохнул доктор. — Дела. Нужно еще навестить пару пациентов.