Гамилькар задумался. Здесь было над чем поразмыслить. Здесь, в северной Сицилии, нужно было закрепить достигнутый успех. В южной Сицилии бросать свои позиции тоже было крайне опрометчиво. Нужно было что-то предпринять…
– Собрать совет у меня в ставке! – отдал приказ Гамилькар одному из своих ординарцев. – Вот так, Теоптолем! – обернулся он к начальнику конницы. – Война приняла иной оборот!
Теоптолем вспомнил визит Гамилькара в Карфаген месяц назад…
Часть вторая. Петля Африки Глава 1
После победы в морском сражении римская армада развернула к Мессине корабли, которые пострадали в битве и требовали починки на верфях. Туда же отправили повреждённые захваченные галеры Карфагена. Остальная флотилия отправилась в дальнейшее плавание.
Впереди, совершая разведку, плыла эскадра Катулла. Остальной флот двигался за ней. Катулл передал консулам данные разведки – у Тунесса стоит вновь собравшийся флот Гамилькона, который усилился несколькими десятками галер, снятых с верфей Крама. Посовещавшись, консулы решили не вступать в новую битву. Решение это было принято по таким доводам: впереди флот Гамилькона, а сзади не вступивший в битву флот Гамилькара. Это могло быть хитроумной ловушкой пуннийцев. Манлий высказался за то, чтобы флотам отвернуть влево и высадить армии у союзного города Карфагена – Клупеи или, как его ещё называли ливийцы, Аспида. Флот развернулся и пошёл к Клупее и уже ночью подплыл к окрестностям города, пригодным для высадки войск. Высадкой занялись немедленно и уже к утру, вернее к рассвету, было высажено порядка двадцати тысяч пехоты, которые тут же начали и только к утру следующего дня были разгружены последние суда с провиантом. Дав отдых своим силам, консулы приступили к первой возникшей внеочередной цели своего похода – осаде Клупеи.
С присущей римлянам скоростью был возведён лагерь, направленный своими укреплениями против города и части тракта, уходящего вглубь материка, по которому могла подойти помощь городу. Римские конные разъезды собирали сведения о противнике и настроениях жителей Ливии. Сбором и обработкой сведений занимался Септемий Бибул. Каждый вечер он отправлялся на совет консулов, докладывая обстановку, складывающуюся вокруг лагеря. Совет проходил с привлечением всех чинов огромной армии, начиная с трибунов. Армия обживалась на континенте, привыкая к природе и окружению…
Септемий спешил на очередной совет, проходящий на этот раз в ставке Луция Манлия Вульсона. Консулы командовали армиями попеременно, как было принято в давно сложившейся римской практике военных действий.
– Побережье наше, консул! – обращаясь к Манлию, говорил Сервилий Котта. – Вожди Ливии поддержали нас!
– Тогда почему мы ещё не в Клупее? – спросил Луций. – Что, в городе мало ливийцев?
– В Клупее очень сильный гарнизон, консул, – ответил Котта, – да и сочувствующих Карфагену хватает. Но я уверен, штурмовать город не следует!
– Как чувствует себя армия? – Консул посмотрел на легатов.
– Войска на большом моральном подъёме, консул, – ответил Марк Меттелл, легат первого Капитолийского легиона, – все с нетерпением ждут битвы!
В ставке чувствовалось необыкновенное оживление. Экспедиция, казавшаяся столь трудной, теперь, после воодушевлённой поддержки ливийского населения, казалось почти завершённой. Септемий подошел к консулу.
– А, квестор Септемий Бибул! Мы ждали тебя и твой доклад не сегодня! – Луций внимательно посмотрел на Септемия. – Что нового?
– Сведения такие, консул! Народ Ливии поднял восстание, в городах, ранее поддерживающих пуннийцев, изгнаны гарнизоны присутствующих карфагенян! Нигде поблизости вражеского войска нет! Ливия открыта для нас. И поэтому я придерживаюсь того же мнения, что и трибун Котта. Штурм Клупеи не нужен. Город и так откроет нам ворота через некоторое время.
– Ты сказал, что поблизости нет врага и он не замечен. А дальше? – Спросил Луций.
– Разъезды, углубившиеся в материк, говорят, что местные ливийцы рассказывают, что около Адиса собирается армия пуннов. Численность армии пока неизвестна. Но известно, что к ней подходят подкрепления. – Септемий излагал все имеющиеся в его распоряжении сведения спокойно и обстоятельно, добавляя в некоторые факты своей весомой в ставке уверенности. – Я хотел сегодня отправить туда несколько наших ливийских лазутчиков, которые не возбудят подозрения у врага. Они могут выяснить всё! До Адиса три перехода! Сведения будут у нас уже через пять дней, если они очень поторопятся!
– Это очень долго, – подал голос Атиллий Регул. – Я бы пошёл навстречу! Пока мы здесь сидим и ждём сдачи Клупеи, враг усиливается!
– Что же, в этом предложении есть хорошие зёрна здравомыслия! – согласился Луций. – Ты можешь отобрать себе нужные легионы и выступать, Марк! Легионам не стоит застаиваться. Пусть Африка посмотрит на марш наших колонн.
– Спасибо, Луций! Не думал, что ты поддержишь моё предложение, – Регул растроганно благодарил Вульсона. Он рвался и бредил войной и ожидание у Мессины, а теперь у Клупеи, утомили его. – Я завтра же выступлю в поход!
– Отлично, возьми всю конницу. Легаты! Те легионы, которые сейчас назовёт Марк, должны будут готовы выступить завтра к Адису! – Луций оказал полную поддержку инициативе Регула.
Марк Атиллий Регул перечислил список своих легионов и обозначил время выступления. В этот список попал и четвёртый легион Марса легата Тита Бабруки. Общее число выступающих составило пятьдесят шесть тысяч пехоты и пять тысяч конницы. Около сорока тысяч римлян оставалось с консулом Манлием. С рассветом легионы вышли на тракт, построенный карфагенянами, и двинулись вглубь Тунесса.
Северная Африка. Тунесс. Местность, которой так долго пугали римских воинов, на вид оказалась не такой страшной. Климат мало чем отличался от климата южного побережья Сицилии. Горы Атласа встали непреодолимой преградой для смертельных песков Сахары, отделив Тунесс от их бескрайних владений. Эти же горы напитывали влагой сбегающие с их вершин реки и ручьи, смягчая африканский климат. Люди стали возделывать эти земли совсем недавно. Карфагеняне, жившие торговлей, мало занимались земледелием. Но, освоив Сицилию и присмотревшись к распространённому там земледелию, стали возделывать и земли Тунесса. Оливковые и цитрусовые угодья распространились вдоль трактов Карфагенской республики. Сразу за возделыванием полей и садов улучшили тракты и север Африки превратился в развитую инфраструктуру, где по дорогам постоянно тянулись обозы торговцев, направляющиеся в торговый город и его порты. Война внесла изменения и ливийские вожди, почуяв в высадившихся римских легионах своих союзников, с радостью потирали руки при мысли о возможности пограбить города и богатства ненавистного Карфагена. Тракт опустел и следовавшим по нему римским легионам открывался вид садов, раскинувшихся по обе стороны тракта. Цитрусовые сады, виноградники – всё это резало глаза римлянам, которые были уверены в том, что они прибудут в бескрайнюю пустыню. Местность изобиловала небольшими холмами с произрастающими на них виноградниками. Растительность мало чем отличалась от южно-сицилийской растительности. Но были и различия, так римлян поразило пробковое дерево. Эти деревья удивили римлян, привыкших к раскидистым кронам деревьев! И поэтому чувство чего-то нового и непознанного не покидало ряды легионов…
Римские колонны двигались по Тунессу, а ливийцы открыто приветствовали римлян. Восстание распространилось уже далеко вперёд. И в рядах легионеров возникло настроение, что нынешняя война будет просто лёгкой прогулкой! Ливия была у ног консулов и торжество момента пьянило головы наиболее эмоционально восприимчивых чинов римской армии.
В авангарде римской колонны шёл легион Тита Бабруки. Легион двигался сдвоенными манипулами. Впереди всего легиона, в семи стадиях от него, двигалась первая когорта легиона во главе с приимпелярием Кассием Каром. Кассий взошёл на один из небольших пригорков, чтобы всмотреться в местность, лежащую перед ним. Он внимательно всматривался меж холмов Тунесса, но пересечённая местность не выдавала своих секретов.
