– Не пойму, куда он делся? Прямо как сквозь землю провалился! – проговорил один из них свистящим голосом.
– Уйти наверх по течению Тибра он не мог, – решил другой, с похожим голосом. – Понтифик сказал, чтобы мы проследили, куда он пойдёт!
– Идти он мог только через мост. Вверх по набережной тупик у храма Тривии.
– Пошли скорее, я знаю короткий путь. Он выведет к развилке у храма Венеры, мимо которой он никак не пройдёт!
И Септемий услышал звук удаляющихся шагов. Через минуту он выглянул из своего укрытия.
«Арканиты?! – подумал он. – Мне нужно было десять раз подумать, прежде чем соваться в это осиное гнездо! Они приоткрыли занавес слишком большой тайны, которая скрывалась в веках. В чём тайна, я ещё не разобрался, но приложу теперь к этому все усилия!» Септемий снова вышел к набережной. «Они думают, что я пересёк Тибр, а я пойду вниз по течению к паромной переправе! Ввиду вскрывшихся обстоятельств мне нужно посетить моего старого друга, проконсула Селинатора! Он занимался древностью нашего города, может, он прольёт свет на эту тайну. Он не может быть с ними, потому что голосовал против войны с Карфагеном!»
С этими мыслями Септемий ускорил шаг и вскоре скрылся в сумраке ночи…
Септемий подошёл к дому проконсула Селинатора и трижды стукнул в ворота тяжёлым бронзовым кольцом. Послышался лай собак, а потом голос из-за ворот:
– Кого носит в такую позднюю ночь, когда все горожане видят сны?
– Кудос, старина, мне нужно переговорить с твоим господином! А тебе не следует относиться ко всем прохожим с подозрением! Среди них есть и добропорядочные граждане, – ответил Септемий.
– О! Неужели я слышу голос нашего дорогого друга, Септемия Бибула! – обрадовался Кудос, старый привратник проконсула. – Проконсул и все мы, его домочадцы, всегда рады видеть квестора Республики Септемия Бибула! – дверь отворилась, впуская Бибула.
– Проконсул отдыхает, Септемий. Мне разбудить его? – Кудос ждал распоряжений.
– Нет, старина. Постели мне тоже постель. Наш разговор может подождать до утра, когда голова не заморочена ночными кошмарами. Да, и принеси немного вина, мне нужно уснуть покрепче!
Через короткий промежуток времени Септемий забылся крепким сном, каким спят, привыкшие к усталости, солдаты…
Утром Септемий открыл глаза и почувствовал себя отдохнувшим и бодрым. Вчерашние ночные сомнения и тайны отступили под солнечным светом, залившим комнату. Он вышел из комнаты, где провёл ночь, и отправился принимать утреннюю ванну, приготовленную Кудосом. Кудос передал ему, что после ванны проконсул ждёт его в своей библиотеке. После утренних процедур Септемий проследовал в библиотеку. Проконсул Гай Селинатор сидел в высоком кресле, обитом шкурами леопарда, в руке проконсула была какая-то книга.
– Я приветствую славного и великого проконсула Гая Селинатора! Мне очень приятно быть в этом доме в качестве гостя. – Септемий приветствовал Гая поднятием правой руки.
– Приветствую тебя, Септемий! Присаживайся рядом, – проконсул показал на соседнее кресло. – Ты же знаешь, что ты мне, как сын! Мой сын находится далеко – в далёкой Греции. Я отправил его туда постигать науки греческих стоиков. Твоё же сердце, как и твою верную руку мне довелось проверить не раз в сражениях с врагами! Что тебя привело ко мне вчера в такой поздний час?
– Я даже не знаю, с чего мне начать, Гай, – задумался Септемий.
– Начни с самого важного, Септемий, – с улыбкой ответил Гай.
– Хорошо. Я знаю, Гай, что ты любишь рыться в старых манускриптах и увлекаешься ранней историей Рима.
– Да! Эта моя привязанность, после того как мне стал тяжёл меч! Только книги не являются для меня ношей.
– Вот поэтому, Гай, я решил спросить у тебя! Скажи, имел ли Рем что-либо, что мог бы взять у него после его смерти Ромул?
Селинатор задумался на несколько минут, потом сказал:
– Книги говорят, что на похоронах Рема Ромул снял с него какой-то амулет, который висел у того на шее. А что, это важно? – Гай пристально взглянул на Септемия.
– Очень важно! А что ты знаешь о строительстве храма Двуликого Януса? – вопросом на вопрос ответил Бибул.
– Храм строил Ромул, – Гай задумался, – говорили, что он якобы встретил бога, – при этих словах Септемий вздрогнул, – или посланника бога, точно в книгах не указывается. После этого Ромул решил построить этот храм у Капитолия.
– А про амулет Ромула? Книги говорят, что Ромул носил его всегда?
– Нет. После постройки храма Ромула стали видеть без этого амулета. – Гай снова задумался и произнёс: – Самое главное, что Ромул вскоре вообще отказался посещать этот храм! Он будто забыл его.
При этих словах Септемий изменился в лице и погрузился в размышление.
Селинатор с большим интересом наблюдал за задумчивым лицом Бибула. Он хорошо знал его отца. Всю жизнь они были хорошими товарищами. И только внезапная смерть Публия Бибула положила конец этой дружбе. Но Селинатор тут же начал такие же доверительные и дружеские отношения с его сыном, Септемием Бибулом, которого, в свою бытность консулом, взял в свой поход против воинственного царя Самния Амвросия. Септемий, несмотря на свою молодость, оказался очень способным легатом и проявил себя не только как мужественный воин, но и как одарённый полководец. Поэтому Гай знал, раз Септемий думает над чем-то, не стоит мешать ходу его мыслей.
– А что было потом, после того, как Ромул перестал посещать храм Двуликого? – спросил Септемий.
– А потом он исчез на болотах Латиума, где проводились священные обряды авгурами. А возвратился в город уже богом Квирином. Ты можешь мне, наконец, объяснить внезапно возникший у тебя интерес к зарождению Республики? Что произошло, Септемий?
– Я был в храме Двуликого и видел бога! – сказал Септемий. Глаза его наполнились отрешённостью, видно, воспоминание об увиденном снова заполнило его разум…
– Ну вот, новость! – спокойно отреагировал Гай. – Ту статую в подвале видели многие! С вырезанным сердцем в ладони?! Орден кровожаден! Это у них с древних времён Рима. Каждый день они находят в своих рядах предателя. – Селинатор досадно махнул рукой.
– Нет, Гай! Ты не понял! Я видел живого бога! Катон проводил меня в какую-то тайную комнату, где путём каких-то обрядов они вызывают его на контакт. – Септемий говорил совершенно спокойно и серьёзно.
Гай внимательно следил за его лицом и отнёсся к его словам без капельки сомнения в произнесённом. Селинатор хорошо знал Бибула и знал его логику и холодный рассудок.
– Ты беседовал с ним? – спросил Он.
– Нет. Он меня как будто не заметил! Хотя я находился рядом с Катоном, с которым он вёл беседу.
– Поразительно! Об этом я слышу впервые! Ты можешь передать увиденное поподробней?!
Септемий рассказал проконсулу все свои ночные приключения.
– Значит, за тобой шли арканиты? Это псы ордена! Септемий, ты прикоснулся к тайне, постоянной спутницей которой является смерть. Теперь и твоё сердце может оказаться в ладони Двуликого. Я постараюсь покопаться в древних манускриптах о храме и ордене, может, что и найду о них… Какую-нибудь маленькую ниточку, которую ты сможешь использовать в своих рассуждениях. Пока же я в тупике! Особенно от внешности явившегося бога! Но постараюсь тебе помочь, друг мой! После оставления мной военной службы моими развлечениями стали разные тайны прошлых лет. – Гай был полон забот о Бибуле. – Когда ты отправляешься в армию?
– Завтра утром я получу письменные предписания Сената и отбываю с ними в Остию. Дорогой Гай, прошу тебя в первую очередь узнать всё, что можно, об амулете Рема, где он или куда пропал. Всю информацию, которую найдёшь, можешь передать через Клавдия Куриона, нашего с тобой друга! Он сейчас в Регии! И будь очень осторожен, Гай!
– Я буду нем, как рыба, но внимательным, как сова! – улыбнулся Гай.
Септемий покинул дом проконсула.
Глава 26
Идя по улицам города, Септемий погрузился в размышления о линии своего поведения на предстоящей встрече с Катоном. «Мне нельзя возбуждать в нём подозрений! Если я сейчас приму их предложение, это, несомненно, насторожит его. Отмолчаться тоже не получится. Значит, надо сыграть шаткое сомнение, которое он постарается перетянуть на свою сторону, открыв мне доступ к ещё какой-нибудь завуалированной информации…».
