Очень своевременно позвонила Жанна, пожурила за вылазку из дома, пригрозила объёмной капельницей вместо секса и велела через полчаса выползать на улицу:

– Я дела сдала, лекарства все купила, поедем лечиться!

– Не поеду! У тебя машина без кондиционера, – закапризничал я.

– Да его уже давно заправили, – басом рассмеялась трубка. – Так что, завязывай со своими расследованиями, выползай аккуратненько на улицу, я через полчаса за тобой заеду. Отвезу больного мальчика на процедуры.

– Я не больной, – попробовал было возмутиться я, но Жанна перебила меня сердитым басом:

– Больной, больной! Был бы ты здоровым, отлежался бы дома. Смерть никого не красит!

Дома Жанна ловко поставила мне капельницу, приспособив для этого рогатую вешалку. Я быстро почувствовал прохладу в теле, комок в горле сам собой рассосался, и я достиг долгожданного расслабления мозгов и нервов.

Утром я проснулся от звонка ребят, наблюдавших за Лисицыной. Отругал их за то, что не отзванивались вовремя, как договаривались. Толян не стал извиняться, скупо пояснил:

– Так, чего отзваниваться? Всё спокойно. Объект номер два в поле видимости ни разу не появлялся. Объект номер один ведёт себя спокойно. Бутики, спа-салон, бассейн, салон по этому… причёсыванию барбосов (господи, сколько же раз в неделю нужно чесать этого кабыздоха?!), вечером посидела дома часа четыре, потом рванула по клубам. Сменила за ночь три разных… В последний мне удалось попасть, там на фейс-контроле пацан знакомый оказался, потихоньку внутрь пустил. Я посмотрел за ней воочию. Зажигала на полную катушку: виски, коктейли, шмыгала чем-то в туалете (как он в туалет-то попал?!), потом села за руль и полетела к дому.

– Сама за руль?! – охнул я.

– Сама. А кто ещё? Она без охраны, без водителя, сама за рулём.

– После коктейлей?

– Ага, и после вискаря, – подтвердил «топтун».

Вот тварь! То есть, двух искалеченных людей ей мало. Права этой сволочи не нужны, откупится. Ребёнок дома, видимо, на няню брошен.

– А мужа не видели? – поинтересовался между делом. Он-то как смотрит на развлечения осуждённой супруги?

– А мы тут с ребятами из нашего отдела повстречались около дома. У них же тут тоже пост. Так они выяснили, что муженёк её уже вторую неделю отсутствует. Командировка у него на Бали.

– Командировка или отпуск?

– Командировка по документам получается.

Интересное дело. Жена, осуждённая фактически за убийство, зажигает по ночным клубам, бросив ребёнка на няню. Муж за государственный счёт моет сапоги в Индийском океане. Как вы здорово, ребята, устроились! Мне бы ваши заботы! Одна, сбившая уже двоих, носится по городу без прав, без мозгов, но с алкоголем и ещё невесть какой дурью во лбу. Второй нежится под пальмами, чтобы потом со свежими силами писать тут законы «для своих». А мы, между прочим, должны эти самые законы охранять. Несправедливо как-то получается… Да что поделать? Вам жить, ребята, вам жить… Если, конечно, у вас это получится. Я отогнал от себя крамольные мысли, обнаружил записку на кухонном столе: «Я ненадолго. Дела. Прости, не хотела будить. Люблю!» и отправился на работу.

Жара спала, стало хоть немного легче дышать и думать. Конец августа. Пятница. В такую же пятницу, полтора месяца назад раздался звонок в моём кабинете. А ведь я мог уже уйти тогда. Мог остаться дежурный следователь. Он мог принять дело. Нет. Не прокатило. Вот ведь, судьба-злодейка…

После разговора с «топтунами» осталось какое-то необъяснимое чувство сомнения. А что, если киллер охотится не за Лисицыной, а за её супругом, замечательным депутатом Тупицыным? Дал ведь бог фамилию! Что, если эта пустышка не интересует убийцу, а его цель – это сам господин супруг? Возможная версия? Это же именно он занимается теми самыми законами, которые дают возможность уродам, вроде его жены, уйти от ответственности. Стоп! Так не пойдёт. Законодательное собрание только разрабатывает законы, насколько я это понимаю. Принимают их выше. И даже не это самое главное. Суть в том, что сегодня – день «икс», время «че», как угодно назови, но именно сегодня по снегирёвскому графику существует вероятность очередного акта возмездия… Тьфу, ты… очередного убийства. И как не крути, надо быть наготове. Но мужа-то нет. Муж нежится на мелком песочке, разглядывая с пирса восхитительных рыбок. И, судя по всему, домой он не торопится. А барышня здесь, на виду. И подозреваю я, что не только у нас на виду. Я чувствую, что «честная и порядочная девочка, так радеющая за справедливость», тоже где-то рядом.

Я ещё раз связался с «наружкой», выслушал очередной отчёт. Всё спокойно. Объекта номер два не видно. Объект номер один зашла в медицинский центр на Кирочной, уже полтора часа не выходит. Я насторожился. Пятница сегодня, день «икс». По спине пробежал знакомый уже холодок.

– Ты уверен, что там всё в порядке? – спросил я Толяна, он был за старшего.

– Да, я на ресепшн у девицы спросил, долго ли она там пробудет, – уныло пробормотал «топтун». – Она ответила, что не менее трёх часов.

– Елы-палы! Что можно делать там три часа?! – поразился я.

– Так у них там полный комплект: инфракрасная сауна, прессотерапия, крио-сауна, массаж, солярий…

– Вот ты мне скажи, брат, на хрена сейчас солярий?! На улице жара, солнце, бери да загорай!

– Не барское это дело на солнце себя сушить, – со знанием дела изрёк Толян, – десять минут в солярии и тот же загар, как за два дня на пляже, ровненький, красивенький. Такие мамзели на пляжах не лежат. Если только на каких-нибудь Сейшелах-Канарах. Ну, или на личном пляже в собственном особняке.

– Ладно, чёрт с ней, пусть загорает. Но, Толян, помни: сегодня самый ответственный день! Переживём его, будем жить.

Мы-то переживём. Главное, чтобы Лисицына сумела. Я велел ребятам смотреть в оба глаза и, не стесняясь, периодически наведываться в салон.

– Регистраторша не удивилась твоим расспросам? – ну не мог я выдавить из себя эти дурацкие слова, типа, ресепшн. – Ты ей что сказал?

– Представился телохранителем. Я что, на телохранителя не похож? – хмыкнул в трубку Толян.

Да похож ты, Толян, на телохранителя, похож. И на вышибалу похож. И на «быка» из девяностых. Хорошо бы ты на ловкого и смекалистого сыскаря был похож, который справится с ситуацией. Ничего этого говорить ему я не стал. Попросил ещё раз быть внимательней, на что получил в трубку недовольное сопение, вместо прощания.

Я ещё раз открыл письмо, присланное Звонарёвым. Где я же я мог видеть эту Барби? Где?.. Оставив тренировку визуальной памяти на потом, я выудил из сопровождающего письма адрес Траубе и набрал номер Евграфова:

– Серенький! Привет! – сладко проворковал я.

– Что?! Опять?! – голосом волка из мультика завопил компьютерный гений.

– Опять, Евграфыч, опять! Пока только консультация.

– Ну, валяй! – милостиво разрешил бог виртуального мира.

– Скажи мне, мой дорогой друг, может почтовый сервер навернуться безо всякого остатка?

– То есть? – не понял Евграфов.

– Ну, смотри… – я напряг все свои технические познания. – Допустим, упал почтовый сервер. Может быть такое, что письма, которые хранились на нём, исчезли безвозвратно, как говорят хозяева этого сервера? Ну, так, чтобы совсем безо всякого следа?

– Это ты про мейл, что ли? Ну, да, было у них недавно такое. Так они восстанавливать не захотели просто, и всё. Дело-то муторное, времени надо до чёрта. Неохота возиться, вот они роботом и отправили всем абонентам сообщение, мол, просим извинить за доставленные неудобства. А что случилось-то?

– Да письмо одно найти надо… – я заискивающе посопел, надеясь на сознательность Евграфова.

Фишка не сработала. Я пошёл другим путём, быстро сориентировавшись в ситуации:

– Понимаешь, наши спецы говорят, что это нереально. Мол, эти работнички с сервера просто убили всю переписку, ну, вроде им периодически чистить сервер надо. И ни один человек не сможет восстановить письма.