– Почему было не воспользоваться пистолетом?

– Ствол оставляет после себя пули, по которым его можно отследить. Кроме того, от огнестрельного оружия слишком много шума, есть риск привлечь внимание. И даже наемные убийцы, даже реальные профи, с каждым новым заказом все чаще предпочитают работать с близкого расстояния, поскольку их начинают привлекать не только деньги, но и сам процесс убийства, власть над жертвой. Эта женщина… – сказала Блок, указывая на застывшее изображение фигуры в черном на экране. – Ей уже приходилось убивать. Она даже не побежала от прилавка к кассе. Просто пошла. Не спеша. Никакой паники. Если…

– Если что?

Блок еще долго изучала изображение на экране, прежде чем ответить:

– Я бы сказала, что она наслаждалась этими убийствами.

Официантка принесла сэндвич с фрикадельками, щедро политыми соусом маринара, а затем салат и картошку фри, которые Кейт отодвинула в сторону. У нее пропал аппетит. Блок взяла сэндвич и откусила от него. Соус потек ей в уголок рта, и она вытерла его салфеткой, заметив при этом:

– Я думала, ты проголодалась?..

Кейт молча показала ей средний палец. Блок улыбнулась.

– Я все еще не понимаю, как это связано с делом Авеллино, – наконец произнесла Кейт.

– Может, и никак. Мне нужно проверить данные о продажах и складских запасах галоперидола и присмотреться к этому фармацевту. Он наверняка и был главной целью. Нужно убедиться, что это не было местью за то, что он выдал не те лекарства или что-то в этом роде. Хотя я в этом сомневаюсь. Тем не менее я хотела бы это исключить. И есть еще кое-что, имеющее непосредственное отношение к этому делу.

Кейт терпеливо ждала.

Блок откусила еще кусок сэндвича. Прожевала его, проглотила, вытерла рот и только тогда продолжила:

– Помнишь тот день, пару недель назад – когда рассматривали наши ходатайства? Мы тогда видели женщину на мотоцикле. Всю в черном. Она подрезала нас, а потом проскочила на красный прямо за углом отсюда.

– Да ладно тебе… Это-то здесь при чем? Просто совпадение.

Блок языком убрала крошку сэндвича, застрявшую в зубах. Сделала большой глоток кофе, откинулась на спинку стула и объявила:

– С того дня я ее еще пару раз видела. Черная кожаная одежда… Черный шлем с тонированным забралом… В последний раз – вчера вечером.

– Где?

– Через дорогу от твоей квартиры.

Кейт застыла с открытым ртом, а затем разразилась беззаботным смехом.

– А я уже почти купилась… Да ладно тебе, Блок! Ты придаешь этому слишком большое значение. Зачем кому-то следить за нами?

Судя по ее виду, Блок явно не шутила. Она отложила свой сэндвич и высказала все открытым текстом:

– Если б лично меня судили за убийство, которое я реально совершила, я бы тоже понаблюдала за адвокатами. Обеих сторон. Дабы убедиться, что они не подобрались слишком уж близко. Ну а если уж это произойдет – тогда бац, и готово.

Кейт на миг задумалась, после чего спросила:

– А ты не думаешь, что это дело имеет какое-то отношение к тому, что случилось с той женщиной, которая работала на Эдди Флинна?

– Не возьмусь сказать наверняка, но я бы не удивилась.

Разговор прервался, пока Блок приканчивала свой сэндвич, а Кейт ковыряла картошку фри. Покончив с едой, они вместе двинулись обратно на Сентер-стрит. Было темно, безветренно, но температура уже опустилась ниже нуля и быстро падала. Блок оставила машину на Леонард-стрит, и настало время вместе вернуться на квартиру Кейт, чтобы серьезно подготовиться к завтрашнему дню.

Когда они пересекали узенькую Хоган-плейс, Кейт увидела Драйера, стоящего у входа в прокуратуру со своими помощниками. Они кутались в пальто, выдыхая облачка морозного пара, пили кофе из бумажных стаканчиков и курили сигареты. Их разговор прервался, когда они увидели приближающихся Кейт и Блок. Кейт никак не показала, что заметила Драйера, – просто прошла мимо, опустив голову. Но не успели они с Блок оказаться за пределами слышимости, она уловила, как Драйер пробормотал что-то, что было встречено взрывом издевательского смеха. Она не сомневалась, что смех был адресован им.

Блок это вроде ничуть не задело.

Они остановились на пешеходном переходе к Леонард-стрит, и Блок нажала на кнопку светофора. Эта часть Сентер-стрит была односторонней – все движение шло слева от них. Мимо пронесся грузовик, а затем несколько легковушек. На противоположной стороне пешеходного перехода Кейт увидела женщину на позднем сроке беременности – красное пальто туго обтягивало ей живот. Женщина положила на живот руку, словно прикрывая его от окружающего мира – в той манере, которую некоторые беременные находят успокаивающей. Ее жест заставил Кейт улыбнуться. Этого ребенка уже любили, хотя он еще даже не появился на свет. Потом подошел и встал рядом с ней какой-то мужчина с седыми волосами, в дорогом кашемировом пальто, который с недовольным видом еще раз ткнул в кнопку перехода, как будто этот светофор поставили здесь специально для него.

Наконец одна из подъезжающих легковых машин сбросила скорость и затормозила перед стоп-линией прямо перед Кейт. Потом подкатил автобус, остановившись рядом с ней. Загорелся зеленый свет. Кейт и Блок начали переходить улицу.

Беременная женщина и седой мужчина двинулись им навстречу с противоположной стороны.

Кейт и Блок миновали легковушку и уже оказались перед автобусом, когда вдруг услышали какой-то странный звук, который отразился от зданий, растекся по асфальту и наконец завибрировал прямо в груди у Кейт. Шум усилился, его громкость ракетой взвилась ввысь, и внезапно она поняла, что это такое.

Это был неистовый визг пробуксовывающего по асфальту колеса, сопровождаемый надсадным механическим воем шестеренок и громовым ревом выхлопа.

Сильная рука обхватила Кейт поперек груди, заставив резко остановиться и отпрянуть назад. Блок остановилась как вкопанная прямо перед передком автобуса. Едва Кейт успела посмотреть на нее, как обеих на миг обдала тугая волна воздуха, заставив пошатнуться.

За автобусом промелькнуло что-то темное, и беременная женщина с криком завалилась назад, схватившись за живот и раскинув ноги. Седой мужчина пошатнулся и упал сначала на колени, а затем плашмя лицом вниз. Не успев выставить перед собой руки, чтобы остановить падение, он с влажным хрустом врезался носом в асфальт. Кейт открыла было рот, но не издала ни звука. Она все еще слышала этот рев и, посмотрев направо, увидела, как мотоцикл с седоком, одетым во все черное, выскакивает на тротуар и пулей влетает прямо в сквер Коллект-Понд.

Рука, удерживавшая ее, исчезла – Блок бросилась вслед за мотоциклом. Кейт оглядела разыгравшуюся перед ней сцену. Двери автобуса открылись, и выскочивший из них водитель бросился к беременной женщине, которая все еще кричала. Кейт двинулась к мужчине, лежащему лицом вниз.

– Господи, вы живы? Что случилось? – спросила она, опускаясь на колени. Руки у нее дрожали, сердце гулко колотилось в груди. Дотронувшись до плеч мужчины, Кейт тут же отпрянула, увидев расползающуюся под ними лужу темной крови.

Потом частый топот шагов позади нее, быстро приближающийся… Внезапно Кейт окружили со всех сторон. Она упала на бок, когда какой-то мужчина в костюме оттолкнул ее в сторону. Подняв взгляд, она увидела, что это Драйер со своими помощниками. Один из них перевернул седого мужчину на спину, и сразу поднялись панические крики.

Из горла у него торчала рукоять ножа. Широко раскрытые глаза безжизненно смотрели в небо, лицо представляло собой кровавое месиво. Нос был повернут под странным углом, прижатый к щеке при падении. Желудок у Кейт сжался, она прикрыла рот рукой и поднялась с асфальта.

Подбежавшая Блок присела на корточки рядом с убитым.

– Мотоциклист скрылся, – объявила она.

Один из прокурорских встал, чтобы помочь беременной женщине – пытаясь успокоить ее, по крайней мере, ради ребенка. Кто-то – Кейт не могла сказать, кто именно – вызывал по телефону «скорую».

Драйер повернулся к Кейт: