…После ужина и проводов гостей, Кассий вышел на воздух. Небо освещал невероятно светлый полный диск луны. Кар решил пройтись по ферме отца. Он не спеша пошёл к загону лошадей и с интересом рассматривал породу скаковых жеребцов, обходя загон. Так он оказался рядом с воротами конюшни, откуда раздавалось ржание и топот копыт. Открыв дверь, он вошёл внутрь. На него вдруг пахнуло давно забытым, принёсшимся из далёкого детства запахом прелого сена! Как будто его юность ждала, подстерегала его здесь всё это время… Кассий подошёл к большой карде, где стояли, тревожно тянув воздух, молодые жеребцы… Он прошёл за угол карды, где стоял стог свежего, пахнущего разнотравьем сена, и наклонился, чтобы взять охапку и бросить в кормушку молодняка…
– Сюда твой отец отделяет самых сильных и перспективных молодых жеребцов, чтобы потом выгодно продать их в какой-нибудь греческий город. Смотри, какие красавцы! Вот эти могут служить в коннице экстрординариев! – вдруг услышал он голос у себя за спиной…
– Клодия?! Что ты здесь делаешь? – Кассий невероятно удивился, увидев её здесь. – А где же Туллий?
– Туллий перебрал с вином по случаю твоего приезда! И скован сном Гипноса! А что, ты не рад видеть меня, Кассий? – Клодия приблизилась к нему на вытянутую руку. – Я ждала тебя! Три года! Ты снился мне по ночам! Снился мне тем юношей, с глазами, полными интересного блеска! Этими ночами ты приходил ко мне! И я не хотела просыпаться, хотелось забыться в объятиях этих ночей! Но приходило утро и грусть сковывала, давила мне грудь… Как сейчас она давит…
Клодия сбросила с плеч своё платье и бросилась на шею Кассию.
– Но ты стал ещё привлекательней, я видела сегодня, как смотрят на тебя сельские девушки… – шептала она, прижавшись своей грудью к Кару…
Кассий почувствовал головокружение… Выпитое вино ударило ему в голову… Тело Клодии, доступное и нежное, прижималось к нему сильнее и сильнее… Она впилась своими губами в его губы и Кассий почувствовал вкус спелого, готового лопнуть от налитого сока, винограда… Губы Клодии продолжали шептать ему что-то… Но он уже не слышал… не в силах больше сопротивляться этому вкусу спелых плодов у неё на губах, он растворился с ней в цветущем, благоухающем сене…
…Утром сестра Кассия, Тертулия, разбудила его, пригласив на завтрак. Обливая его во время умывания, она спросила:
– Скажи, Кассий, вчера на ужине, за столом, ты не почувствовал на себе ничьих призывных взглядов?
Кассий внимательно посмотрел на неё. В его голове пронеслось всё, что случилось в конюшне… Он вспомнил тугие бедра Клодии… Но вдруг в его мыслях, глазах возник образ золотоволосой девушки…,
горечь закралась в его сердце…, злоба по отношению к себе захлестнула его…
– Почему ты это спросила? – напрягся он.
– Просто вчера на ужине присутствовало большое количество римских девушек. Многие не сводили с тебя глаз. Но особенно на тебя смотрела девушка с очаровательным личиком, по имени Одрия! – при этих словах с плеч Кассия свалилась непомерная тяжесть прошлой ночи. – Хочешь, Кассий, я познакомлю тебя с ней?
Кассий выдержал паузу, как будто думал о чём-то своём, потом ответил:
– Спасибо, Тертулия, за твою заботу, но у меня уже есть девушка, которой принадлежит моё сердце и моя жизнь. Она сейчас далеко и нас разделяют многие ветры, но я непременно отыщу её после наступления мира!
– Кто же она? – Тертулия сгорала от нетерпения узнать первой о тайне Кассия. – Она в Италии? Кассий, я заметила, когда ты начал говорить о ней, в твоих глазах зажёгся свет! Это свет счастья! И он взаимен!
– Тертулия, – смутился Кассий, – тебе всегда было свойственно любопытство! Ты лучше думай сейчас больше о своих детях, чем о своём брате!
– Нет, нет, нет! Я о детях думаю и забочусь, но должна же я знать, кто покорил сердце моего брата? Ну, Кассий! – Тертулия умоляюще улыбнулась.
– Ну, хорошо! Только есть одно условие! – Тертулия закивала головой, заранее соглашаясь на него. Кассий, увидев это, заулыбался…
– Она жрица храма Артемиды! – При этих словах брови Тертулии взлетели. – И зовут её Иола! – Кассий поцеловал сестру в щёку, добавив: – У неё светлые золотые волосы.
Кассий взял полотенце из рук застывшей Тертулии и не спеша вытерся. Потом вложил ей в руки полотенце и сказал:
– Теперь ты можешь поделиться этой новостью со всеми остальными. Я знаю, тебе этого очень сильно хочется, – Кассий согласно улыбнулся.
Тертулия, услышав это, в ответ чмокнула его в щёку и растворилась в просторах дома. Ведь она обладала новостью, которая могла погрузить в печаль многие женские сердца этого селения…
Кассий, облачившись в простой деревенский хитон, приготовленный его матерью, вышел на террасу…
Запахи родных мест пьянили его, кружили голову, будто и не было никакой войны, тревог о будущем, опасностей, окружавших его жизнь…
Глава 42
Утро в Дракосе наступило с раскатистым громом и дождём. Несмотря на это, Акрополис быстро заполнялся народом. Трагические события вчерашнего дня не выходили ни у кого из головы. Интрига сегодняшнего дня гнала сюда народ. Тёмная грозовая туча, наползавшая с моря, усиливала озабоченность и тревогу за итоги сегодняшнего противостояния…
Карталон проснулся рано. Осторожно, чтобы не разбудить Сибиллу, он вышел в гостевую, где спали его воины. Подойдя к спящему Тогану, он растолкал его, пробуждая и стряхивая с него остатки сновидений. Увидев, что Тоган окончательно пришёл в себя, он знаком показал ему следовать за собой и вышел в коридор. Тоган проследовал за Карталоном.
– Сегодня, Тоган, ты не отходишь от Сибиллы ни на шаг! – коротко сказал Карталон. – Среди наших есть предатель.
Тоган молча кивнул Карталону. Его лицо выражало спокойствие и понимание.
– Сегодня с нами не было Эгиста, – сказал он, смотря в глаза Барке. Тот кивнул головой.
– Принеси мне два римских меча, а щит я подберу сам. – Карталон подошёл к сложенным в углу комнаты щитам. Беря в руки один за другим, он остановил свой выбор на щите среднего размера, иллирийской работы. Щит имел шип посередине и обод, покрытый железными пластинами. Тоган принёс два меча в римских ножнах. Карталон повесил их по бокам, закрепив на перевязи.
– Мне поискать предателя? – спросил Тоган.
– Тебе нужно быть с Сибиллой. – Карталон перекинул и замкнул на спине щит. – Я думаю, он сам объявится. Возьми с собой двух воинов, которым доверяешь полностью. Всё, я готов. – Карталон закончил крепить щит на спине. – Когда я уйду, буди людей. В Акрополисе от царя и Сибиллы ни на шаг.
– Ты не выбрал шлема, – заметил Тоган.
– Выберу у арены! – Карталон повернулся к Тогану. – Приспешники культа очень хитры, будь начеку, Тоган!
Карталон исчез в коридорах дворца. Тоган задумчиво стоял несколько минут, потом, развернувшись, пошёл будить людей…
Карталон шёл по коридорам дворца, когда его окликнул знакомый приветливый голос:
– Я приветствую доблестного воина Карфагена! Сегодня ночь выдалась тревожной! Зевс всю ночь метал молнии, разгоняя тёмные силы на небесах! И я подумал, может, он заряжает энергией доблестный меч Карталона Барки? – приветливо улыбался Феофан. – Но не за этим я окликнул тебя, доблестный Карталон! Сегодня я дежурил у постели несчастного Харикла. Он всю ночь боролся за свою жизнь, бледность и холод его тела говорили мне об этом! Но за ночь он трижды произносил твоё имя, Карталон! И я подумал, что бедный юноша хочет что-то сказать тебе, Барка. Сейчас Харикл пришёл в себя, может, ты зайдёшь к нему, чтобы поддержать юношу своим ободряющим словом, к которому он непременно прислушается! Не буду скрывать, у меня существует подозрение, что приход его в себя похож на тот, когда умирающий приходит в себя перед смертью. Поэтому юноша нуждается в слове такого человека, служащего для него примером!
Карталон молча повернулся и пошёл за Феофаном. Они вошли в круглую комнату, где находилась одна из спален царя, в которую положили раненого Харикла. Он лежал мертвенно-бледный, слабость его сразу бросалась в глаза. Над ним склонился лекарь Акрона, обрабатывая его раны.
