Доверенность уже приобщили к уликам. Раньше она не имела особого значения, была не так уж и важна. Но вкупе со свидетельством того, что примерно в то же время, когда она была оформлена, Фрэнка Авеллино одурманивали галоперидолом, все предстало в совершенно ином свете. Обычный юридический документ, выписанный на имя ее клиентки, теперь выглядел зловеще. Вся подборка доказательств обвинения превратилась в неизведанную территорию. Каждый документ в ней мог оказаться бомбой замедленного действия, готовой взорваться прямо у нее перед носом.

Кейт уже приготовилась встать. Все взгляды были нацелены на нее.

Когда она встанет, нужно будет задать вопрос. Хороший вопрос. Такой, что сможет подавить бурю воображения, разыгравшуюся в головах у присяжных. Проблема была лишь в том, что у нее не было этого вопроса. В голове было пусто.

На коже у нее выступил пот – казалось, будто гнетущая тишина выдавливает его из нее, словно сок из угодившего под каблук персика. Даже если б Кейт и удалось придумать нужный вопрос, то теперь она не была уверена, что паника не задушит ее, прежде чем она успеет задать его вслух.

Чья-то сильная рука ухватила ее за запястье. Кейт повернула голову. Блок удержала ее, притянув к себе, и прошептала:

– Выиграй немного времени. Возьми небольшую отсрочку. У меня есть кое-какая новая информация.

После чего повернула к Кейт большой экран своего мобильного телефона. Уведомление на нем гласило, что в ее «Дропбокс»[29] были только что загружены два новых файла.

Кейт с облегчением поднялась.

– Ваша честь, мы просим о небольшой отсрочке.

Стоун лениво посмотрел на присяжных, а затем на часы на стене позади них.

– Похоже, сегодня у нас был трудный день. Завтра в десять утра, дамы и господа, – объявил он.

Стоило ему встать, как все тоже стали подниматься со своих мест и собирать вещи. Эдди и Гарри все это время сидели на своих стульях как приклеенные. Кейт чуть ли не собственными глазами видела мрачную тень, которую отбрасывал на эту парочку судья, направляясь в свой кабинет.

– Что тебе прислали? – спросила Кейт.

– Понятия не имею. Пока что, – ответила Блок. – Может, это и ни о чем. А может, и ответ на вопрос, кто на самом деле убил Фрэнка Авеллино.

На то, чтобы посадить Александру в уберовское такси, ушло пять минут. Кейт и Блок было невтерпеж дожидаться возвращения на квартиру Кейт, поэтому они нашли тихий уголок в кафе «Кортэ» на Лафайет и устроились там за кофе. Блок заказала сэндвич с фрикадельками, Кейт – куриный салат. А еще картошку фри.

С того момента, как им вручили этот токсикологический отчет, дел у Блок было выше крыши. Она до сих пор поддерживала тесные отношения с различными правоохранительными структурами, были у нее свои люди и чуть ли не во всех райотделах полиции Нью-Йорка. И буквально через десять минут после того, как она ознакомилась с результатами токсикологического исследования, щупальца уже были распущены. Разнеслась весть, что Блок нужна помощь, и все лучшие и имеющиеся в наличии полицейские силы Нью-Йорка взялись за дело. И не важно, что теперь Блок была частным детективом, работающим на адвоката защиты. У нее было имя, и у ее отца тоже. В полиции Нью-Йорка не принято бросать своих. Блок попросила своих бывших коллег поискать информацию о любых ограблениях аптек или оптовых торговцев фармацевтической продукцией за последний год. И в первом из загруженных в «Дропбокс» файле обнаружились результаты этих поисков.

Всего было совершено тридцать семь ограблений, которые могли представлять хоть какой-то интерес. Большинство из них – непосредственно в аптеках, но в двух случаях пострадали оптовики, и еще одно нападение было совершено на грузовой фургон, перевозящий лекарства. Ни в одном из них галоперидол не фигурировал и не был частью добычи.

– Так что с ограблениями голяк, – заключила Блок.

– А как насчет наркоторговцев? – спросила Кейт.

– Галоперидол – это не рекреационный наркотик. Он не вызывает привыкания. И кайфа тоже. И препарат это даже не успокоительный, а скорее нокаутирующий. Он разжижает людям мозги. Превращает их в желе.

– Но я думала, что на черном рынке наверняка представлены все виды лекарственных препаратов…

– Только не таких, которые легко добыть у правильного фармацевта. Даешь поддельный рецепт и пятьсот «баков» – и торчишь себе на здоровье.

Скинув документ с экрана своего телефона, Блок перешла ко второму зазипованному файлу. Внутри было электронное письмо и какой-то видеоролик.

– Это попадание в ПУЗНП[30], – объяснила Блок. – Похоже, полиция Нью-Йорка расследует это как преступление на почве расовой ненависти. В прошлом месяце были убиты фармацевт-индиец и кассирша. Есть видео.

К счастью, ролик оказался без звука – все-таки устроились они в довольно популярном кафе, и вокруг было полно посетителей. То, что они увидели на экране, было похоже на запись с камеры видеонаблюдения в аптеке одной крупной сети – Кейт сразу узнала логотип на прилавке. Некто, облаченный в черный мотоциклетный комбинезон, в шлеме с опущенным забралом, вошел в аптеку, шагнул в сторону, на пару секунд выйдя из кадра, а затем небрежной походкой подошел к аптекарю за прилавком и ударил его топором по голове. Вздрогнув, Кейт отвела взгляд и одними губами произнесла:

– Господи…

А когда открыла глаза, то обнаружила, что пожилая дама за соседним столиком как-то странно смотрит на нее.

– Глянь-ка сюда, – сказала Блок, указывая на экран.

Перемотав видео назад, она проиграла его еще раз. При виде того, что случилось с фармацевтом, кассирша бросилась к выходу. Только вот автоматические двери не сдвинулись ни на дюйм, и она ударилась головой о стекло, которое пошло трещинами. Отскочив от дверей, кассирша упала на пол. Фигура в черном в считаные секунды оказалась рядом с ней, за чем последовали два удара топором по затылку. После этого фигура переместилась к правой стене, опять на пару секунд скрывшись из виду, и двери открылись, выпустив ее на улицу.

Видеть последствия насилия – это одно. И совсем другое – наблюдать, как это происходит, пусть даже всего лишь на экране мобильного телефона.

– Не думаю, что это нам чем-то поможет, – произнесла Кейт, покачав головой. – Скорей всего, это не имеет никакого отношения к нашему делу. Я не понимаю, какая тут может быть связь.

Блок вернулась к электронному письму и еще раз перечитала примечания, сопровождающие видео.

– Это важно. Я думаю, это может быть убийца Фрэнка, – сказала она.

– Как это? – Кейт опять покачала головой, на сей раз уже недоверчиво. – Почему ты так думаешь?

– Мне нужно еще немного покопаться в этой истории, но здесь явно что-то есть. Я чувствую это. Ты видела, как она двигалась? – спросила Блок.

– Она?

– Да, она. Это женщина. Видно по бедрам. Уверенная в себе женщина. Это не было преступление на расовой почве. Для начала не оставлено ни граффити, ни каких-то иных посланий. Упертые расисты, которые достаточно жестоки и глупы, чтобы убивать, всегда оставляют послание от какой-нибудь группы или секты.

– К тому же она убила кассиршу. А та была белой…

– «Нация превыше всего», Ку-клукс-клан или любая другая группа сторонников превосходства белой расы, которую ты озаботишься припомнить, без колебаний убивают белых людей, если придется. Но в данном случае такой необходимости не было. Она изначально планировала убить кассиршу. Вот, глянь…

Блок опять запустила воспроизведение, и на сей раз Кейт рассмотрела фигуру более внимательно. Теперь ей окончательно стало ясно, что это и вправду женщина. Едва войдя в магазин, та ненадолго исчезла из поля зрения камеры.

– Вот… Оказавшись внутри, эта женщина первым делом заблокировала стеклянные раздвижные двери. Когда кассирша увидела, что она сделала с аптекарем, то бросилась к дверям, но они не открылись, как ожидалось. Убийца могла оставить кассиршу в живых. Она этого не сделала. Из аптеки ничего не было взято. Ни наличных, ни лекарств. Плюс использовалось холодное оружие, что наводит на мысли в первую очередь об убийстве, а не ограблении. Такой вот туристский топорик в данном случае идеально подходит – достаточно тяжелый, чтобы нанести серьезный ущерб, но при этом и достаточно легкий для нанесения быстрых и точных ударов. Да и спрятать его не проблема.