– То, что корабль не вернулся, совершенно не значит, что наш Кассий ушёл на дно вместе с ним! – поразмыслив, отреагировал старый Гай. – Но то, что ты рассказал, очень интересно! Получается, что часть Астарты участвовала в битве при Тунессе на нашей стороне! И это не принесло нам успеха. Что же, получается, что пророчество является обманом? – Селинатор взглянул на Бибула.
– Я думал об этом, проконсул! Но действие этой части может не влиять на ход военной кампании! Вы забываете, что там была и часть магистра ордена! Эта часть, бывшая со мной после смерти близнеца Публия Катона, назовём, наконец, его по имени, постоянно воздействовала на меня! Я это чувствовал! Что чувствовал Кассий, я не знаю. А что касается того, жив Кассий или нет, то с того корабля не вернулся никто…
Септемий замолчал. Оба собеседника погрузились в размышления.
– Как ты собираешься решить проблему с рекрутами на новую военную кампанию? – спросил через какое-то время Селинатор. – Есть на этот счёт какие-либо мысли? Проводить ещё одну волну рекрутирования в обескровленной Республике нельзя!
– Нужно провести через Сенат закон, разрешающий получать римское гражданство через определённый срок службы в Республике. Это нам даст хороший резерв в новобранцах!
– Септемий, из тебя получился настоящий политик! Эта твоя мысль стоит половины сидящих в Сенате его членов! Но костяк армии должен быть римским!
– Да, для этого придётся отозвать из Цизальпинской Галлии часть расположенных там легионов. Войну надо вести осторожно, чтобы привести её к миру на тех условиях, которые упустил Регул!
Проконсул Гай покачал головой.
– Война, разгоревшись, не поддаётся дрессировке! Условия могут изменяться, как и аппетиты людей, их выдвигающих! Здесь мы с тобой бессильны!..
Беседа продолжалась ещё не один час. Собеседники обсудили ещё ряд политических вопросов Республики. Время подошло к обеду, и в библиотеку вошёл Кудос.
– Стол накрыт, проконсул! Можешь пригласить своего молодого друга Септемия Бибула к столу!
– Да, Септемий, мы заговорились с тобой, а между тем Кудос прав! Пора обедать! Я впервые за это время почувствовал голод! Кудос, твоё снадобье волшебно!
Септемий помог подняться старому проконсулу.
– Скажи, Септемий, а зачем Порций Катон скрыл жизнь своего сына-близнеца? Что по этому поводу сказал тебе сам Катон?
– Я думаю, Гай, Марк Катон сам многого не знал тогда! А может, не знает и сейчас! Публий, умирая, унёс с собой какую-то тайну! Он был намного больше информирован и посвящён в тайны амулета, чем понтифик! Но смерть наложила печать на эти тайны!
Собеседники медленно двинулись через атриум к триклинию.
Глава 51
Эскадра прибыла в порт Лилибея. Лилибей был цитаделью Карфагена в западной части острова Сицилии. Город был окружён с трёх сторон морем. Только перешеек длиною в два стадия соединял город с основным материковым островом. На этих двух стадиях были возведены неприступные стены, которые усиливались валами и всевозможными сюрпризами для осаждающих город. В своё время под этими стенами больше четырёх месяцев простоял неукротимый Пирр. Но не смог ничего добиться, а на море царь потерпел сокрушительное поражение, причём, карфагеняне захватили в качестве трофея его царскую гексеру, которая впоследствии участвовала в битве Карфагена и Рима у мыса Мил.
В Лилибее были возведены многочисленные казармы, а сам город осуществлял как бы две роли. Первая – морская база Карфагена. Вторая – лагерь сухопутных войск. Море вокруг Лилибея имело мелководный характер, и корабли, не знающие фарватера залива, просто садились на мель или разбивались о подводные скалы. В мирное время для проводки торговых кораблей у залива дежурили специально предназначенные для этого биремы. В военное время зайти сюда было невозможно. Поэтому эскадра Гамилькара не торопясь и поочерёдно высаживала армию в город.
Высаженная армия занимала казармы и ожидала начала военных действий. Гамилькар пока оставался на корабле. Что его задерживало, никто не понимал, а сам полководец никаких распоряжений не отдавал. Он находился в заливе, борт о борт с галерой своего брата. Они в окружении военачальников о чём-то беседовали.
– Ну, что же, желаю вам попутного ветра! Я бы хотел, чтобы с вами уплыла Кларисса, но она заупрямилась и настояла на своём присутствии в Лилибее. Но ей будет не хватать общения с тобой, Иола! Так что береги её, Кассий. Пусть у вас народятся маленькие дети, которые возьмут себе красоту и отвагу своих родителей! И всё же мне будет не хватать всех вас! – говорил Гамилькар, обращаясь ко всем поочерёдно.
– С тобой остаётся Диархон. Я научил его всему, что знал сам! Это очень хорошая поддержка до нашего возвращения! Но ты знаешь, наша задача очень важна!
– Я понимаю, брат, и не осуждаю тебя! Сколько кораблей тебе понадобится для выполнения этой цели?
– Если рассуждать здраво, то дорога туда не близка, а моря там совсем неспокойны. Сильные бури и туманы явление там вполне обыденное. Большой флот мне не нужен! Мне хватит моих десяти галер!
– Хорошо, брат! Клянусь лучезарным Гелиосом-Солнцем! Я буду ждать вашего возвращения, как рассвета каждого дня. Буду просить богов не оставлять вас без их помощи в решении возложенной вами на себя нелёгкой задачи.
– Спасибо, Гамилькар! Береги Клариссу и детей! Адепты Двуликого ослабили свою хватку только на время. В этом году переизбрание суффета Гамилькона. Кто придёт вместо него и с какими помыслами? Поэтому доверяй только себе!..
В этот момент подошла Кларисса, с её лица не сходила присущая только ей добрая, приветливая улыбка, глаза искрились светом и теплом.
– Я так боялась, что вы отправитесь без меня! И счастлива, что смогу вас всех обнять до отправления в неизвестное! Сибилла, мне так хочется покачать маленького Карталона! Обязательно навещу вас в Гадесе! Рождение ребёнка – почётнейшая природная миссия женщины! И сейчас с тобой Иола, которая тоже скоро станет матерью. Поддерживайте друг друга! Я буду просить за вас богиню Артемиду, чтобы она оберегала вас! А вы, мужчины, – обратилась она к Кассию и Карталону, – несмотря на вашу важную, сложную задачу, не забывайте, что вас ждут, и не рискуйте своими жизнями, не обдумав последствий! Я-то знаю вас! А где Массилий?
Кларисса стала отыскивать глазами бывшего декана. Массилий, услышав своё имя, вышел из группы мореходов.
– Массилий, тебе тоже стоит поберечься! На своём веку ты видел достаточно! – Кларисса обняла декана. Массилий, проживший большую часть своей жизни в армии, в походах и лагерях, почувствовал, что его глаза при этом увлажнились, а к горлу подступил ком горечи…
– Спасибо, Кларисса! После оставления моего родного дома я не чувствовал ничего подобного за все эти годы! И сердце старого воина обливается чувствами благодарности за проявленную вами к моей жизни доброту, заботу и тепло, которым вы окружили нас с Кассием, чуть живых, у себя на галере! Я, честно говоря, никогда не думал, что в моей жизни могут произойти такие изменения и мне будет суждено вновь прикоснуться к мечте моего детства – путешествиям по морям не в качестве солдата, а в качестве морехода! Теперь я уже благодарю богов за то, что свели Кассия со злобным орденом, и именно эта дорога привела меня на этот корабль! И сегодня я отправляюсь в своё первое путешествие, а если меня и ждут впереди опасности, то они произойдут по моему собственному выбору!..
Так происходило расставание с флотилией Карталона, которая отправлялась в испанский Гадес, а затем в какое-то неизвестное плавание. Посейдон, будто почуяв скорое отплытие кораблей, усилил волнение моря, которое понесло белые пенные гребни верхушек волн куда-то в сторону Атлантики, будто приглашая своих попутчиков присоединиться к своему бегу в сторону заката солнца…
…Гамилькар смотрел на удаляющиеся белые паруса… Ветер бросал его волосы вдогонку уплывшим кораблям. Но их длина была несоизмеримо короче расстояния, оделяющего их от уплывающей флотилии, и они, в бессилии своих попыток дотянуться до галер, закрывали глаза Гамилькара. Гамилькар не реагировал на них, его глаза пристально смотрели вслед уплывающим кораблям, но по выражению его глаз было понятно, что он о чём-то усиленно размышляет… Прошла минута… вторая… выражение на его лице не менялось…
