Селинатор вышел из своего состояния мысленного сосредоточения, и посмотрев в глаза Кассия, заметил:
– Эту информацию ты передашь Септемию слово в слово, как можно точнее! Пять лет назад Катон начал выступать за объявление войны Карфагену, причину он называл смешную – завоевание торговых рынков! Мне, старику, может так статься, не дожить и не добраться до истинных причин, но вам, надежде Республики, в ней надо разобраться! Но сдаётся мне, что ещё одна часть этого целого находится в Карфагене! Но вот что даёт это целое?
Селинатор замолчал. Кассий смотрел на старого консула Республики, принёсшего ей столько побед. Этот человек не имел загородных плантаций и вилл, земельных участков, виноградников. Он не награбил в завоёванных городах обозы серебра. Он не использовал свой пост в целях обогащения своей семьи и фамилии. Всё нажитое им состояние было в этой комнате.
– Я выполню всё, как ты сказал, почтенный Гай, – сказал Кар, – разгадка будет найдена!
– Очень хорошо, Кассий, – Селинатор встал. – Я распорядился собрать вам дорожные сумки с провизией! Не могу больше вас задерживать! Знаю, как тянет вас домой! В добрый путь! Пусть мудрая Тривия поможет вам в пути!
Кар вышел из библиотеки.
Глава 39
Наступил пятый день турнира на острове Самосе. Город Дракос готовился к нему заранее. Торговцы приложили все усилия, чтобы разнообразить уличные блюда и угощения к последнему дню турнира. С самого раннего утра к Акрополису спешили торговцы на своих повозках, сновали туда-сюда мальчишки, разносчики различной снеди, старающиеся подзаработать на празднике острова. Народ спешил занять места на трибунах и вокруг арены, с которых хорошо просматривается центральная арена Акрополиса. Город кипел от ожидания…
Карталон и его спутники ещё ранним утром покинули дворец царя Акрона, поблагодарив того за необычайное гостеприимство через распорядителя дворца Феофана, который уже с самого раннего утра приступил к своим обязанностям. Феофан проводил их до выхода и сказал:
– Царь просил передать, что ему будет очень приятно, если вы с Сибиллой составите ему компанию на трибуне, согласившись смотреть состязания вместе с ним!
– Хорошо, передай царю, что мы с благодарностью принимаем его приглашение. Мы присоединимся к нему позже, после того как разместим своих людей на трибуне, – объяснил Карталон.
– Отлично! Я передам царю ваше согласие! Клянусь нашей покровительницей Герой, я редко вижу Акрона в таком хорошем расположении духа, в каком он пребывал вчера, после беседы за ужином! – Феофан учтиво поклонился и возвратился во дворец.
Они вышли через фруктовый сад дворца по тропинке, которую учтиво показывал отправленный Феофаном проводник, сократив таким образом большое расстояние и выйдя непосредственно к Акрополису. Акрополис был полон народа, но люди всё прибывали, торопясь успеть найти место к началу турнира. Карталон и его спутники заняли места недалеко от трибуны царя. Здесь располагались в основном люди с финансовым достатком или помогающие участникам соревнований. Сами участники располагались непосредственно около арен. Наконец зазвучали трубы, возвестившие о прибытии царя, и почётные и гостевые трибуны стали заполняться… Зрительские трибуны загремели аплодисментами, приветствуя царя Акрона и его гостей. Акрон поднятием руки поприветствовал весь присутствующий народ и кивком головы, обращённым к главному распорядителю турнира, дал знак к началу турнира.
Трубы, зазвучавшие со всех сторон Акрополиса, потревожили тяжёлый, прохладный утренний воздух, а главный распорядитель, вышедший на арену, возвестил о начале пятого дня состязаний в разряде мечников. Общее количество заявленных воинов на турнир мечников перевалило за четыре десятка. Их начали делить на пары, получилось двадцать четыре пары состязающихся. Бои должны были проводиться на трёх аренах одновременно, чтобы ускорить предварительные поединки. Пока оглашали первые пары участвующих, Карталон и Сибилла, пожелав своим товарищам хороших впечатлений, отправились к трибуне Акрона.
– Вот, наконец, и вы. Акрон уже интересовался вашим приходом несколько раз, удручённый отсутствием столь интересных собеседников, – обрадовался Феофан, который стоял около трибуны, чтобы встретить их, – наш остров не так часто посещают столь знаменитые мореходы! Если честно признаться, я сам был вчера под огромным впечатлением от услышанного. Особенно мне было интересно узнать про туманную страну с проживающими в ней синелицыми людьми…
Феофан беспрерывно что-то говорил, вспоминая вчерашний ужин, пока они поднимались на трибуну.
– Вот и мои дорогие гости! Клянусь золотыми яблоками Гесперид, ваш приход мне как бальзам на сердце, а взгляд прекрасных глаз Сибиллы на целый десяток лет омолаживает мои душевные силы и не только их… – весело встретил их царь Акрон. – Садитесь, дорогие гости, надеюсь, вы сегодня получите удовольствие не меньше моего!
Между тем на трёх аренах проходили первые поединки. Зрители внимательно наблюдали за действами пар, следя за каждым взмахом мечей состязающихся. Судьи непрерывно следили за происходящим, присуждая победы и вызывая следующих участников. Бои продолжались…
На одном из почётных мест вместе со знатными гостями сидел вчерашний победитель турнира копейщиков, спартанец Харикл. Он находился в ложе не только как почётный гость. Ведь именно его мог вызвать на бой уже наточенным оружием сегодняшний победитель. В этом была изюминка этого турнира.
– Скажи, Харикл, ты родился в Спарте, а почему ты прибыл к нам на турнир как гость из Эфеса? – спросил его царь.
– Я вырос в Спарте и прожил там до пятнадцати лет, потом отец перевёз семью в Эфес, а сам отправился в Испанию. После возвращения отца мы не захотели возвращаться в Спарту, – ответил Харикл.
– В Испанию? – Акрон удивлённо поднял брови. – Что он делал в Испании?
– Он служил у наместника Хадашта! – Харикл взглянул исподлобья на Карталона.
Карталон ещё в начале разговора Акрона с Хариклом начал испытывать какое-то подозрение в отношении спартанца…
– Он руководил обороной Хадашта во время его осады Гамилькаром. И долгое время карфагеняне не могли добиться успеха, – продолжал Харикл.
– Вот как! Я ничего не знаю об этой войне! – Царь оживился от возникшего у него интереса. – Что это была за война?
– Сидящий с тобой Барка, царь, может рассказать о ней намного больше, чем я! Он участник тех событий! – Харикл ещё раз с нескрываемой злобой взглянул на Карталона
– Я чувствую себя полным незнайкой, – Акрон, видя, что происшедшие события каким-то образом связывают этих людей, постарался переменить тему, – но ладно, оставим прошлое в покое! – мудро закончил он.
– Тут нет ничего секретного, славный Акрон! – видя наполненный злобой взгляд Харикла, ответил Карталон. – Видимо, Харикл является сыном знаменитого воина Спарты Пехнелая. Он нанялся в войско наместника Хадашта по незнанию, что тот свергнул законного правителя города Оборисса, подло убив и его детей, с которым Баркиды заключили союз о совместной обороне.
– Воин должен служить тому, кто его нанял и кому он давал слово верности! – Харикл продолжал злобно глядеть на Карталона. – И жаль, что отец, а не я вышел на поединок в тот день на поле Асмола, где противостояли друг другу два войска! Но я обещаю тебе, Карталон, что буду следовать за тобой по пятам и выйду, при случае, на поединок с тобой, и результат будет иной! Я тебе дарить жизнь не буду! Твоя смерть смоет позор отца!
– Ну, что же, – спокойно отреагировал Карталон, – мне ясна твоя позиция и обида. Но отвечу тебе немного по другому! Воин должен знать, к кому он нанимается, к подлецу и детоубийце или правителю, достойному уважения! Золото не может быть самоцелью. Если жить по этому принципу, мир погрузится в самую тёмную полосу своего существования, где подлость и разбой узаконятся и перестанут быть таковыми, обретя нормы существования. Что же касается твоего отца, то я глубоко уважаю его умение и знание военного дела и считаю его величайшим бойцом. Он, скорее по незнанию, вступил в ряды наместника и привёл к нему ещё тысячу спартанцев. А убивать его у меня не было причины! Со временем ты, Харикл, поймёшь, что проявлять милосердие к поверженному врагу намного славнее, чем просто отнять его жизнь! Ты молод, и отец, будучи величайшим воином, подготовил тебя очень хорошо. Если ты будешь жить местью, то загубишь свою жизнь, при этом, погубив много чужих. Оружие нужно применять только по необходимости и только во благо чужих жизней и только потом – своей!
