– Какие потери? – Карталон прокручивал что-то в мозгу.
– Три десятка тяжёлых галер, но захвачено Римом в два раза больше! К Гамилькару я отправил гонцов, но они ещё будут в пути несколько дней! Я тебя не поздравил со славной победой в свете горестных известий. Извини! Когда я отправлялся сюда, известий о сражении ещё не было. Это, несомненно, подвиг! Но что нам делать сейчас? Римлян, когда они узнают о поражении в Сицилии, ждёт, конечно, большая неожиданность. Но что ты собираешься делать?
– Отправляюсь в Африку! Защита Карфагена наша главная задача! Мне придётся ускоренным маршем двигаться к Акраганту, но ты с Диархоном должен будешь всё приготовить к погрузке войск на корабли к нашему приходу! – Карталон озвучил принятое им решение.
– Что я должен сделать? – спросил Протогон.
– Прежде всего обеспечить корабли пресной водой и необходимой пищей на время плавания! Также нужен фураж для конницы! Мы, прибыв, без промедления должны начать погрузку!
– Хорошо! Я сделаю всё, о чём здесь было сказано! Но через сколько дней тебя ждать?
– Вы с Диархоном отправляетесь сегодня! Армия завтра! Ещё мне понадобится десять грузовых галер для погрузки лошадей! Отыщи их!
Протогон молча кивнул. После разговора он остался дожидаться прибытия Диархона. Карталон же собрал совет, на который явились все командиры отрядов.
– Друзья, обстановка изменилась, – начал Карталон, – мы одержали победу и хочу заметить – славную победу! Но враг, вопреки нашим ожиданиям, устремился не на нас, а к нашему родному городу Карфагену! Поэтому нас снова ждёт морское путешествие, теперь в Тунесс. Приготовьте все отряды к выступлению. Выступаем на рассвете. Диархон, а ты отправляешься уже сегодня, вместе с Протогоном.
– Клянусь страшным Баалем! Я готов отправиться сию минуту! – искренне произнёс Диархон. – И готов сделать всё, что от меня требуется!
– От тебя требуется быстро подготовить флот к отплытию! Ты отправишься с конницей! К нашему приходу постарайся погрузить конницу на суда! У нас мало времени, поэтому попрошу всех отправиться в свои отряды и выполнять приказ. Ксантипп, возьми управление над всей пехотой!
– Я сделаю всё, что ты сказал, – Ксантипп утвердительно кивнул головой. – Какие силы будут нам противостоять?
Карталон посмотрел на спартиата своим спокойным и откровенным взглядом.
– Большие, Ксантипп. Их сто тысяч. Пусть в морской битве они потеряли какую-то часть, всё равно у них достаточно сил для выполнения возложенной на них задачи.
Ксантипп удивлённо поймал взгляд Барки. Победить такие силы римлян было фантастически невыполнимым. Их армия насчитывала пятнадцать тысяч человек. Сколько войск в Карфагене, он не знал.
– Ты рассчитываешь победить такую армию? – спросил он.
– Победить надеюсь. Боги что-нибудь придумают, чтобы уравнять наши силы! Вера в победу – половина успеха. Ты разве так не думаешь, Ксантипп?
– Я уже имел честь сражаться с тобой бок о бок, Барка. И знаю, когда Карталон так говорит, это значит, что мужество из его сердца вселится в сердца других, остальных воинов! Я верю в победу, Барка, даже если бы римлян было в два раза больше! Мои спартанцы уже воевали в Африке, у Птолемея в Набатее!
– Это очень хорошо! Они поделятся своими секретами войны в песках. Но пора готовить армию к завтрашнему маршу, Ксантипп.
Спартанец вышел из палатки. Карталон остался один. Он вспомнил о Сибилле, оставленной в бухте Акраганта у раненого Тогана.
«За что она меня любит? – подумал он. – Ей всё время приходится меня ждать! А она хочет быть рядом как можно больше! Я этого хочу тоже! Но, боюсь! Боюсь случайной стрелы! Или предательского удара, который будет нацелен в меня, а попадёт в неё! Что мне тогда делать? Как жить дальше? Наша с Гамилькаром жизнь наполнена постоянным риском. Но у Гамилькара есть уже дети! Даже сейчас Кларисса носит ребёнка последние дни, готовясь стать матерью в очередной раз! Гамилькар счастливей меня. А я своей осторожностью откладываю своё счастье на потом! Но всё, хватит! Отныне Сибилла будет рядом со мной везде! Хватит прятаться от судьбы! – Он вспомнил, как, уходя из дворца Акрона в день схватки с Менноном, оставил её мирно спящей во дворце, считая, что она в полной безопасности. – Да, я так думал! И оставил рядом с ней Тогана. Но всё обернулось совсем по-другому! И если бы не Тоган, Сибилла могла получить стрелу, пущенную не в сражении с врагом, а подло, издалека, коварным убийцей, способным убивать на расстоянии! – Он боялся, что они могут подкараулить её внезапно, из тени дворцовых аллей. Карталон вспомнил, как, заметив слежку ещё тогда, в Дракосе, он испугался за неё. В то утро, надев шлем Харикла, он вышел из дворца Акрона и решил использовать слежку в свою пользу! Пройдя по аллеям, он внезапно скрылся в тени зарослей мимоз и стал ждать… Долго ждать не пришлось. Следящие, видя выход израненного, по их мнению, Харикла, решили выяснить, в чём дело, и вышли из укрытия. Дорого им стоил этот промах! Один был убит, а другой ради спасения своей жизни был вынужден показать логово Отона… – И всё же моё тогдашнее решение не избавило её от опасности, – продолжал мысленно рассуждать Карталон, – с этого момента хватит прятаться от судьбы! Если нам отпущено счастье, то не стоит его откладывать!»
Приняв твёрдое решение в отношении себя и Сибиллы, Карталон вспомнил свою мать – гречанку из Мегары. В далёком детстве они посещали с ней рощу нимф. Мать старалась смягчить сердце сына, воспитанного отцом как воина, рассказывая ему много греческих легенд, связанных с нимфами и различными героями, старающимися добиться их любви. И ещё тогда, в той роще, мальчик из Карфагена решил непременно найти свою нимфу где-то за далёким морем! Он долго скитался, став взрослым, но нимфы не хотели встречаться с ним и обходили стороной его корабль. Но однажды, приплыв в испанскую колонию Тира – островной город Гадес, построенный по подобию самого Тира на острове, Карталон, путешествуя по его улицам, увидел девушку, которая так напоминала рассказы матери! Сердце взрослого Барки растаяло, он готов был смотреть на девушку так же бесконечно, как раньше мог слушать истории матери! Неистовая испанка сразила его умением проделывать верхом на лошади различные ловкие фокусы, которые не под силу многим мужчинам, проведшим не один год в седле. Её смех был звонче горного утреннего ручья, а улыбка её губ и свет глаз ярче Солнца! Всё в этой девушке было исключительным, и Карталон тогда понял, что эта девушка и есть та нимфа, о которой рассказывала его мать и которую он так долго искал. Карталон вздохнул от нахлынувших тёплых воспоминаний, огляделся и вышел из палатки. Небо серело отблесками вечерних сумерек, такой же серый туман был на их будущем и будущем его Родины…
Глава 55
…Утро… Утреннее небо ещё не наполнилось тем теплом солнечных лучей, которые пронизывают пространство и разогревают воздух, который в свою очередь окутывает, согревает и напитывает своими живительными лучами всё живое на нашей земле. Утренний ветер свеж, толкая и неся прохладные морские волны к не проснувшемуся ещё от ночи берегу и стремясь окатить его своими холодными, свежими волнами, чтобы разбудить и придать бодрости наступившему новому дню. Волны, приняв свой разбег, включаются в игру нового дня и, не рассчитав своих манёвров, разбиваются о крутые, скалистые берега залива Солунта. Другие, более расчётливые и везучие, прорываются в сам залив и несутся дальше к пирсам города и его гавани…
…Но вместе с утренними волнами также одна за другой стали появляться боевые галеры, несущиеся на этих же волнах в залив города… Но там их пути почему-то расходятся и галеры устремляются не к пирсам и гавани, а к уходящим глубоко в море, отрезанным заливом мысам. На этих мысах высятся замыкающие крепостную стену суровые башни… Галеры, войдя в залив, устремляются именно туда…
В это время на противоположной стороне города звучат, разрывая спокойствие утреннего воздуха, трубы. Они возвещают о начале штурма города. Вслед за сигналами труб ввысь поднялись шлейфы горящих зажигалок, запущенных тяжёлыми катапультами карфагенян, которые направлены в ворота города. По стенам бьют тяжёлые онагры, запуская тяжёлые каменные глыбы в пролёты возведённых укреплений.
