– Я сейчас бы всё отдал, чтобы вновь услышать пение нагруженных парусов, но вынужден валяться здесь.
– Тебе не нравится компания, в которую я тебя определил? Может, поменять кого-то? – Карталон сделал непонимающее лицо.
– Нет, нет! – быстро возразил Тоган. – Никого не надо менять! Просто я беспокоюсь за корабль.
– Что же тебя беспокоит, Тоган? – спросил Карталон, оживляясь.
– А ты забыл о зловещем бочонке у кормы? Барка, ты ещё не избавился от него? – с надеждой спросил Тоган.
– И не думал об этом! Он мне ещё может пригодиться! – сделал довольный и загадочный вид Карталон.
– Как?! Как может пригодиться бочонок со злом? Я его каждый вечер обкладывал тройным кольцом заклинаний! Но кто же это делает сейчас? – в голосе Тогана чувствовалась бесконечная тревога.
– Ты прав, Тоган. Я как-то не подумал об этом. Никто! – Карталон со спокойным, немного обескураженным лицом подытожил: – И поэтому я его перенёс себе в рубку.
– Что?! Ты, Барка, болен совершенным бесстрашием! Мужество, конечно, не самая слабая твоя черта, но ещё боги должны были тебя одарить хоть каплей разума!
– Они одарили меня тобой, Тоган! Выздоравливай скорее и у нас на корабле с колдовскими обрядами и оберегами станет опять всё в порядке! – Карталон хитро прищурился.
– Ты называешь мои обряды колдовством? Я только взываю к своим богам Талабионга, Исталабионга, Италанки… – здесь Тоган начал перечислять пантеоны злых и добрых богов своего племени, от которых Карталон наморщил лоб, но не стал прерывать нубийца, силясь выслушать его до конца. – …И к могучим богам Орастияка, и тогда они сами присматривают и заботятся о сохранности нашего корабля! – закончил, наконец, Тоган и лицо Карталона просветлело.
– Ну вот, я сейчас вижу, что дела твои пошли на поправку! Выздоравливай и начинай выходить на воздух! Меня какое-то время не будет на галере!
– Куда ты отправляешься? – насторожился Тоган.
– На сушу, совершу пешую прогулку по Сицилии, – ответил Барка.
– Последняя наша прогулка на сушу была не очень-то удачной! – поморщился Тоган. – И всё из-за того злополучного бочонка, что ты принёс на корабль.
– В этом я с тобой полностью согласен, Тоган, – Карталон сжал ему руку, – зло, находящееся в этом бочонке, ни одному народу не даёт покоя! Злые боги рассыпали его по земле! – Карталон задумался. – Может, это произошло случайно, но с тех пор оно завладевает сердцами людей и превращает их в своих рабов! И даже стало мерилом всего на Гее – и хорошего, и плохого. Самое главное, человеческие поступки стали измеряться в нём тоже! Но мы с тобой не входим в число поклонников этого зла, а значит, найдутся люди, подобные нам, и есть надежда искоренить это зло в сердцах порочных людей на лице Геи, в странах, где оно воцарилось и правит их деяниями и поступками! – Карталон встал. – Но пора отправляться. Надеюсь, к своему возвращению увидеть тебя на ногах, ведь нам нужно ещё совершить много интересных мореплаваний.
Карталон улыбнулся ещё раз и вышел, оставив Тогана одного. Тоган, оставшись один, долго размышлял над словами, услышанными от Карталона…
По галерам разнесли приказ – к утру с каждой галеры собрать по полтора десятка самых отчаянных воинов из числа палубных команд. Утром следующего дня Карталон и чуть более тысячи воинов высадились на берег и соединились с высаженной накануне армией Ксантиппа. Диархон с флотом быстро двинулся к Акраганту. Туда же, только сухопутным путём, направилась высаженная армия.
Глава 45
Целый месяц в лагере близ Мессины римская армия поджидала последние конвои с провиантом и фуражом для африканской кампании. Марк Атиллий Регул, не отвлекаясь больше ни на какие тайные операции ордена, готовил легионы к броску через внутреннее море к Африке. Ситуацию осложнила прибывшая из-под Солунта армия Луция Манлия Вульсона, второго консула Римской республики. Потрёпанная в боевых столкновениях, она нуждалась хотя бы в кратковременном отдыхе и пополнении выбывших воинов по болезням, ранам и просто убитых. Регул и Луций Манлий не находили контакта в отношениях между собой, всегда возникали разногласия даже в простых вопросах. Регул упрекал Манлия в безуспешных действиях на севере Сицилии, Манлий убеждал его в том, что он всё же взял Солунт, а Акрагант до сих пор в руках пуннийцев. На что Атиллий возражал, что осадой города занимается не он, а проконсул Кавдик. Всё это дошло до такой степени разногласий, что консулы перестали встречаться, и Септемий Бибул, связанный вопросами квестуры обоих консулов, взял на себя роль дипломата и связного между консулами. И сегодня Септемий прибыл к консулу Луцию для передачи некоторых предложений Регула, касающихся проведения дальнейшей операции. Войдя в ставку Манлия, он обнаружил его за ежедневным докладом связных о передвижении сил противника. У стола, за которым сидел Луций, стояло несколько военных трибунов и легатов, которые поочерёдно докладывали сведения, пришедшие с северной части острова.
– …Таким образом, Гамилькар, – продолжал докладчик, один из военных трибунов по имени Лутаций Стибл, – не только укрепил свои позиции на плато Геиркте, но и выбил нас из Панорма, окружив Солунт с востока. Я думаю, штурм Солунта не за горами!
– Что ты предлагаешь? – Консул вопросительно посмотрел на Стибла, после того как кивком головы поприветствовал Септемия. – Мы не можем сейчас атаковать Гамилькара, у нас сейчас иные цели!
– Я помню, консул, – Стибл стоял с непроницаемым лицом, по которому нельзя было прочитать его чувства, – но раз мы не можем помочь осаждённым войскам, то мы можем вывезти из города гарнизон. Этим мы сохраним людей и ими же пополним свои легионы. Хочу заметить, пополним опытными воинами!
– Предложение само по себе очень разумное. Но что скажет Сенат? Сначала мы жертвуем людьми при штурме города и берём Солунт, а потом, заботясь о людях, эвакуируем расположенные там подразделения, сдавая таким образом город?! Регул тут же донесёт о бессмысленности наших действий. – Луций задумался.
– Да, но это наши люди, а не солдаты Регула. Солдаты Регула не встречались ещё с войском Гамилькара в открытом поле, а мы встречались и имеем опыт. Сохранив людей, мы поднимем дух наших легионов, укрепив их морально и духовно.
– Скажу тебе честно, что просто как человек, мне очень хочется сделать всё так, как ты говоришь, Лутаций, но, к сожалению, я ещё и военачальник. Это звание обязывает меня быть жестоким. Я не могу отдать город после стольких жертв! Этим мы дадим повод нашим врагам здесь, в этом лагере, обвинить нас в малодушии. И поэтому я, как военачальник, принимаю другое решение. Пусть держатся. Пусть вооружат местных секванов, но отбиваются. А если мы уступим, то уступим только силе. Сила пересилит силу! В этом ничего позорного нет! Смерть на поле боя не имеет позора, но зовёт к отмщению. – Луций окончательно принял решение. – Передайте приказ удерживать город! Что у нас с флотом?
– Тереннский флот в отличном состоянии, консул! – отвечал другой из присутствующих здесь военачальников Лукреций Фимбрия. – Мы пополнили свои гребные команды и готовы к плаванию в Африку.
– Что с фуражом для армии? – Луций всегда очень заботился о вопросах снабжения армии всем необходимым. – Мне нужно быть спокойным на этот счёт в походе.
– Последние конвои на подходе, консул, – ответил за всех, выйдя вперёд, Септемий, – у тебя будет всё необходимое в походе.
– Хорошо! Все свободны! – Луций подождал, пока военачальники покинули ставку. – Дежурный! – крикнул он и после входа дежурного центуриона, попросил: – Принеси нам с квестором что-либо перекусить!
Луций, повернувшись к Бибулу, спросил совершенно прямо:
– Что хочет Атиллий в этот раз?
– Он предлагает тебе не ждать пополнений из Италии, а пополнить легионы, взяв из того, который в настоящее время недоукомплектован. Потом ты оставишь этот легион здесь, в Мессине, для полного доукомплектования. Но это позволит отправиться нам в Африку по приходу последних конвоев с провиантом! Это хорошее предложение, Луций! Сейчас середина лета, самая хорошая пора для плавания! Перевес в людских резервах у нас огромный! Но есть одно обстоятельство, заставляющее поторопиться с отплытием. На севере Италии зашевелились цизальпинские галлы. Их цари объединяются, – Септемий излагал факты спокойно и обстоятельно. – А ты знаешь, Манлий, чем это пахнет для Республики!
