При этих словах Роза побелела и испугалась, похоже, до обморока. Но я – плохой следователь, мне жалость не положена. А моего антипода – хорошего следователя, госпоже Лившиц, видимо, сегодня забыли выделить. Как и адвоката. Я проводил Лёху до дверей, покопался в компьютере, пролистал для вида какие-то бумаги на Сашкином столе, и, к тому моменту, когда я приступил к допросу, Роза уже готова была говорить:

– Я не понимаю, в чём Вы меня обвиняете! – вяло возмущалась она. – Я ничего не делала. Я никого не убивала! Это просто какая-то ошибка!..

– Да нет, – я вёл себя уверенно и беспощадно, – сегодня днём в медицинском центре, в котором Вы числитесь массажисткой, во время процедуры массажа, была убита Лариса Лисицына. Смена сегодня была Ваша, так что, давайте лучше честно мне всё рассказывайте.

– Я не работаю ни в каком медицинском центре. Я сейчас вообще нигде не работаю. Мы ремонт делаем, я целыми днями только и знаю, что бегать по магазинам, покупать краски, обои, кафель… Я думала, закончу с ремонтом, начну устраиваться на работу. Сейчас это просто нереально – совмещать работу и ремонт!..

– Хорошо. Допустим, я поверю Вам, что Вы не были сегодня на рабочем месте…

– Да нет у меня никакого рабочего места! – взмолилась несчастная девушка. – Нету! Я целый день по магазинам строительным носилась!

– Вы, Роза, девочка взрослая, должны понять: чтобы доказать свою невиновность, Вы должны предъявить мне своё алиби. Детективы читаете?

Девушка кивнула.

– Вот! – радостно продолжал я. – Наверняка знаете, что такое алиби.

– Что такое презумпция невиновности, – буркнула девушка, – я тоже знаю.

Я захохотал:

– Розочка! Милая! Вы не читайте зарубежные детективы! Читайте наши, отечественные. Там про эту самую презумпцию неплохо рассказано. Вам нужны доказательства? Так вот они! – я разложил перед девушкой кипу её документов. Делая вид, что сам всматриваюсь в них, я наблюдал за тем, как Роза меняется в лице. – Вот ваша трудовая книжка с записью о том, что Вы приняты на работу массажисткой в соответствии с приказом номер таким-то и сертификатом номер таким-то… Вот Ваша санитарная книжка, в которой указано, что такого-то числа Вы проходили медицинский осмотр, – не обращая внимания на то, что девушка отчаянно вертит головой, отрицая всё и вся, я продолжал следить за её лицом. М-да, версия полковника о продаже документов начинает подтверждаться.

– Это не мои документы! – Роза пыталась защищаться. – Вернее, мои, но я не работала там.

Я изобразил на лице крайнюю степень изумления. Роза старательно объясняла:

– Я их потеряла… Вернее, у меня их украли. Сначала я думала, что мы их при переезде потеряли, а потом поняла, что их просто украли.

– Вы заявляли в милицию?

– Конечно, – Роза цеплялась за любую возможность выкрутиться. – Вы можете проверить. Я оставила заявление о краже документов в пятом отделе милиции. Позвоните туда, проверьте! Пожалуйста!

– Конечно, конечно! Я обязательно это проверю. А когда, скажите, Вы подали заявление о пропаже?

Роза закрыла лицо руками и заплакала. Немного успокоившись, она стала подробно рассказывать:

– Вы понимаете… Мы с этим переездом совсем с ума сошли. Что-то перевезли сразу сюда, на Лиговский, что-то к друзьям пришлось отвозить… Ну, тут ремонт капитальный, сами понимаете… Что-то ещё на старой квартире во Всеволожске осталось. Я прописалась сюда, на Лиговку ещё до переезда, и паспорт после переезда мне даже не был нужен нигде.

– Вот как? – обрадовался я. – Розочка! Деточка! А разве я говорил, что-то про Ваш паспорт?! Я ничего такого, кажется, не упоминал.

Роза растерялась. Вот и славненько. Вот и хорошо. Документы проданы. Осталась последняя часть спектакля, сцена под названием «блеф».

– Но ведь паспорт тоже пропал… – она ещё пыталась отвертеться. – Все документы пропали разом…

– Откуда? Из дома? Вас обокрали?

– Нет… Наверно, вытащили где-то… – мне на какой-то момент стало жалко девушку.

– Роза! С какой целью можно таскать с собой все имеющиеся документы, включая диплом и санитарную книжку, если Вы не собирались в ближайшее время устраиваться на работу? Сдаётся мне, что вы немного лукавите. А посему… У меня есть только два варианта. Первый – это я сейчас снимаю у Вас отпечатки пальцев, произвожу арест и отправляю Вас сначала в камеру предварительного заключения, а потом в СИЗО, на Арсенальную улицу… Знаете, что там?

Роза еле заметно кивнула.

– Правильно, деточка! Там женская тюрьма, вернее, изолятор, но для Вас это не имеет значения. Пока идёт следствие, Вы будете находиться там. Следствие может тянуться и год, и два… Вы поймите меня, – я прикинулся несчастным, уставшим человеком, а заодно, ленивым, бездушным следователем, – ну, зачем мне это надо? У меня есть все доказательства против Вас. Для чего мне искать какого-то другого убийцу, когда есть Вы? Лисицыну убила массажистка. Документы у этой массажистки Ваши. Какая мне разница – Вы работали, не Вы работали?! Я дело закрою, и всё…

– Но ведь я не убивала! – Роза была на грани истерики. – Я же не работала там! Подождите… Ведь сотрудники, директор… Они-то могут подтвердить, что это не я?!

Ну да, Сергеев! Глупо было предполагать, что можно «развести» Розу Лившиц! Это не блондинка Лисицына, которая верит, что из-за её электронной почты может «стереться весь Интернет». Тут не пройдёт. Но и я не пальцем деланный!

– Розочка! Милая! Вы не представляете, в каком они там сейчас шоке! Они маму родную не узнают. Заведующая с сердечным приступом валяется (Господи, дай здоровья бедной Регине!), никто из персонала слова вымолвить не может. Тут, знаете ли, не до опознания. Так что, предъявлять Вас им мы сейчас не будем. А перейдём прямиком к снятию отпечатков. Угу?

– Подождите! – Роза, похоже, решилась. – Вы говорили про два варианта. Какой ещё есть выход?

– Да нет у тебя никакого выхода! – заорал я. Или сейчас, или никогда. В любой момент может возникнуть какой-нибудь адвокат, и я серьёзно получу по шапке. – Нету выхода! Отпечатков там нет, стёрты! Лисицына мертва, а по документам, массаж делала ей именно ты! Твоя фамилия стоит в процедурном журнале! Твоя! И алиби у тебя нет…

Девушка снова заплакала. Её худенькие плечики вздрагивали, и мне снова стало жалко её и страшно за себя: « Какой же ты урод, Сергеев, всё-таки!»

– Сделайте что-нибудь, пожалуйста! Я же никого не убивала!

– Хорошо, – смилостивился я. – Сделаю! – Девушка умоляюще посмотрела на меня полными слёз глазами. – А ты сейчас быстро, внятно и честно расскажешь мне, как ты продала все свои документы девице, похожей на тебя. Даю тебе пять минут. Потом едем в тюрьму.

Роза опустила голову и заплакала ещё горше. Я дал ей время немного успокоиться. Пусть посидит, подумает, стоит ли из-за какой-то неизвестной… Хотя… Почему это, неизвестной? Что если они знакомы? Возраст у них один, могли вместе учиться – хоть здесь, хоть в Белоруссии, хоть в детском доме… Паранойя, Сергеев, паранойя! Таких выкрутасов даже в мексиканских сериалах не бывает. Наверно…

– Мы едем в тюрьму? – ласково спросил я, как будто приглашал девушку в кафе-мороженое.

Роза отрицательно покачала головой:

– Нет, я всё расскажу.

Ну, слава тебе, господи! Поехали, помолясь… Я приготовился слушать, всем своим видом давая девушке понять, что верю каждому её слову.

Девушки познакомились случайно. Им довелось сидеть в одной очереди к нотариусу. Розе нужно было переоформить машину на мужа, её новая знакомая оформляла машину на себя. День был выходной, очередь была большой, и у девушек было достаточно времени для общения. Сначала они просто оказались рядом. Потом разговорились. Потом посмеялись и пошутили над своим внешним сходством – ведь девушки были невероятно похожи друг на друга. Потом оказалось, что обе девушки – приезжие, только Роза уже сумела заработать и скопить денег на квартиру, получив при этом вожделенную питерскую прописку, а её новая знакомая была в самом начале пути. Кроме всего прочего, обе девушки были массажистками по специальности. Когда очередь Розы подошла, девушки уже успели обменяться телефонами и договориться встретиться вновь. Розе очень понравилась её новая знакомая – открытая, смешливая девушка с необычным низким голосом, острая на язык. Через пару дней Женя – а она представилась именно Женей – позвонила, и Роза, бросив утомивший её ремонт, с удовольствием выскочила на полчасика в кафе, находящееся прямо рядом с домом. Женя не стала ходить вокруг да около и сразу предложила Розе небольшую аферу. Она объяснила всё очень просто: ей предложили работу в престижнейшей клинике, но возьмут её туда только с условием, что у неё будет питерская прописка. У Жени не было не только прописки, но и российского гражданства. У Розы мелькнула мысль, что новая подруга будет просить её о регистрации в новой квартире, но у Жени были другие планы. Она предложила Розе продать свои документы. Девушка обладала невероятным даром убеждения, уверяла, что ничего страшного не случится, если она будет работать под чужим именем, а восстановить документы она обязательно поможет. Нужно всего-то отдать Жене свои документы – паспорт, трудовую и санитарную книжки, сертификат и диплом о медицинском образовании. Роза пыталась отнекиваться, сетовала на сложность восстановления документов, полученных в другом городе, пугалась и всячески пыталась отказаться. Но Женя оказалась настойчивой и очень убедительной. В конечном итоге, Женя напомнила Розе о солидарности, как в отношении профессии, так и в отношении их статуса приезжих. Последним аргументом в уговорах стали десять тысяч долларов, которые Женя обещала заплатить Розе за документы, причём, не после передачи оных, а авансом. Это сломало девушку, и она согласилась. Документы были переданы, деньги получены. Роза была предупреждена, что заявлять о потере в милицию следует спустя какое-то время, чтобы Женя успела устроиться на работу и пройти все проверки. «Если заявить раньше, твои документы просто аннулируют. Вдруг заведующей захочется проверить и паспорт, и прописку. Начнёт выяснять, а об утрате этого самого паспорта уже заявлено. Ты подожди месяц, а потом заявляй. Им фиолетово, когда ты потеряла паспорт, они примут заявление». Так Женя инструктировала подругу. Роза подивилась логике новой подруги и заявлять не стала. «В крайнем случае, ты всегда, в любой момент сможешь сказать, что ты не помнишь точно, когда потеряла документы. Переезд, то, сё… Ну, не нужны были тебе документы, вот ты и не хватилась их!». Аргументы Жени были железными. Да и как не помочь подруге, которая несколько дней подряд носилась с Розой по строительным магазинам и рынкам, выбирала кафель и обои, обсуждала цвета штор и ламината, не брезговала возить на своём огромном, только что купленном джипе мешки со смесями, плинтуса и огромные листы фанеры. Очень помогла Женя и с сантехникой. У неё нашлись какие-то хорошие знакомые, которые за полцены установили в новой квартире большущую угловую ванну с гидромассажем, о которой Роза даже мечтать не могла в силу её дороговизны. Когда Женя устроилась на работу, она попросила на всякий случай подождать ещё недельку, и тогда можно будет заявить в милицию о пропаже. Розу очень выручили деньги, переданные ей подругой. Немалая прибавка к ремонту позволили новосёлам развернуть свою фантазию и сделать интерьер намного эффектней. Вот такая была рассказана история.