Дыхание сбилось. Я тихо охнула… и в мой рот тут же проник горячий язык Сагая. Я о таких поцелуях слыхом не слыхивала! Даже жрица Салтаната ничему такому нас не учила!

Я растерялась, обмякнув в опытных руках мужчины, крепко зажмурилась… и поняла, что ласки, вызывающие прежде только одно отвращение, мне очень нравятся! Эти поцелуи в исполнении Эвана почему-то не несли в себе животную похоть, как это было на уроках Салтанаты, несмотря на то, что тоже далеки от целомудренных чмоков!

– Моя храбрая девочка… прости, что оставил тебя надолго… – шептал между поцелуями спасённый мною великан, ещё больше путая мысли. – Больше не оставлю… Никогда… Боги! Это я должен был стать первым драконом, женившимся на человечке! Проклятый Мидоуз!

Последняя фраза помогла мне прийти в себя.

Очнувшись от шока, отстранилась от мужчины на вытянутые руки и, глядя на него широко распахнутыми глазами, непонимающе моргнула.

– Ты… ты… вы… что делаете?

– Успешно переключаю твоё внимание. Видишь? Получилось безупречно, – вроде как попытался пошутить Сагай, зачем-то ероша свои волосы, точно неуверенный в себе подросток.

«Такое чувство, как будто все свои более чем странные слова он сам не слышал!»

– Итак! Давай разберёмся с твоими мотивами, малышка. Говори, почему не дала себя забрать? Насколько я понял, ты – не истинная Кристиана, верно? Тогда зачем весь этот фарс?

Я насторожено посмотрела на дракона, как на приболевшего… на голову. Глубоко вздохнула, взяла его за руку и едва слышно попросила:

– Только тихо…

Потянув за собой, повела Сагая к кровати, где почти беззвучно сопели два украденных ангелочка.

Пока приближались, попыталась подготовить Эвана к «сюрпризу»:

– Я стала жертвой махинаций не последних драконов вышей провинции… И только потому, что являюсь человеком. А так как вы представили меня дочерью вельможи, и не просто вельможи, а советника правителя другого государства, леди Ананта решила обойти острые углы таким вот способом – выдать меня замуж под ментальным принуждением.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Что?

– Но он не сработал, – продолжила дальше, до поры, до времени решая пока игнорировать шок дракона. – Это заслуга слимов и моих экспериментов над ними. Я вообще научилась перехватывать направленную на меня магию и…

– Моя бабушка не могла так… – пробормотал Эван, застывая столбом.

Я тоже замерла, не дойдя до кровати.

Повернулась к Сагаю и посмотрела ему в глаза.

Нижняя губа опять предательски задрожала.

– Вы мне… Мне не верите…

– Что ты, Искорка! – тут же пришёл в себя дракон, притягивая меня к себе и быстро вытирая побежавшие по моим щекам слёзы. – Верю! Просто пытаюсь понять, зачем бабушке всё это? Она полвечера убеждала меня в том, что просила тебя повременить со свадьбой хотя бы до моего возвращения. Дядя Даймон тоже…

Я вцепилась в майку Сагая, отчаянно зашептав:

– Они всё врут! Это они ментально воздействовали на меня! Они придумали, чтобы именно я стала сиделкой, потому как драконы и полукровки легко могут определить принадлежность детей к их роду.

– Каких детей? – ледяной дракон растерялся окончательно, но его ждало ещё большее потрясение.

– Амиры и Марка, лорд Эван!

Я отошла в сторону, и глаза Сагая увеличились вдвое, когда взгляд главы тайной канцелярии нашарил на кровати с синим балдахином два маленьких силуэта.

Наблюдая, как осознание настигает мужчину, затаила дыхание.

Секунда и тишину разрезает яростное шипение:

– Я их убью! – Эван резко повернулся ко мне и с мрачным прищуром спросил: – Значит, это Кристиан – Тень?

– Кто? – совершенно искренне не поняла я.

– Ты даже не в курсе, куда тебя втянули… – угрюмо сделал вывод дракон, подходя ближе к кровати. – Ладно. Я всё расскажу чуть позже. Сейчас надо вывести вас в безопасное место.

Эван уже потянулся к Марку, но я его остановила, повиснув на руке.

– Нельзя, господин Сагай. На детях печать сокрытия. Печать тьмы. Как только дети окажутся за пределами детской или моей спальни, Кристиан сразу узнает. Я просила его как-то выйти с малышами на прогулку, и он в своём язвительном стиле меня просветил на этот счёт. Я, конечно, не умаляю вашего таланта воина и мага, но в особняке более пятнадцати стражей! Плюс защитный периметр… Если честно, я до сих пор понять не могу, как вы смогли его пересечь?

Эван устало потёр свои глаза, досадливо признаваясь:

– Твои слимы. Я съел одного, чтобы приглушить магию. Можно сказать, сейчас перед тобой простой человек.

– Всеединый…

– Я не мог иначе! – будто оправдываясь, огрызнулся мужчина. – По-другому сюда не попасть. Во время бала никакого купола не стояло, да и охраны я не заметил. А теперь, ты права, периметр строго охраняется. Я еле пробрался! Чтобы взломать защиту, необходимо чуть ли не целую армию тащить за собой. А теперь, когда я знаю, для чего такая охрана выставлена, брать нахрапом эту крепость нельзя.

– Что же тогда делать? – с отчаянием прикусив губу, прижала руки к груди.

И тут, очень неожиданно, в дверь стукнули со всей дури.

– Жена! Открывай!!! – заорал Кристиан не своим голосом со стороны коридора.

Эван набросил на детей купол тишины.

Я испуганно заметалась.

– Спокойно, – поймал меня Сагай, опять целуя в губы. Только на этот раз быстро. – Не волнуйся так. Пусть заходит… я просто сверну ему шею и всё.

– Подождите! – осенило меня внезапно. – Есть идея получше!

Блок чётких приказов для ментального воздействия на Мидоуза, чтобы он, наконец, оставил мысли о том, где помимо сиделки я ещё и его постельная рабыня, приготовила давно. Только ждала подходящего момента: чтобы мы оказались наедине с Кристианом, и чтобы в этот момент моё тело было напитано ментальной силой. Так получилось, что почти все эти сейчас условия были соблюдены. Ну, не считая несколько свидетелей, маленькая половинка из которых сладко спала. В любом случае они были на моей стороне, так что всё нормально.

Конечно, было бы здорово дать этому мерзавцу установку, чтобы он снял с детей свою печать тьмы и отпустил нас на все четыре стороны, позабыв обо всём! Но это невозможно. Ментальная магия не всесильна. У неё есть один небольшой, но очень досадливый запрет! Сила внушения работает только с физическими и психологическими настройками объекта. Она не может воздействовать на магическую суть драконов. Чтобы нечто подобное провернуть, нужно ни один месяц вкладывать в сознание двуипостасного неприязнь или симпатию в сторону будущей жертвы, которую менталист выбрал. Только тогда магия сработает. У меня нет ни времени, ни знаний о принципах долгосрочного плетения.

Что это значит? То, что фактически ни один менталист не может заставить другого двуипостасного применить магию против себя или кого-то другого. Это просто нереально! Такое вот особое исключение, если вы меня понимаете. А всё потому, что, задействуя свою магию, жертва менталиста рушит плетения самого воздействия, и быстро приходит в себя. Такое пробуждение всегда чревато, поэтому одарённые ментальным даром просто взяли это исключение за табу и дружненько не спешат подставляться.

И мы не будем!

Открыв дверь, которую, по-моему, секунду назад пнули ногой, еле успела отскочить в сторону.

Пьяный Кристиан вломился внутрь, размахивая ополовиненной бутылкой дорогого виски.

– Ждёшь меня, милая? – блондин пьяно усмехнулся, тряхнул распущенными длинными волосами и одарил меня высокомерным взглядом. – А я пли… придумал, как нам с тобой подрж… подружиться… если ты понимаешь, о чём я…

Пока Мидоуз пытался выговорить слова, практикуясь, как ему самому, видимо, кажется, во флирте, гардина на окне угрожающе трепыхалась.

То ли стоящий за ней Эван так дышал, то ли дракон был настолько впечатляюще зол, что бедная штора ожила и решила сорваться и сбежать подальше от гневно сопящего дракона.