Все повернулись в сторону раздавшегося голоса. Из глубины коридора к ним шёл человек. Его поступь была величественна и тверда. Лицо его было скрыто тёмным капюшоном. Подойдя к ним, он откинул капюшон.
– Не надо снимать с него плащ! – твёрдо произнёс подошедший. Его величественные черты и манера говорить выдавали в нём человека, привыкшего к повелеванию. Ко всему прочему стало видно, что кожа на его лице загорелая и обветренная, что указывало на его долгие путешествия или странствия. Тем не менее оно выражало уверенность и оптимизм…
– Дидон? Ты здесь? – Гамилькон, неуверенно вглядываясь в подошедшего человека, выпрямился. – Мы считали, что тебя уже нет в живых!
За спиной Гамилькона послышался удивлённый шёпот воинов «священников».
– Мне не было безопасно в Карфагене благодаря вот этим выродкам! – Он поочерёдно посмотрел на застывшего от удивления Агафона и мёртвого верховного жреца. – И я вынужден был отправиться в скитания!
Дидон опустился на колени перед Карталоном, взял его правую руку.
– Всё это время ты сам носил своё спасение! – обратился он к Карталону. – Так вот, Агафон! – продолжал он. – Ты был не прав в своём утверждении, что яд Молоха не имеет противоядия! Вот оно! – Дидон показал на перстень, который только что снял с пальца Карталона. – Мои предки, разработав страшный яд, нашли и противоядие! Но о нём знали немногие. Воды. – Дидон требовательно поглядел на стражу. Те бросились к кувшинам с водой. – Нет! Эти все отравленные! Я знаю повадки этих приспешников! Вылейте всё!
Дидону принесли воду из караульной и он, открыв верх перстня, высыпал содержимое в чашу с водой.
– Помогите! – Ему помогли приподнять Карталона и, запрокинув тому голову, стали понемногу вливать содержимое чаши ему в рот. Таким образом они заставили выпить его всю чашу.
– Поднимите его! Его надо перенести отсюда в родной дом!
Воины бережно подняли Карталона.
– Нет! – подала голос Сибилла. – Мне кажется, что на корабле ему будет лучше!
– Ему будет нужен хороший уход! – посмотрел на Сибиллу Дидон. – Яд очень сильный и успел нанести организму существенный вред! Ну, хорошо! Пусть будет по-твоему! Несите! – согласился принц Дидон, видя убеждённость Сибиллы. – Но учти, его двигательная схема мышц парализована, улучшения могут наступить только через месяц! Если не случится чудо, конечно. Но будь терпелива, всё будет хорошо! – Дидон улыбнулся ей, в его голосе чувствовалось убеждение в правоте сказанных слов, и Сибилла прониклась доверием к этому незнакомому, но доброму человеку.
Ей было очень важно услышать слова ободрения и надежды в минуты беспокойства за жизнь Карталона. Видя его беспомощное состояние её глаза наполнились слезами,. Она взяла его за руку и, поблагодарив принца Дидона наклоном головы, пошла рядом с носилками, которые соорудили воины Священных отрядов из двух скрещённых копий и положенного на них щита асписа.
Принц Дидон повернулся к трем Ганнонам.
– Пора созвать расширенный Совет суффетов и обновить его состав в свете произошедшего! – сказал принц, – Вы согласны со мной? Последние события требуют безотлагательных решений!
– Более чем, – отреагировал Гамилькон, посмотрев на Гиксона и Гидона. – Я согласен! Пора обновить состав суффетов, связанных с интригами верховной касты жрецов!
– Я благодарен тебе, Гамилькон! Твоя поддержка укрепляет мою веру в то, что ещё есть граждане в этом городе, предпочитающие богатству бессрочную во времени славу! – ответил Дидон.
Два брата Ганнонов промолчали… В коридоре послышался стук и звон оружия, нестройный топот многих ног. Все обернулись в ожидании…
Из коридора появились суффеты Магонов, вместе с ними были некоторые члены Совета магнатов. Среди них просматривались запылённые воины, которые, по всей видимости, совершили довольно длительное, утомительное путешествие. Скорее всего – гонцы…
– Что случилось? – застыл Гамилькон, почуяв недоброе.
– Армия Магона разбита. Конница спаслась бегством и уже в городе! – произнёс один из суффетов Магонов. – Катастрофа неизбежна!
Лицо Гамилькона застыло на несколько секунд, потом раздался громкий, нервный смех.
– И вы, трусы и бездари, отправляете навстречу латинянам армию со стратегом во главе, единственной заслугой которого было бегство с поля сражения с ливийцами, и ждёте другого, как раз намного способней первого, чтобы отравить его! Карталон разбил врага у Эрбесса и прибыл сюда, а вы, жалкие завистники, отравили его, полагаясь на военный талант Магона? – Нервный смех заставил потухнуть взоры многих суффетов.
– Злой рок и вправду поселился в нашем городе! – продолжал Гамилькон. – Жажда славы и зависть к заслужившим её умертвили разум правителей этого города.
Гамилькон замолчал, на его лице отразилось мучительное размышление о судьбе своего города.
– Погоди паниковать, Гамилькон! – вступил в разговор напыщенный Гиксон Ганнон. – Какова судьба пехоты? – обратился он к гонцу.
– Когда мы отбывали с вестями, о пехоте ничего известно не было. Римляне окружили её, и она, по всей видимости, погибла. Командующий Масарбал отступал с такой быстротой, что пехота осталась в битве без прикрытия!
– Надо срочно собирать Совет, – ещё раз предложил принц Дидон, – времени на размышления у нас нет!
Все согласились с ним. По городу разослали гонцов о срочном созыве расширенного Совета суффетов.
После того как по городу разнеслась весть о гибели армии Совет собрался быстро. Одна лишь ложа Священной Касты жрецов пустовала по неизвестной никому причине. Тем не менее Совет начал свою работу.
Первому предоставили слово гонцу разбитой армии. Он ещё раз обстоятельно рассказал о ходе сражения и бегстве Магона Масарбала. Узнав подробности сражения, поняв бесстыдство поведения командующего, Совет потребовал казнить стратега за трусость и бегство. Раздались голоса:
– А где стратег? Почему его нет на Совете?
– Он что, ранен?
– Как серьёзно он ранен, что не присутствует на Совете?
Голоса, задающие эти вопросы, не слышали ответов и от этого гнев их нарастал. Количество граждан, высказывающихся за казнь, увеличилось. Суффеты Магонов, к большому удивлению присутствующих, высказались за казнь своего родственника. Но была и другая сторона Совета, которая не оправдывала стратега, но высказывалась против его казни. Эта сторона мотивировала своё мнение тем, что сейчас не время казнить командующих.
– Казнью мы подорвём доверие и храбрость других стратегов! Они будут оглядываться на судьбу предыдущего и это будет связывать им руки! – говорили они.
Наконец слово взял принц Дидон.
– Люди свободного города Карфагена! – начал он своё выступление. – Все мы скорбим о погибших героях и негодуем по поводу выживших трусов! Но мы собрались здесь не для суда или оправдания беглецов! Мы должны решить, что нам делать в сложившейся ситуации. Необходимо выработать нашу линию поведения с победителями. Еще хочу заострить ваше внимание на отсутствие у нас командующего…
– У нас нет армии! – выкрикнул кто-то с трибуны и его поддержали многие голоса.
Дидон выждал время, когда зал затихнет.
– Вот здесь вы не правы! Армию привёз с собой Карталон, которого узкий Совет суффетов, поддавшись клевете касты жрецов, приговорил к смерти и едва не исполнил его. Я предлагаю спросить у них, кто будет разговаривать с армией, прибывшей из Сицилии?
– Где эти жрецы из Священной Касты? – послышались гневные голоса. – Сюда их всех! Они исказили информацию, использовав её в угоду себе! – кричали члены Совета, голосовавшие за смерть Барки.
– Пусть выпьют свой яд в нашем присутствии, – кричали одни, – они ненавидели Карталона со времени его молодости, когда он отбивал у них своих заложников!..
– Надо переподчинить Священные отряды храму Бааля, как это было раньше! – кричали другие. – Слишком многое стали позволять себе жрецы!
– А Баркиды? Они себе стали позволять меньше? – кричала сторона, оправдывающая себя в отравлении Карталона. – Один имеет свой флот, другой армию или даже несколько армий! Куда они их повернут после разгрома римлян? Не на нас ли? Они сразу же распустят наш Совет и свободного города больше не будет!
