В общем, я понимала лорда Мордреда. Смотреть, как твой сын собирается стать человеком из-за одной человечки… Это ужасно!

Меня раздирали противоречивые эмоции. Я и хотела, чтобы генерал отговорил своего упрямого сына от необдуманных решений, и в то же время боялась, что у него получится!

– Я не хочу, чтобы он лишался зверя и магии, – прошептала тихо, крепко зажмурившись. – И мне страшно, что скажут наши дети, когда узнают, что они могли бы родиться драконами.

– Ты слишком рано начинаешь думать о последствиях, детка… – решительно сказала Силь.

– А когда о них думать? Когда они станут необратимы?

Сильвия с жалостью посмотрела на меня, не зная, что ответить на эти вопросы.

Я тоже не знала, поэтому холл с бледными слугами, тоже греющими уши, погрузился в тягостное молчание, нарушаемое только громкими возмущениями двух драконов.

– Хватит, отец!!! Я люблю Кристу! И моё решение обсуждению не подлежит!

– Эван… – как будто задыхаясь, простонал Мордред сейш Сагай, – подумай, сынок… Подумай ещё! Пожалуйста… Я же всё делал ради тебя… Годы… Годы состоял в ордене, только бы ты оставался в безопасности. Ты, Алделл, Бэлла… А теперь… Что теперь? Всё было зря…

Кажется, генерал стоял на грани своих душевных сил.

Тишина за дверью кабинета, воцарившаяся сразу после тяжёлого признания мужчины, жутко нервировала.

Наплевав на всё, Силь прислонилась ухом к двери.

– Какой-то шорох, – одними губами произнесла иная.

Дверь внезапно подалась вперёд, не выдержав напора любопытной блондинки. Сильвия даже подумать не могла, что кабинет открывается вовнутрь! Отпрянула назад, виновато хлопая ресницами.

Перед нами предстала самая трогательная картина: Эван обнимал отца, порывисто сжимающего его в ответ.

– Всё хорошо, пап, – тихо шептал мой великан. – Всё не зря. Я жив… я счастлив… И стану ещё счастливее, если ты примешь мой выбор.

Мордред сейш Сагай тяжело вздохнул, разрывая суровые мужские объятия, ставшие сентиментальнее других, привычных.

– Когда?

– Мы пока не обсуждали… – Эван поймал мой взгляд и подмигнул.

Мордред тоже обернулся, отмечая, что он с сыном больше не наедине.

– Я вызывал тебя, чтобы предложить пост генерала Негрэша. По законам «Игр» это возможно. Однако… Твоё решение делает моё предложение бессмысленным. У меня только одна просьба.

– Пап…

– Нет. Я не прошу отказаться от твоего выбора, – перебил Эвана генерал. – Но всё же это касается ритуала. – Бросив на меня виноватый взгляд, Мордред сейш Сагай попросил: – Пусть он состоится перед инаугурации.

– Хм… – Эван пожал плечами. – Вообще-то я не хотел лететь в Хастен. Думал пропустить поход к источнику и коронацию нового Хранителя. Но в твоих словах есть резон. Провести свадьбу, пока все побратимы в одном месте и не разъехались по своим провинциям – это, я думаю, правильно. Криста, как считаешь?

– Я… я не против, – с трудом выдавила из себя, глядя на генерала, который с видимым облегчением выдохнул.

Я знала, что он делал. Чего хочет добиться своей просьбой!

«Он думает, что побратимы Эвана, их семьи и другие друзья канцлера, которыми сейчас кишела столица Дарийской империи, смогут отговорить наследника Сагая. Ну, что ж… пусть попробуют. Я не имею права им помешать».

Мордред благодарно кивнул, как будто проникая в мои мысли. Хотя, почему «как будто»? Сейчас я – человек, а генерал Сагай – всем известный менталист. Он легко может читать меня… даже не касаясь.

Мужчины распрощались тепло. Сильвия с улыбкой подхватила Мордреда под локоть, и эта странная парочка покинула особняк.

Эван поцеловал меня в губы, после чего стал раздавать команды слугам, чтобы те начали готовить вещи к скорому отъезду в столицу.

Для меня срочно были вызваны мастерицы из салона леди Доры.

Работа в особняке закипела.

Свадебное платье было готово через два дня, и мы выдвинулись в столицу на скоростном мобиле Эвана, загруженные под завязку.

Платье… Оно было великолепно. Несмотря на разъедающее чувства страха и сожалений, которые я испытывала, свадебный наряд мне сшили великолепный! По моде Сариса. Шёлковое, традиционно красно-золотое, с золотой нитью и цветочным орнаментом, символизирующим «плодородие» молодой жены, расшитое дорогими самоцветами – оно было просто восхитительно! Глядя на эту красоту, я постоянно роняла слёзы. Мысли начинали кружиться вокруг родителей. Что-то типа: были бы они рады за меня? Не осудили бы? Поняли бы, почему я не могу не принять жертву любимого? Почему ещё не сбежала, только чтобы дракон Эвана, да и магия наследника Сагай осталась при нём?

Я была на грани нервного срыва. Это точно.

Казалось, ещё чуть-чуть, и я взорвусь, точно бракованный фейерверк на Новогодие! С последствиями и неминуемыми жертвами.

Эван не позволял мне погружаться в эти жуткие мысли, не отходя ни на шаг. Он даже во время примерки отказался покидать комнату! Уселся за ширмой, чтобы не видеть наряд до свадьбы, и безостановочно болтал обо всём на свете, попивая сладкий чай с пирожными.

А потом мы одевались и гуляли в саду канцлера, где быстро уходящая весна уступала место такому же быстрому лету. Край ледяных драконов стал ещё краше. Наконец-то, Лоссен приобрёл яркие цвета, смущая одуряюще сладкими ароматами цветов своих жителей и гостей. Я забывалась, купаясь в нежной страсти Сагая, но каждое утро вспоминала о приближающемся ритуале единения, и в горле перехватывало от неуверенности.

– Что с тобой происходит? – так началась самая странная беседа в моей жизни.

Мы уже покинули границу столицы Негрэша.

Я сидела, отвернувшись к окну, однако Эван увидел моё отражение в стекле и больше не смог игнорировать моё состояние.

Уверена, он и раньше замечал печаль и страх. Для чего ещё повсюду ходил за мной и пытался отвлечь? Но в лоб спрашивать избегал. Видимо, терпение дракона лопнуло.

Я понимала, что тема нашего сложного разговора безумно острая, щепетильная. Долго подбирала слова, чтобы правильно объяснить мои терзания. Решила начать с того, что нам некуда спешить… про детей упомянула. Предложила лет тридцать пожить так, где его дракону никакие ритуалы не грозят.

– Ты меня любишь? – задал всего лишь один вопрос Эван, всё время хмурясь, пока я коряво блеяла, заламывая руки.

– Да! Именно поэтому…

– И я люблю! И мой дракон рвётся в храм, – порывисто отрезал канцлер, сжимая мои руки, чтобы я перестала теребить пальцами красивое голубое платье. – Он ничего не боится, а я привык прислушиваться к нему, к своей магии.

– Я… я не понимаю.

Эван глубоко вздохнул и поцеловал меня в висок, прижимая к себе.

– Дай-ка, я расскажу тебе о своей постыдной юности. Когда-то давно, когда Лиля свалилась на наши головы, и мне казалось, что я безумно влюбился в неё…

– А ты не влюбился?

– Неееет, – усмехнулся мужчина. – Всё познаётся в сравнении, Искорка. Теперь, когда ты рядом, я понимаю, что все остальные женщины… Они чужие. А ты своя… родная, – Эван поцеловал меня в приоткрывшиеся от удивления губы, но тут же отстранился, придирчиво посмотрев на меня. – Так! Не отвлекай! О чём я говорил? А! О яростном желании заиметь себе свою собственную идалию!

Я даже поперхнулась воздухом от удивления. И, главное, сложно определить, чем он был вызван: внезапным признанием о желании иметь идалию или тем, что я его как-то отвлекаю!

– Я перерыл кучу материала, искал сведения о порталах Дагонов… Тогда мне и попался трактат о ритуале первородных. Точнее не сам трактат, а пара листов из личного дневника Асванга – первого из обратившихся в человека. Так вот! Этот парень был принеприятнейшей личностью. Он и его дружки, половина которых лихо отказалась от ритуала, когда началась жара, страстно жаждали власти. Понятное дело! Первые драконы в королевствах людей! Наличие второй ипостаси и магии открыли этим парням двери в высшие круги власть имущих. Короли дрались за драконов, подсовывали им своих дочерей, а один даже только что родившуюся внучку предложил… с заделом на будущее, так сказать. В общем, первородные совратились. Пали жертвой пороков. Но это дело прошлых лет. Не к этому я веду.