Голос затих.
– Я сделаю всё возможное, Двуликий! Что мне делать с противоборствующими силами в Сенате?
– Ничего, затаитесь на время. Их единение только на время! Действуйте подкупом и соблазном. Всё скоро будет как прежде!
– Когда же ты снова посетишь наш храм, великий бог?!
– Сейчас не время. Хотя время везде одинаково! Но тебе этого не понять. Собирай новых адептов. Они вскоре нам понадобятся. Иди!
Глаза изваяния потухли.
Катон постоял ещё с полминуты. Он думал о ключе, который заключён в диске… Потом он повернулся и исчез в одной из потайных дверей…
Глава 49
Несколько дней, которые провели Баркиды в Карфагене перед отправкой на Сицилию, были очень разнообразными. Гамилькар устроил в родовом доме пышный приём по случаю их отъезда на Сицилию. Также провели осмотр набранной армии, прежде чем грузить её на корабли. Совет суффетов отстранился от экипировки этой армии. Гамилькар снарядил и вооружил её трофейным оружием с полей Тунесса. Наконец, всё было готово к отплытию. Отплытие назначили на вечернее время, чтобы сохранить секретность отплытия от шпионов Республики. В назначенный вечер сдвоенная эскадра Баркидов снялась с якорей и отплыла в море…
…Волнение на море было небольшим, на нём отражалось блеклое сияние звёзд, нет – нет да и затягивающихся туманной дымкой. Весь флот ушёл вперёд, кроме десятка галер, которые, пропуская остальные, дрейфовали вдоль невидимого берега Тунесса. Корабли, находясь на определённом расстоянии друг от друга, явно кого-то ждали. Но кого?… Море, словно вступивший вместе с ними в заговор соучастник, покрывалось время от времени опускавшимся сверху сизым туманом, скрывая в нём притаившиеся галеры. Галеры, окутанные сетями этого тумана, сами становились призрачными, кратковременным явлением на еле проглядывавшейся водной глади. Среди ночных морских божеств, большинство из которых погружено в сон юным Гипносом, один лишь старец Протей, вещий бог, знающий будущее, не спит, наблюдая за заговорщиками. Он может менять свой образ и превращаться в различных животных, подплыть к самому кораблю, чтобы выведать тайну… И несомненно, он где-то рядом, потому как среди моря во мраке раздаются какие-то хлюпающие звуки, как будто кто-то набирает воду в огромный резервуар…
На галерах не спят. Об этом говорит количество огней, горящих на них. Огни зажжены на мачтовых корзинах и вдоль бортов, а также развешены по реям в виде масляных ламп, так что издалека мачты и реи образуют горящие кресты, проглядывающие через туман. От этих огней и знаков любому попавшему сюда случайному человеку стало бы не по себе! Но люди, зажёгшие столько огней, преследуют только одну цель – не столкнуться с другим кораблём в таком плотном тумане! Так проходит почти вся ночь…
…Но вот в ночи раздаётся тихий свист какой-то флейты. Потом он становится громче… Люди на одной из галер оживают от дремоты и ночного оцепенения, зажигая на палубе ещё больше огней и факелов…
– Это они! – говорит человек, лица которого нельзя рассмотреть в таком сумраке. – Подай сигнал трубой! Машите факелами!
Человек подходит к корме, всматриваясь во мрак ночи. Он поворачивается лицом к стоящему рядом человеку с факелом, оказывающемуся Гамилькаром Баркой.
– Значит, ты говоришь, храм за это время не перестраивали?
– Нет, перестройки не коснулись цитадели. – Человек замолкает, всматриваясь за борт. – Я поддержал вашу затею, Гамилькар, потому что мне надоели эти ваши склоки с Кастой! Да и этот страшный культ надоел всем!
– Да, спасибо тебе, Гамилькон! Я не думал, что ты поддержишь это решение! Клянусь покровительницей Танит, я сам воспринял слова Карталона как безумие! Но у меня нет причин сомневаться в своём брате! Подумав, мы решили, что об этом должен знать кто-то из Ганнонов, и обратились к тебе. Если уж решать этот вопрос, то решать вместе!..
В это время из черноты моря появился остов галеры…
– Карталон! Они вернулись! – оживился Гамилькар.
Корабль, вынырнувший из темноты, медленно-медленно поворачиваясь, подходит к гептере своим бортом. Гамилькар и Гамилькон перепрыгивают на борт подплывшего корабля. Их встречают, подавая руки, воины в полном снаряжении. По их виду заметно, что они совсем недавно участвовали в каком-то сражении. Многие из них в крови или имеют ранения и порезы…
– Где Карталон? – спрашивает Гамилькон. Гамилькар озирается по сторонам.
– Он с ранеными! – звучит ответ. Из темноты выходит римский центурион, у него тоже перевязана рука чуть выше локтя.
– Как всё прошло? Успешно? – теряет терпение Гамилькар.
– Шестеро ранены тяжело копьями священников. Пойдёмте! – Кассий ведёт их вниз, в трюм галеры.
– Кто ранен? – на ходу спрашивает Гамилькар.
– Греки Теоптолем, Леонтий, Тимотеонт и наши Сапфон, Гикет и Асдурбал. – Кассий спускался вниз по крутой лестнице.
Они вошли в просторное помещение под палубой корабля. На полу лежали люди, над ними склонились другие…
– Карталон! – Гамилькар искал глазами брата.
От одной из групп поднялся человек. Он повернулся к вошедшим. Глаза его горели недобрым пламенем, зрачки были расширены и говорили о том, что он ещё не отошёл от произошедшего. Гамилькар окинул взглядом трюм и заметил в нём двух женщин с грудными детьми, завёрнутых в какое-то тряпье… Они сидели в стороне, трясясь и озираясь по сторонам.
– Ты не сдержался, Карталон! – Гамилькар покачал головой.
– Нет, всё прошло гладко. Теоптолем точно показал место. Вышли совсем рядом. Но когда уже пробирались назад, заглянули в жертвенный зал. А там… – Карталон кивком показал на женщин.
– Что там? – теперь уже не выдержал Гамилькон.
– Там ваши жрецы жгли малышек на глазах их матерей! – ответил за Карталона Кассий.
– Всё ясно. Как вырвались? – только спросил Гамилькар.
– Вырвались, – просто ответил Карталон. Он помолчал немного и сказал: – Она у меня. Теперь необходимо только исполнить задуманное!
– Что раненые? – Гамилькар нагнулся над Теоптолемом.
– Сейчас трудно сказать. Прорывались сквозь отряд Священной Касты. Твой Кассий очень хорош в бою! Его помощь в нашем прорыве неоценимая. Но я уверен, что приспешники Молоха полагают, что на них напали римские лазутчики! – Карталон выглядел уставшим, что-то угнетало его.
– Знаешь, иди положи её куда-нибудь, она явно действует на тебя! – Гамилькар не узнавал брата. – Это чуждая нам часть! Её не следует носить с собой!
Карталон взглянул на брата, его взгляд засветился мыслью.
– Ты верно говоришь! Надо её усмирить на время! Тоган! – позвал Карталон.
Из темного трюма вышел чёрный нубиец Тоган.
– Ты как-то говорил, что на нашем корабле спрятал своё дерево Акуру? Возьми вот это! Не заглядывай! Это действительно колдовской амулет, он меняет души людей! Отнеси его и положи под действие твоего дерева! Сможет оно справиться с этим настоящим злом? – Карталон спросил это с надеждой во взгляде и Тоган понял серьёзность вопроса.
– Да, Акуру вместе с моими силами усыпят действие злого металла! – Тоган взвесил мешочек в руке. – Не слишком-то тяжёлое зло!
Тоган повернулся и исчез в темноте…
Карталон повернулся к брату и Гамилькону.
– И всё же ты должен нам рассказать всё по порядку. Мне ведь ещё возвращаться в лагерь! – произнёс Гамилькон.
– Хорошо. Пойдёмте наверх!..
…Гептера тихо подошла к мысу Крама. Она остановилась в трёх стадиях от него. От неё отплыло две лодки, в которой находилось по двенадцать человек, которые поплыли к маяку. Лодки, управляемые опытными мореходами, быстро неслись по ночному спокойному морю. Вот они пристали к берегу у маяка, где их уже ждали какие-то люди… На берегу состоялось небольшое совещание, люди явно о чём-то договариваются…
И вот совещание окончено. Возле лодок остаются дежурить те, кто встречал приплывших. Остальные вошли в сооружение маяка. Впереди двигался Карталон. Вся группа людей, войдя в маяк, не пошли наверх, а стали спускаться в подвальное помещение…
