Узнав о трагедии, Кейлин воспользовалась быстроходностью своего корабля и обогнала основную флотилию, вернувшись в Вайрн ранним утром седьмого дня. Она встретила Лину и Ричарда уже на площади, где все было подготовлено для прощания, и задала лишь один вопрос:
— Кто в этом виновен? — на ее лице не было слез, а в голосе скрипела холодная злость, которую Лина полностью с ней разделяла.
— Астер. И я. Мне не стоило сближаться с обычными людьми, не способными себя защитить, но я думала лишь о своих эгоистичных желаниях, — блондинка склонила голову от чувства вины.
Истина лишь кивнула, не став переубеждать сестру. Марса всегда была такой: еще с самого детства она брала на себя слишком много. И слишком упряма, чтобы это признать.
Пропитанные специальным составом дрова быстро прогорали. Лина огляделась: вся небольшая площадь, скрытая от остального района за обрывистым скалистым утесом, была покрыта серой золой. В последнее время было слишком много смертей, и панихидные команды не справлялись с уборкой. Пришла пора заканчивать этот губительный карнавал.
***
Весь верхний этаж элитного ресторана “Монументаль”, что находился неподалеку от центральной площади Мраморных Шпилей, был оккупирован командой Искателя Ветра и примкнувшей к ним Кейлин. Просторный, уютный зал был оформлен в плимутском стиле, с минимумом искусственных технологий и максимумом живых цветов и растений. В этом же месте Лина и Ричард праздновали свадьбу, а сейчас они собрали близких друзей, чтобы выпить и расслабиться накануне самой опасной и важной миссии в их жизни.
Солард с порога бросился на блондинку и, прижавшись лицом к нагруднику, крепко обнял. Альва пугало то, что у нее больше не бьется сердце, а Лина обрадованно принялась гладить его мягкие, зеленые волосы — она успела соскучиться по ушастику. Адела, стараясь быть незаметной, прошла вглубь помещения и присела за дальним концом стола; на Лину она смотрела со смесью сочувствия и сожаления. Следом вошли Найт и Зара. Ричард поспешил встретить товарища с веселым возгласом:
— Принес?
Найт приподнял две полные пятилитровые пластиковые канистры и потряс ими в воздухе, прежде чем поставить на пол и ответить:
— Вообще сюда нельзя со своими напитками, но правила тебя никогда особо не волновали, да, Генар?
Они обменялись крепким рукопожатием, в то время как Зара выставила на длинный стол несколько подозрительного вида бутылок, которые принесла в своей сумке. Лина принюхалась к едва ощутимому едкому запаху, тянувшемуся от этих сосудов. Затем она бросила на мужа тревожный взгляд: она уже поняла, что им предстоит пить этим вечером, и всерьез беспокоилась за сохранность заведения. Толпа пьяных контракторов-Искателей — это угроза на уровне стихийного бедствия.
Следом зашли Уголь, Смертник и Рован, груженные закусками; замыкающим двигался Дарек Бардо. Он боком вошел в помещение, стараясь ничего не задеть древним фотоаппаратом на треножнике. Лина присвистнула: эту машинку, похоже, достали даже не из Хранилища Ордена, а из частной коллекции какого-то любителя старины. Сделанные на нем снимки нужно было потом проявлять в специальных условиях — она раньше только читала про эту давным-давно забытую технологию.
— Так, сейчас мне кто-нибудь расскажет, что, собственно, празднуем? — улыбнувшись во все тридцать два имплантированных зуба, поинтересовался боец-рукопашник и старший помощник Искателя Истины.
— Победу над моим отцом, освобождение города от его тирании, вашу славную победу над полчищем тварей Астера, ну и назначение двух новых капитанов, — бодро отбарабанил Ричард. — Собственно, с них мы и начнем.
— Ну, это хороший повод выпить. Только, Рич, давай не как в прошлый раз, — весело выдохнул горячий пар из-под расшитой маски Найт. — А что за новые капитаны? Я их знаю?
— Ну да, они, собственно, оба здесь присутствуют, — усевшись на диван, ответил Ричард, а затем протянул руку в сторону Кейлин. — Истина, вам слово.
— Дарек, после смерти Джека Искатель Грез опять остался без капитана. А нам потребуется каждый корабль для штурма Вангелоса, так что ты возглавишь его экипаж. У Черного был отличный старпом, но он погиб под Ноктюрном, во время схватки с драконом. Остальные двое — юнцы, напрочь лишенные задатков лидера. Потому мы посовещались с Советом и решили назначить новым капитаном Грез тебя, — размеренно произнесла Кейлин, лишь при упоминании погибшего возлюбленного ее голос едва заметно дрогнул.
— Тааакс, а я могу отказаться? — хмуро спросил берандарец, занимая место за столом. — Предложение, конечно, люто заманчивое, да вот есть загвоздка: я не хочу тебя оставлять одну в такой ситуации.
— Как я уже сказала, нам нужен этот корабль в бою. Так что нет, не можешь, — строго отрезала Кейлин. — Поздравляю с назначением, капитан Грез. Двое оставшихся в живых членов Совета его уже одобрили. Ричард, я закончила, теперь ваша очередь.
Ощутив на себе взгляд Генара, Найт тоскливо вздохнул и поднял вверх руки:
— Так, ладно, я не дурак, намек понял. Но хотел бы узнать причины.
— Яхтой отца могу управлять только я, а нам потребуется ее огневая мощь. А кроме того, чем бы ни закончилась эта операция, по ее завершению мы с Линой сходим на берег, — буднично произнес Рич. Сидящая неподалеку блондинка протянула руку и сжала его ладонь под столом.
— Вот об этом я и спрашиваю… — начал говорить Найт, но Генар его прервал, отрицательно покачав головой:
— Об этом потом. Сначала надо отметить ваше назначение и нашу общую победу. Замешивай бурду, что приволок, сегодня мы пьем “Искательский Особый”!
Прежде чем все перепились, было решено сделать общую фотографию. Вся честная компания собралась вокруг Лины. Чувствуя себя в кругу друзей, девушка сверкала от счастья и даже смогла удержаться от того чтобы моргнуть, когда Дарек удаленно активировал фотоаппарат и раздалась яркая вспышка. Пусть у нее больше и не было сердца, она сама была сердцем их небольшого отряда.
***
Стакан плимутского ликера на пять литров крепчайшего виски. Несколько щепоток острых специй, лимонный сок и пара гранул чего-то бодрящего из арсенала боевых стимуляторов. Разлить по полулитровым жестяным кружкам и пить большими глотками, пока не свалишься с ног. Изредка можно закусывать солеными дольками лимона или занюхивать волосами любимой женщины. Теперь Лина знала таинственный рецепт, который уже века передавался среди ветеранов Ордена.
Первый тост, за новых друзей-капитанов, торжественно провозгласил ее супруг. Искатели дружно грянули стальной посудой и под звон железа опрокинули их содержимое. Употреблялась эта бурда на удивление легко, огнем прокатываясь по горлу и исчезая в мистической домне, что теперь заменяла Искательнице желудок. Ей стало интересно, сможет ли она вообще опьянеть, так что, в отличие от Кейлин, Аделы и Зары, что едва-едва пригубили из своих кружек, Лина пила с мужчинами наравне.
Принявшись за вторую кружку, она поняла, что ее все-таки забирает, но останавливаться было поздно. Хотелось нырнуть в хмельное забвение, оставив хотя бы на несколько часов все проблемы за бортом. Блондинка алкоголь не очень любила, но сейчас, в проверенной и надежной компании друзей, она решила дать себе волю. Они пили за одержанную и будущую победу. И за надежду, которую она даст этому миру.
Вскоре Смертник откуда-то притащил плохо настроенную гитару и затянул тоскливую песню, блондинка привычно стала ему подпевать. В переплетении их голосов слышались раскаты далеких сражений, страданий, смелости, славы и тихой грусти о неразделенной любви. Немного захмелевший Ричард в такт хлопал в ладоши и с гордостью смотрел на супругу. Пела блондинка куда лучше, чем рисовала, и в серебристых переливах ее голоса парню слышалось невысказанное обещание того, что, возможно, уже никогда не случится.
Когда грянул третий тост, за Зал Памяти и навеки оставшиеся там имена, Искатели замолчали. Орден был не просто старыми традициями, широкими возможностями, опасными приключениями и боевым корабельным братством. Он был создан ради одной цели, служил одному идеалу — сохранить человечеству жизнь и сделать ее лучше. Люди, что оставили след золотыми строками на белом мраморе, жили и умерли ради этой задачи. Они были разные и, разумеется, далеко не святые. Но они шли во тьму, сражались и гибли, чтобы дать другим свет. За них пьют только молча — слова обесценят принесенную жертву.
