Глава 10
Звёзды… Разные по яркости и цвету звёзды… Весь небосвод усыпан яркими, различными по цвету мигающими точками далёких небесных тел. Их рассеянный свет вкупе со светом матовой луны освещает неровную лесистую местность, в которой идёт невидимая глазу жизнь жителей этого уголка природы. Под покровом темноты кто-то прячется и отдыхает от утомительных дневных забот, а кто-то только вышел на охоту… В ночном мраке слышны рычание львов, завывания других диких зверей…
…На небольшой возвышенности горят несколько костров. Отблески языков пламени отражаются на зарослях диковинных растений, расположенных справа и слева. Огонь в кострах яростно съедает подбрасываемое горючее, щёлкает сухими ветками и трескающимися поленьями, бесшумно работая своими беззубыми челюстями и языками. У костров сидят воины, они не жмутся к кострам от холода, их просто притягивает освещённая безопасная территория, отпугивающая всё то, что скрывается в расположенных неподалёку и в округе кустах и зарослях Африки. Африка… Поначалу показавшаяся гостеприимной и мало чем отличавшейся от побережья Сицилии землёй. Но на самом деле всё это оказалось каким-то невероятным, заманивающим в свои сети обманом! Африка, как оказалось, припрятала для них много совсем неприятных сюрпризов! Во-первых, здесь оказалось очень много недружелюбных кровососущих, кусающих, жалящих пауков и неизвестных жуков. Они заползали солдатам в сандалии, под панцири, прятались в складках плащей, залезали в шлемы и жалили, впивались и снова жалили… Кроме этой пакости, здесь оказалось много змей. Они прятались между камней, в песке, в мокрой траве. Их укусы убивали сразу. Латиняне, увидев столько много ядовитых мелких змей, прозвали этот край змеиным царством и двигались с большой опаской, боясь ложиться спать… А кроме всего этого, здесь водились крупные хищники. Их нападения на отставших или отошедших в сторону солдат стали почти регулярными. Ко всему этому добавлялась вода. Вода здесь оказалась совсем не того качества, к какому привыкли европейцы. От этой воды у латинян начинались страшные рези в животе, их трясло, и многие, ослабев, отставали или ходили «по нужде», где и становились лёгкой добычей хищников… Ко всему этому букету добавлялись летающие и кусающие, кровососущие насекомые… В общем, Африка открыла латинянам своё истинное лицо…
Огонь был единственной стихией, отгоняющей все эти пакости, и даже вода, вскипячённая на нём, хоть и приобретала кисловатый привкус, уже обладала питьевыми качествами. Поэтому латиняне не скупились на разведение костров, прижимались и окружали их, как проверенные, безопасные острова.
– Что ни говорите, а война в Сицилии мне лично кажется намного безопасней, чем в этих кишащими разными тварями проклятых землях! – говорил у костра один из римских солдат. – Куда бы ты ни отошёл, жди какой-нибудь пакости! Видно, все эти твари так наелись туземцев, что наша плоть им кажется пиршеством!
– Да, это верно. Вчера центурион послал нас пополнить запасы воды, – рассказывал другой, – мы специально выбрали берег пустынный, без всяких зарослей. Хорошо осмотрелись! Ни змей, ни пауков! Ну, думаем, наберём побыстрее! Для этого зашли поглубже, чтобы воду набрать похолодней и почище! Стали набирать. Благодать! Жарко, а от воды прохлада! Орест из Апулии говорит: «Вода прозрачная, видно всё дно! Вон большой камень на дне и рыба, крутящаяся около него! Вон бревно, у высокой подводной травы! Ого, какая стая рыб!» И в этот момент что-то как забурлит в воде! Шум! Брызги! Крик Ореста! Мы к нему, а его уже нет! Глядь, и бревна того нет! А вместо Ореста, только красное кровавое пятно расплывается по поверхности! Вот! Вот тебе и мирные рыбки и красота! Больше мы его не видели! А у него осталась младшая сестра в Локрах, он сам мне об этом говорил!
– Тут всё наполнено мерзостью. Сами пуннийцы здесь чувствуют себя неуютно! Поэтому местные земли обрабатывают туземцы. А воду местную пить совсем нельзя, – вступил в разговор третий, – туземцы вроде нам рады, но не показывают свои питьевые колодцы!
В этот момент к костру подошёл молодой центурион в сопровождении нескольких воинов, сменившихся с дозорных постов.
– Скажи, Кассий, мы сегодня опять будем собирать все эти плоды вместо хлеба? Меня уже тошнит от всего этого! Хочется просто хлеба с чесноком и луком!
– Придётся потерпеть, обозы отстали, – ответил центурион, приободряя солдат, – к утру ливийцы обещали доставить мясо, но мне кажется, на них надеяться не стоит. Лучше самим отправить с десяток воинов, знакомых с ремеслом охоты, добыть какое-нибудь животное.
– Да, какое-нибудь крупное животное добыть бы хорошо. Но слишком опасно. Я лучше умру в сражении с пуннийцами, чем накормлю какую-нибудь змею или, того хуже, хищника! – Солдат поёжился при этой мысли.
– Тогда ешь плоды Африки и жди обоза! – Кассий пошёл дальше, к другому костру.
Две центурии под началом Кассия Кара шли в авангарде римского войска. Вместе с ними двигались две турмы союзных всадников. Кассий привычно прокладывал путь основным силам армии, обходя опасные места, где римская армия могла бы испытывать неудобства по причине отсутствия питьевой воды или её плохого качества. Центурии испытывали недостаток продовольствия, так как ливийцы, пообещавшие консулу обеспечить армию всем необходимым, свои обещания не выполняли, находя в оправдание тысячи причин. Римляне злились на туземцев, а между собой говорили, что после разгрома Карфагена неплохо бы отблагодарить союзников.
Кассий Кар, прошедший не одну войну, запретил своим воинам употреблять местное вино, так как при плохом качестве воды вино расслабляло печень и делало солдат лёгкой добычей для болезни. Сначала воины роптали на Кассия, но после нескольких случаев заболеваний ослушавшихся приказа центуриона солдат, стали прислушиваться к нему и доверять его опыту.
После того как Кар отправил в Клупею раненого Массилия, он всё время вспоминал его. Судьба декана тревожила его. Поредевшая когорта была заполнена новыми воинами, которых Кассий ещё плохо знал и поэтому часто искал уединения. В то же время ему очень не хватало старого товарища, не раз выручавшего его в разных ситуациях. Когда Кассий узнал, что в Клупею отправляется с заданием квестор Септемий Бибул, он попросил его выяснить что-либо о судьбе Массилия.
Каждый день Кар с небольшой конной заставой выезжал далеко вперёд, обматывая лошадям нижнюю часть ног дубильной кожей от укусов разных тварей. Он подолгу смотрел на горизонт. Его подчинённые не понимали, о чём так долго думает центурион, смотря вперёд, на раскинувшиеся впереди холмы. Кассий думал об Иоле…
Почему-то вдруг в одно из таких раздумий он явно ощутил, какую-то уверенность, что она в Африке или на пути к ней. Откуда пришла эта уверенность и что стояло за ней, Кассий понять не мог. Движение римского войска к родному городу Гамилькара не сулило Карфагену ничего хорошего. Во время штурма могло произойти всё что угодно! Кассий знал об этом не понаслышке. Солдаты, озверевшие от сопротивления при штурме, нередко вымещали свою злость на горожанах. Остановить такое проявление буйства толпы крайне трудно, практически невозможно! Солдаты при виде беззащитных «противников», становились неуправляемыми. Близость штурма города, так проявляющаяся в солдатах, в их разговорах, в поведении, настораживала его. В своей оторванности от родных мест и близких они ожесточались, видя в этом вину только пуннийцев. Войну, спровоцированную Римом, они по своему непониманию и незнанию считали начатой Карфагеном. Кассий усмехнулся… Откуда им было известно о договоре, который был заключён во времена войны с Пирром, оговаривавшем, что Рим и Карфаген обязывались не распространять свои влияния: Карфаген на Италию и италийские города, а Рим, на тех же условиях, на Сицилию! Поддерживая и беря под свою защиту мамертинцев Мессины, Рим заранее знал, что это путь к войне! Кассий не мог поверить, что всё это произошло из-за нескольких амулетов, один из которых висел у него на груди! «Если он такой важный, – думал Кар, – почему Гамилькар так легко расстался с ним, отдав его мне, как он говорил, только на время? Да нет! Всё это предрассудки!»…
