– Вы что бросили лошадей! – взбесился Орест. – Я доверился этим глупцам и вот результат! Осмотрите поляну! Должны быть следы!
Адепты стали осматривать поляну, часть из них стала собирать лошадей.
– Вот след коня у ручья, Орест! Но, по всему, это лошадь Тривия! Вон она пьёт воду, – заметил один из адептов.
– Поверьте мне, их убила одна рука! Одна! Бросок, достойный приимпелярия! Два броска с различных рук не могут быть такими точными! Их здесь ждали или пришли раньше их! И тогда поджидали! – Орест схватился за голову. – Так хорошо расставить ловушку, почти уничтожить всю охрану! И потерпеть неудачу в самом конце! – убивался Орест.
– Что будем делать? – вывел его из оцепенения первый адепт, вернувшийся от ручья. – Может, поищем его?
– Кого?! – Ореста вдруг озарила мысль. – А действительно, нет ли среди нас предателя?! Мой брат пропал в том злополучном храме у Акраганта! А ведь вы тоже там были, но потом вас увёл Скрофа! Скрофа! Везде Скрофа! Он и здесь был с вами!
– Что ты хочешь сказать? – с угрозой в голосе отреагировал первый адепт. – Среди нас только ты одиночка! Остальные друг друга контролируют, как и присягали ордену! А ты один! И именно ты послал сюда бедного Эвсебия с Тривием! Вместо того, чтобы вместе, всем, покончить с квестором и всей его охраной! Вместо этого вы придумали этот спектакль с ливийцами! А могли покончить со всеми быстро и сразу!
– Молчать! – заорал Орест. – Всё, что я придумал с царём, всё сработало! Подвели только глупцы в конце операции! А что до твоих выдумок про всё сразу и быстро, так ты никогда не участвовал в конном бою! Это проверенные воины, и надо было разорвать их по-отдельности, чтобы справиться без потерь! И всё прошло с блеском! А этим двум уродам я говорил: «Войдёте на поляну после нас, только после нас!» Так? Я спрашиваю, так?
– Так, Орест! – ответил за первого другой адепт.
– Так. Вот именно так, – уточнил уже взявший себя в руки Орест. – Что теперь делать? – Он усиленно наморщил лоб, ища решение. – Дело в том, что мы уже находимся в армейской зоне! Здесь рыщут армейские разъезды! Нам нужно как можно быстрее уходить отсюда! Пусть царь решает, что теперь делать!
– Почему же ты не приказал Эвсебию просто убить его? Что этому мешало? Эвсебий бы покончил с ним без каких – либо угрызений совести! – настаивал первый адепт.
– Потому что царь попросил доставить его живого, чтобы он сам смог вырезать его сердце!
Орест сел на лошадь:
– Заберите Эвсебия и Тривия! И догоняйте! – И адепты один за другим стали скрываться в зарослях.
Оставшиеся быстро закинули трупы убитых адептов на крупы своих лошадей, так же, как они это сделали совсем недавно с Септемием, затянули их ремнями и, взяв под уздцы лошадей убитых, последовали вслед за всадниками…
На поляне не осталось никого. Ветер неслышно шевелил ветвями зарослей и так же бесшумно падала их тень на высокую траву, которая сгибала стебли в сторону бегущего ручья. Ручей, пробегая вдоль опушки, отражала в своей кристально чистой воде и ветви, свисающие над ней, и голубое небо с редкими, проплывающими белыми облаками, которые несли всю увиденную информацию куда-то далеко, за невидимые человеческому глазу грани божественного промысла…
…Вот послышался всплеск. Потом ещё один… Всплески участились и из ручья на пологий берег, где совсем недавно рыскали адепты, вышел человек. Человек вёл за собой пару лошадей различных пород. Одна лошадь была чистокровным италийским скакуном, на ней лежал человек, другая была крупной карфагенской лошадью. К её крупу был прикреплён щит-скутум, что давало предположение о принадлежности этого человека к военной службе. Человек с осторожностью поднялся на берег, всё время озираясь по сторонам, потом помог второму человеку слезть с лошади, по всему была заметна слабость этого человека…
– Сейчас мы промоем рану, благородный Септемий, и всё будет в порядке… – Массилий помог квестору сесть на траву у берега ручья. Он намочил чистую тряпку в ручье и стал прикладывать её к голове Септемия.
– Как ты здесь оказался, Массилий? Кассий просил меня узнать о твоей судьбе в Аспиде! Но мне пришлось уехать оттуда в экстренном порядке и я только попросил консула позаботиться о раненых в нём! – Септемий немного приходил в себя. Холодный компресс подействовал на состояние квестора.
– Когда меня привезли в Клупею, я пришёл в себя. Но мои внутренности были так отдавлены слоном, что я едва мог шевелиться. Но со мной находился один раненый солдат из Этрурии. Он оказался очень сведущим лекарем. Он занялся мной и каждый день обрабатывал мне раны на ноге и на плече. Заставлял пить какие-то свои снадобья из его походного мешочка. Боль внутри тела утихла, давая о себе знать только при вставании с постели, и нога ещё не совсем зажила, когда нам вдруг сказали, что нас отправляют ближайшим транспортом в Сицилию! Тогда я подумал, что же будет с приимпелярием Кассием, как он сможет там выжить, если постоянно попадает в какие-то интриги и западни? Я собрался и покинул госпиталь, со мной ушли также шесть раненых солдат, готовых долечиться в легионе. Мы пристали к обозу с продовольствием и двигались с ним…
…Септемий слушал рассказ декана не перебивая… «Вот так смотришь на человека и не знаешь, какова его душа! Какой силы могут быть его душевные порывы! Вот, простой рыбак Массилий, выросший в прибрежном селении, а не смог остаться и вернуться в безопасное место, в Сицилию! Потому что знал, что впереди его товарищей ожидает решающая битва! Вот какие они – простые воины, которые для некоторых наших военачальников просто сброд!»
… – Так вот, – продолжал рассказ Массилий, повязывая голову Септемия, – едем мы с обозом, и вдруг я вижу человека, проехавшего вдоль обоза. Он одет как ливиец, но беседует с другими такими же ливийцами через переводчика! Все эти приключения с моим товарищем Кассием научили меня не оставлять такие, с первого взгляда мелкие казусы, без внимания! Я, старый солдат, сразу смекнул, что здесь что-то нечисто! Вот с этого всё началось. Я стал присматривать за этим человеком, а он всё больше и больше стал напоминать мне кого-то. Он хорошо притворялс я ливийцем, но что-то мне говорило, что я уже видел этого человека! Я вдруг понял, что эти люди кого-то ждут. Хорошо, что в Аспиде я подумал о лошади! Мне довольно трудно сейчас среагировать на выброс какой-нибудь змеиной твари, зарывшейся в песке! А с лошади меня не так легко достать этим ползающим тварям. Так вот, лошадь очень сильно помогала мне в моем расследовании. Я стал присматривать за этой компанией. И выяснил, что вдоль дороги стоят наши старые с Кассием друзья, арканиты! Что лагерь их здесь, на этой поляне. А вчера к ним прискакал гонец и всё зашевелилось! Всю ночь они готовились к чему-то, но одна их часть ушла ещё вчера и не вернулась. Она ушла с тем моим «знакомым» ливийцем. Я поехал за ними и нашёл много мест, где они останавливались. Но, поняв, что я упускаю главное, решил вернуться к их месту сбора. Когда я выехал из соседнего леска, то увидел, как сюда едут три всадника! Причём, один, похоже, или раненый, или пленник… Ну, а дальше, квестор Септемий, вам всё известно.
– Как же ты решился напасть на двух здоровых арканитов за какого-то квестора, которого ты совсем мало знаешь?! – улыбнулся Септемий.
– Во-первых, для нас с Кассием очень значимого, – Массилий хитро прищурился, – ведь он ещё летом спас нас с Каром от предательства консула, о котором мы тогда не догадывались! Септемий Бибул, отправив нас в отпуск с поручениями, избавил нас от происков врагов в нашем лагере! К тому же я бы поступил точно так же, если бы на месте квестора, а ещё паче моего бывшего легата, оказался бы совершенно незнакомый мне римлянин! Этот орден есть воплощение зла для всех, к кому он проявит интерес! Когда дела доходят до того, чтобы навредить намерениям этого злобного ордена, я готов рискнуть ещё раз своей хромой ногой! – Массилий засмеялся.
– Спасибо, Массилий! Твоя рука не утратила твёрдости. Адепты были сражены мастерски и даже не догадывались, что войдя на поляну, они заступили за край своей злобной, мстительной жизни. – Септемий положил свою руку на руку Массилия. – Надеюсь, что твоя нога быстро восстановит былую ловкость и твёрдость!
