Аллея парка. Ночной воздух. Длинный нож в руке. Рукоятка, влажная от пота. Ожидание на холоде, в безлюдье парка. Звук шагов — ближе, ближе. Его рывок с тропинки в темноту кустов и появление женщины. И затем — остервенелая ярость нападения и гримаса боли на лице женщины, ее вопли. И нож — вверх-вниз, вверх-вниз. Слабеющий и, наконец, оборвавшийся крик. Кровь…

У Катла закружилась голова. Он взглянул на свою руку, как будто ожидая увидеть в ней нож. Рука, однако, держала на треть съеденную сладкую булочку. Пальцы его разжались, булочка упала на стол.

— О Боже, — тихо проговорил Катл и трясущимися руками зажег сигарету.

Он убил женщину. Совсем незнакомую, он никогда прежде даже не видел ее. В статье его называли извергом, бандитом, убийцей. Полиция непременно найдет его, вынудит признаться. Будет суд и приговор, потом просьба о помиловании, отказ, и тюремная камера, и долгий, долгий путь к электрическому стулу.

Катл закрыл глаза и судорожно вздохнул. Почему он сделал это? Что с ним произошло?

Вечером он купил «Джорнал Американ», «Уорлд телеграм» и «Пост». «Пост» поместил интервью с сестрой Маргарет Уолдек. Катл плакал, когда читал его, проливая слезы в равной мере как по Уолдек, так и по себе. Судя по статьям в газетах, у полиции не было никаких улик, и он решил, что может избежать наказания. Только в полночь Катл лег спать. Спал урывками, заново переживая все ужасы минувшей ночи: звук шагов, нападение, нож, кровь, свое бегство из парка. Последний раз проснулся в семь часов, вырвавшись из ночного кошмара, весь в поту.

Если эти сновидения будут преследовать его ночь за ночью, то жизнь теряет всякий смысл. Он не психопат, и понятия «хорошо» и «плохо» имеют для него принципиальное значение. Искупление в объятиях электрического стула казалось наименее ужасным из всех возможных наказаний. Теперь он уже не хотел скрываться.

Никогда раньше Уоррену Катлу не приходилось бывать в полицейском участке. Он располагался всего в нескольких кварталах от многоквартирного дома, в котором Катл жил, однако пришлось заглянуть в телефонный справочник, чтобы узнать точный адрес.

Катл вошел в здание полиции и в нерешительности остановился. Наконец увидел дежурного и обратился к нему, объяснив, что хочет поговорить с кем-нибудь по поводу убийства Уолдек.

— Уолдек? — переспросил дежурный. — Женщина в парке?

Присев на деревянную скамью, Катл ждал, пока дежурный звонил наверх, чтобы выяснить, кто занимается делом Маргарет Уолдек. Через несколько минут его попросили подняться к сержанту Рукеру.

Рукер оказался молодым человеком с озабоченным лицом. Он сказал, что ведет дело Уолдек, но сначала посетителю придется сообщить кое-какие сведения о себе. Записав все на желтом бланке, Рукер задумчиво поднял глаза.

— Ну, хорошо, с формальностями покончено. Что у вас есть для нас?

— Я сделал это, — ответил мистер Катл и, когда сержант Рукер удивленно нахмурился, объяснил: — Убил ту женщину, Маргарет Уолдек.

Катл рассказал все в точности, как помнил, с начала и до конца, изо всех сил стараясь не терять самообладания в наиболее жутких местах.

Сержант Рукер и еще один полицейский стали задавать вопросы:

— Где вы взяли нож?

— В магазине дешевых товаров.

— Где именно?

— На Коламбия-авеню.

— Помните магазин?

Он помнил прилавок, продавца, помнил, как расписывался за нож, как унес его. Он только не помнил, что это был за магазин.

— Зачем вы напали на женщину?

— Что-то нашло на меня. Неодолимая потребность. Мне необходимо было сделать это!

— Почему именно Уолдек?

— Просто она… попалась.

— Где нож?

— Выбросил. В канализационный люк.

— Где этот люк?

— Не помню.

— У вас на одежде должна быть кровь, ведь из убитой она хлестала. Одежда у вас дома?

— Я избавился от нее. — Что-то смутно всплывало в памяти. Что-то, связанное с огнем. — Топка для сжигания мусора.

— В вашем доме?

— Нет, в нашем такой нет. Я пришел домой, переоделся. Это я помню. Связал одежду в узел, побежал в другой дом. Бросил ее в топку для мусора и помчался обратно к себе. Умылся.

Его попросили снять рубашку. Осмотрели руки, грудь, лицо и шею.

— Никаких царапин, — сказал сержант Рукер. — Ни единого следа, а женщина царапалась, у нее под ногтями обнаружена кожа.

Сняв отпечатки пальцев и сфотографировав, Уоррену Катлу предъявили обвинение в преднамеренном убийстве и предложили позвонить адвокату, но Катл не знал ни одного. Потом его отвели в камеру и заперли дверь. Сев на табурет, Катл закурил сигарету. Впервые за последние двадцать семь часов у него не тряслись руки.

Часа через четыре в камеру вошли сержант Рукер и полицейский.

— Вы не убивали эту женщину, мистер Катл, — сказал Рукер. — Теперь объясните нам, зачем вам понадобилось говорить, что это сделали вы?

Катл в изумлении уставился на них.

— Начнем с того, что у вас есть алиби, и вы о нем не упомянули. Вы ходили на двухсерийный фильм в кинотеатр Лоуеса на Восемьдесят третьей улице. Кассир опознал вас по фотографии и вспомнил, что вы покупали билет на девять тридцать. Билетер тоже опознал вас. Он помнит, что когда вы шли в туалет, то споткнулись и ему пришлось поддержать вас. Это было уже после полуночи. Мужчина из вашего дома, который живет дальше по коридору, клянется, что к часу ночи вы были у себя и через пятнадцать минут после того, как вошли, у вас погас свет. Так какого же чёрта вы сказали нам, что убили женщину?

Это было невероятно. Он не помнил никакого кинофильма. Не помнил, чтобы покупал билет или как споткнулся по дороге в туалет. Он помнил только, как прятался в кустах. Помнил звук шагов, нападение, нож, крики. Помнил, как бросил нож в люк, а одежду в какую-то топку для мусора и как смывал кровь.

— Более того. Мы нашли человека, который, по всей вероятности, является убийцей. Его имя Алекс Кэнстер. Он был дважды осужден. Мы взяли его при обычном патрульном обходе. Под подушкой нашли нож в пятнах крови. Его лицо все исцарапано, и я ставлю три против одного, что сейчас он уже признался. Это он убил Маргарет Уолдек. Так почему вы все взяли на себя? Зачем доставили нам столько хлопот? Зачем лгали?

— Я не лгал, — пробормотал Уоррен Катл.

Рукер тяжело вздохнул. Вмешался второй полицейский:

— Рэй, у меня есть идея. Давай проверим его на детекторе лжи.

Катла привели в какую-то комнату, привязали к странной машине с самописцем и начали задавать вопросы. Как его имя? Сколько лет? Где он работает? Убивал ли он Уолдек? Сколько будет четыре плюс четыре? Где он купил нож? Его второе имя? Куда он подевал свою одежду?

— Ничего, — сказал полицейский. — Никакой реакции.

— Может быть, он просто не реагирует на эту штуку? Она ведь не на каждом работает.

— Тогда попроси его солгать.

— Мистер Катл, — сказал сержант Рукер. — Сейчас я спрошу вас, сколько будет четыре плюс три. Нужно, чтобы вы ответили — шесть. Сколько будет четыре плюс три?

— Шесть.

Реакция была, и сильная.

— Вот в чем дело, — объяснил полицейский. — Он действительно верит в то, что убил Маргарет Уолдек. Ты же знаешь, что может вытворять воображение. Он прочел статью в газете, воображение сыграло с ним злую шутку, и он сразу в это поверил.

С Уорреном Катлом долго беседовали, доказывая фактами, что он никак не мог совершить то, в чем признается. И у него не было аргументов, чтобы возразить им. Он вынужден был поверить.

— Теперь вы, наверное, считаете, — понимающе сказал сержант Рукер, — что сошли с ума. Не волнуйтесь. Каждая публикация об убийстве приводит к нам дюжину желающих в нем сознаться. В вашем подсознании живет побуждение к совершению убийства, ваша совесть страдает, стремится избавиться от чувства вины, восприятие реальности искажается, вы верите, что сделали это, и в конце концов являетесь с признанием в том, чего никогда бы не смогли сделать в действительности. Мы постоянно сталкиваемся с такими вещами. Правда, не у всех убежденность так сильна, как у вас, и не все в состоянии так точно описать ситуацию. Детектор лжи помог нам понять вас. Вы психически не больны и вполне можете себя контролировать. Только не надо все время думать об этом.