На один из таких турниров и спешил сюда Карталон Барка, нуждающийся в наёмниках для войны с Римской республикой. Корабли проплыли вдоль берегов Малой Азии и достигли восточной оконечности острова. Здесь они повернули влево и поплыли вдоль берегов Самоса, огибая «пузатую часть дельфина», к одному из портов острова, находящегося в головной части острова, Ормеусу. Здесь предполагалось оставить флотилию, а остальную часть путешествия предполагалось преодолеть наземным путем до цитадели царя Акрона в Дракосе. На следующее утро корабли вошли в порт Ормеуса.
– Тоган, спустись на берег и приобрети для нас несколько десятков лошадей. – Карталон был занят приготовлениями к предстоящему путешествию. – Скалис, подбери полсотни воинов, проверенных в сражениях. Выступаем в полдень!
После обеда всё было готово к путешествию и отряд во главе с Карталоном отправился в Дракос. Путь избрали самый короткий, через окрестности возвышенностей Керкелеаса. На кораблях старшим остался галл Скалис. Чёрного нубийца Карталон взял с собой. В отряде был воин родом из этих мест, он присоединился к флотилии в Коринфе и вызвался проводить отряд самыми короткими тропами. Воина звали Эгист. Отряд имел две повозки, остальная часть была конной.
Они двигались по холмистой местности мимо возвышающихся слева вершин Керкелеаса.
– Скажи, Эгист, неужели люди не пытались найти вход в пещеру дракона? Ведь всегда найдутся люди, готовые на всё ради золота, – спросила Сибилла, сидя верхом на лошади.
Эгтист минуту обдумывал вопрос Сибиллы и ответил:
– Рассказывают, что богиня Гера засыпала огромными камнями вход в пещеры Керкелеаса, чтобы любопытные не потревожили сон дракона. Но от переворачиваний дракона во сне камни просыпаются в пустоту. И то там, то здесь открываются новые лазы. Многие отчаянные лазили туда. Одни вернулись, других уже никто не видел! Дракон дышит и выпускает серный газ, от вдыхания которого кружится голова и человек падает замертво. Если он вовремя не покинет сумрак пещер, останется там навсегда! Наши местные храбрецы уже не лазают туда, зная о мёртвом дыхании дракона. А вот искатели приключений с других островов или уголков мира продолжают губить свои жизни ради золота!
После этого рассказа среди путешественников воцарилась тишина. Все обдумывали слова Эгиста.
– Говорят, в древности боги царства Шумер выкачивали золото с нашей Геи. Людей они использовали как орудие для добывания золота и кристаллов. Они хотели что-то изменить в структуре Геи, чтобы сделать её более пригодной для себя. Что-то им мешало стать полновластными хозяевами Геи. Но сама Гея, как бы очнувшись от забытья, в которое была ввергнута, стряхнула с себя их владычество и создала непроницаемую завесу от проникновения в свою среду сброшенных врагов. И тогда они создали драконов, которые разлетелись по всему свету и собирали для них сокровища, сохраняя всё в своих чертогах до возвращения своих хозяев, – после некоторой паузы рассказал Карталон.
– А где находится Шумер? – спросил Тоган, заинтересовавшийся услышанным.
– Где-то на Востоке, между двух Великих рек. Я сам никогда там не был.
– Откуда же это ты знаешь? – спросила Сибилла.
– Антифона передала мне этот рассказ. Она имела доступ к тайным знаниям в библиотеке Молоха. Она много чего поведала, но, чтобы постигнуть все тайны, переданные ею, одной моей жизни будет недостаточно, – улыбнулся Карталон.
Разговор перешёл на правление на острове царя Акрона. Царь уже был уже в годах, но твердо держал бразды правления, сохраняя законность на острове.
– Акрону уже шестьдесят, – рассказывал Эгист, – но он ещё крепок в теле и светел в разуме. Он не всегда был царём Самоса! В молодости он участвовал в войне в восточных областях Селевкии, но был ранен и лечился на острове. Здесь он проявил мудрость и не раз выручал жителей острова от крупных военных столкновений с соседними островами. Островитяне оценили его одарённость и талант избегать военных столкновений и на очередных выборах диктатора острова избрали его пожизненным диктатором. Позже, когда Антиох заявил свои права на остров, Акрон сумел убедить царя в лояльности к нему и тот дал ему титул царя. Островитяне с радостью узнали об этом! Ведь он мог прислать какого-нибудь самодура или стяжателя богатства. И теперь остров платит Антиоху подать, но не слишком обременительную для себя. У нас много портов, которые расположены очень удобно для торговли через Эгейское море! Торговля приносит хорошие доходы, население благоволит к Акрону, а он устраивает для народа всякие празднества.
– Турнир один из них? – спросила Сибилла. – Как он проходит?
– Да! Турнир один из любимейших празднеств острова. Он проходит пять дней. Первые три дня соревнуются в меткости различные копьеметатели, пращники и лучники. Четвёртый день идут состязания копейщиков. Пятый день – борьба воинов с мечами, топорами и другим рубящим оружием. А вот дальше возникает интрига! После пятого дня состязаний может возникнуть необходимость и шестого! На шестой день могут объявить схватку самого сильного копейщика с самым сильным мечником. Он возникает, если финалисты четвёртого и пятого дня вызывают на поединок друг друга. Тогда это самый ожидаемый, зрелищный бой!
– Они дерутся наточенным оружием?! – с удивлением спросила Сибилла.
– Нет. Акрон строго относится к этому. На состязаниях нельзя наносить увечья сопернику. Оружие тщательно проверяется перед боями. Но последний бой может быть проведён боевым оружием, если на это решится один из соперников.
– А если другой не согласится? – спросила испуганная Сибилла.
– Тогда победа достаётся вызывающему вместе с доспехами побеждённого. Но это происходит очень редко! Обычно противники сходятся в смертельном поединке!
– Не понимаю! Для чего нужно рисковать жизнью не на войне? – не унималась Сибилла. – Ради своей страны или народа? Это понятно! Но ради победы в турнире? – Сибилла пожала плечами.
– Ты забываешь, Сибилла, что здесь основным стимулом согласия на поединок главным образом является честь и доблесть воина. Его авторитет и слава стоят здесь на кону!
– Да? И из-за этой славы кто-то должен умереть! А что же Акрон? Почему он закрывает на это глаза?
– Здесь Акрон не властен! Эта традиция зародилась до него! И он не вправе отменять её. Он всего лишь напоминает соперникам о благородстве к побеждённому сопернику и бесценности жизни! – объяснил Эгист.
– Не обязательно убивать противника, Сибилла, можно просто ранить его или просто обездвижить, – вступился за правила турнира Карталон.
– Да-да! Именно так поступил Карталон со спартанцем Пехнелаем в поединке перед битвой при Хадаште! Победа Карталона сохранила жизни многим воинам противоборствующих сторон! – припомнил Тоган. – Карталон так дал ему мечом по затылку, что бедный спартанец, пытавшийся несколько раз пронзить и разрубить Барку своим копьём с огромным наконечником, в итоге был унесён с поля в беспамятстве, а гарнизон Хадашта сдался Баркидам без боя. Кстати, с тех пор Ксантипп стал другом Карталона.
– Вот как! А он мне ничего про это не рассказывал! Отправляясь из Гадеса под Хадашт, он сказал мне, что отвезёт Гамилькару только провиант!
– Ну, так оно и было, Сибилла! – Тоган понял свою оплошность и старался исправить свою излишнюю болтливость. – Мы и не собирались сражаться, просто Пехнелай, узнавший, что Карталон прибыл к Гамилькару, решил помериться с ним силой…
– Оставим прошлое, друзья! Вон, что это там? Что за пелена расстилается вокруг вершины Керкелеаса? – Карталон, осадив коня, показал рукой на вершину Керкелеаса.
Всё устремили взгляды в ту сторону, куда указывал Барка…
Вершина покрывалась невесть откуда взявшимся туманом. Все в молчании долго смотрели, как вершину окутывает серая дымка.
– Вот это и есть смертельное дыхание дракона, – в тишине прокомментировал Эгист. – Каждый сотый его выдох вырывается наружу…
И словно в подтверждение его слов где-то в глубине земли раздался какой-то гул и дрожь земли явно ощутили и люди, и забеспокоившиеся лошади…
