– Так ему, значит, судья – бог, а авиадиспетчеру сам Калоев? Интересное у тебя кино получается. Но ведь Калоева, по сути, тоже оправдали. Так что получается? Что, родственники этого Петера, забыл, как его фамилия, должны теперь навострить лыжи в Россию, отыскать этого самого мстителя Калоева и разрядить в него обойму? Так по твоей логике выходит?

– Нет, Сергеев, не так. Калоев отомстил за свою семью. Если бы суд признал авиадиспетчера виновным, пусть ненадолго, но посадил в тюрьму, если бы он понёс хоть какое-то наказание, Калоев бы его не тронул. Всё дело в судебных ошибках. И народ не волнует, какие основания у этих самых судебных ошибок – жалость судьи или папины деньги, проплаченные везде и всюду. За преступления надо платить. Ошибки исправлять. Вот их и исправляют. Кто как может, так и исправляет.

– А кто дал право этим исправителям на эти исправления? Толпа? Народ? Господь бог уполномочил? Кто им право дал вершить самосуд, отнимать чужие жизни?! Кто и кому мог дать такое право? Что за суд последней инстанции?!

– Последней инстанции? – Жанна улыбнулась. – Это ты красиво сказал. Так статью хорошо бы назвать… – девушка вздохнула, свернулась калачиком и улеглась головой на мои колени. – Никто им, Сергеев, права такого не давал. Они его сами взяли. Потому что кто-то должен следить за тем, чтобы на земле всё было справедливо устроено, раз уж ваш господь бог за этим уследить не в состоянии. Времени у него, понимаешь, на всё не хватает. Вот и находятся охочие до справедливости. Тут тебе, гражданин майор, ничего уж не поделать. Ловишь убийцу, ну так и лови. Покопай Интернет, почитай обсуждения в социалках, поищи самую обсуждаемую тему. Отыщи того, кто был оправдан незаслуженно. Почитай народные мнения на этот счёт. Как только найдёшь самую больную точку в подобных рассуждениях, так и убийцу поймаешь…

Жанна говорила всё тише и тише, и, в конце концов, тихонько заснула у меня на коленях.

Отъезд Жанны сказался на мне самым неожиданным образом. Мы были знакомы всего несколько дней, но, оставшись один, я отчётливо понял, что девушка – просто часть меня, какой-то кусок, который оторвался и отсутствует, принося мне ощутимый и почти видимый дискомфорт. То ли сказывалась немыслимая жара, установившаяся в Питере в последние дни, то ли навалилась усталость, накопленная за последние недели бесплодной, а потому, неудовлетворяющей работы, но я чувствовал себя, как во сне. Причём, во сне не радужном и не здоровом. Я был крайне рассеянным, несобранным и раздражённым. Всё это состояние нисколько не способствовало работе. Пялясь в компьютер, я периодически ловил себя на мысли, что многое приходится перечитывать по два-три раза, чтобы вникнуть в суть. Осознав, что я в четвёртый раз читаю одно и то же сообщение в социальной сети, я ругнулся и отправился в аптеку за ноотропным препаратом. Вкусив плодов фармакологии и запив их приличной дозой наикрепчайшего кофе, я снова устроился перед экраном с твёрдым намерением свернуть виртуальные горы. В самый ответственный момент, предшествующий началу штурма, заявился Сашка. Он молча и внимательно вгляделся в экран монитора и вынес вердикт:

– Ты на правильном пути, камрад!

Сказано это было настолько серьёзно, что я даже приободрился. Но Сашка быстро поумерил мой пыл:

– Да не блажи ты, Сергеев! Ты всерьёз считаешь, что можно в этой виртуальной помойке найти преступника?! Я просто имел в виду путь освоения технического прогресса. Думал, ты обучаешься компьютерной грамотности. А ты херню всякую изучаешь! Что тебе поведал наш старший брат, Интернет? Имя преступника? Его планы? Местонахождение?

– Я не ищу преступника… – пробухтел я.

– О! А вот это здраво! Пусть живёт человек! Никому не мешает. Помогает даже.

– Так! Эти вот разговоры отставить! Я имел в виду, что я не преступника ищу, а жертву.

– То исть?!.

– Новую жертву, – с некой долей гордости ответил я и много собой довольный снова уткнулся в монитор, твёрдо решив не отвлекаться на Сашкин сарказм.

– А… Новенькое что-то. Мы теперь не преступников ловим, а новые жертвы ищем. Ну, ладно, ладно, – Сашка сбавил обороты, заметив, наконец, ненависть в моём взгляде. – Я понял, естественно, что ты имеешь в виду, только позволь мне, в свою очередь, понять, что ты собираешься с этим делать? Ну, допустим, ты взял, мудрый такой, и обнаружил перспективный объект для преследования – ну вот даже на сто процентов в точку попал… Дальше что? Что ты с этим знанием делать будешь? Сидеть ждать выпуска новостей? Приставишь охрану к объекту? Кто тебе даст это сделать? Сам «наружкой» отработаешь? Смешно, честное слово! Ладно, может начальство, перевозбуждённое общественным мнением, от бессилья и выделит тебе пару человек. Ты же сам понимаешь, не повторяется он. Фантазия у него безгранична. Ты будешь в каждом люке под каждой машиной потенциальной жертвы заседать или как?.. На чердаке дома напротив? В окне дома напротив? Есть тысяча и один способ убрать клиента. Из них девяносто процентов – без оружия, холодного или огнестрельного.

Вот урод. Весь настрой испортил! Такая мысль была! Так чётко всё и понятно было, нет, пришёл и своим мракобесием всё испоганил. Столько времени было потрачено на осмысление народного гнева и его связи с цепочкой преступлений, столько работы мозга!.. Просто диву даюсь, как я за такие слова Сашке в морду не вцепился! Ну и хорошо! Ну и ладно! Но всё же это не тупиковая ветвь расследования. Поймём психологию преступника, появится надежда его поймать. Не поймём, тогда останется уповать только на удачу. А в данном случае на неё, родимую рассчитывать не приходится. Уж очень преступник тщательно все ходы просчитывает. Может он шахматист? Артист-шахматист? Несовместимые понятия, по-моему.

– А ты сам-то далеко продвинулся в своих оперативных мыслях? – въедливо поинтересовался я у напарника.

– Сам-то? Сам-то недалеко, – покаянно вздохнул тот. – Сам я вообще никуда не продвинулся. На месте топчусь. Вот, фотки Масловой тебе притащил. Глянь, может мысли какие-то возникнут… Выяснил, что бизнес Виктора Маслова и Дмитрия Рудого изначально был общим…

– О-па! И ты молчал?! То есть, ты знаешь, что Рудой и Маслов были партнёрами и помалкиваешь?! Знаешь, Александров, у меня ощущение, что если ты и не помогал следствию до сей поры, то ты и не мешал, чего нельзя сказать о дне сегодняшнем. Ты просто вредительством каким-то занимаешься. Нет? Мне кажется?

– Тебе кажется, – заверил меня коллега. – Просто смысла в этой ветке поиска не вижу не малейшего, – Сашка кинул на стол пачку фотографий. – На, смотри. Да, бизнес Маслова и Рудого был общим. Первую скрипку в нём играл Маслов. Основная часть капитала была как раз его. Рудой вносил в бизнес свои идеи. Он был мозгом предприятия, Маслов – кошельком. В итоге, они приподнялись до определённых высот. Ну, до тех самых, на которых им повстречались Гаргаевы, и там уже Рудому показалось, что он тоже кошелёк…

– Ага! Стало быть, кошелёк на прибыль. А кошелёк на убыль – это Маслов. Так?

– Ну, видимо, так. В начале девяностых бизнес многие так вели: кто-то деньги вкладывает, кто-то мозги. Прибыль делится поровну, если, конечно, у денег хоть немного есть совести и соображения. Потому как деньги без мозгов – никуда, как, впрочем, и мозги без денег. Но бывали случаи, когда партнёры говорили в один прекрасный день: «Ты неправ! Ты без моих денег этого бы не достиг!..» И начиналась делёжка. Так и в этом случае. Мне, конечно, доподлинно неизвестно, да и нереально это выяснить, всё только со слов Рудого… Но, похоже, наш сегодняшний олигарх имел только мозги, но не имел совести. На каком-то этапе он и столкнул Маслова и Гаргаевых, то есть, подложил партнёра под долги. Случайно или специально избавился от компаньона. Скорее всего, случайно, потому что неспроста он удочерил Женю. Видимо, совесть замучила. Когда вся история уже начала забываться, решил совершить жест доброй воли – помочь дочери практически кинутого партнёра. Вот и разыскал её.