Поменяв стойку, Меннон идёт вперёд. Он обрушивает на Аристокла новую волну атак. Афинянин стойко отражает атаки Меннона, хотя заметно, что ему трудно привыкнуть к перемене положения меча в руках Меннона. Меннон опять проводит атаку в ноги афинянина, которому приходится отводить ногу на шаг назад, так как дистанция между мечом Меннона и его коленом сократилась вследствие перемены стойки ливийца. Складывается впечатление, что весь замысел с переменой оружия в руках ливийца произведена именно для этой цели… Вот тут происходит неожиданное! Ливиец, делая удар мечом в ногу афинянина и подсаживая того для отражения оного, вдруг размахивается и запускает в голову Аристокла свой четырёхугольный щит. Это был очень рискованный шаг, но по тому, как он был выполнен, стало ясно – это давно натренированный, убийственный приём… Щит, вращаясь в полёте, своими обитыми железными пластинами краями, сильно ударяет в лицо и шлем Аристокла и тот снопом падает на песок…
Акрополис находится в оцепенении… То, что произошло, не укладывается в голове… Раздаются аплодисменты…
На песке лежит Аристокл… К нему подбегают несколько судей… Они склоняются над ним… По растерянному виду судей зрители понимают, что произошло… Аристокл лежит в одной позе, вокруг его головы растеклось тёмное пятно, которое всё увеличивалось в размерах. Оно было очень хорошо заметно на белом песке. Аплодисменты прекращаются… Акрополис в замешательстве… Убийство, а это было именно оно, не даёт никому права чествовать победителя. Меннон применил заученный приём, он знал последствия этого удара, но это не остановило его! Впрочем, он мог искалечить этим приёмом любую часть тела афинянина, но он применил его именно в лицо юноши, бросил только с одной целью – убить!
Судьи уносят погибшего Аристокла на двух щитах, положенных на скрещённые копья стражников. Безжизненная рука афинянина спадает со щитов, как бы совершая прощальный и приветственный жест покидающего Акрополис героя, который вошёл в память всех своей юношеской улыбкой. Это вызывает у зрителей порыв чувствительности, и многие, вытирая с глаз слёзы, провожают отважного юношу прощальными аплодисментами. Несмотря на свою молодость, всем он запомнился как открытый и мужественный воин и скорбь по поводу его бесчеловечного убийства, переполняя сердца, выливается в презрение к убийце.
Меннон, подобрав свой щит и вытерев его о песок от крови несчастного юноши, ждал решения судейства. В его глазах ни капли сострадания к убитому.
Когда выяснилась страшная правда, Сибилла закрыла лицо ладонми. Её глаза наполнились слезами, она вопросительно, с недоумением смотрела на окружавших её мужчин…
Царь Акрон сидел с нахмуренными бровями, он понимал необратимость происшедшего. Но его положение обязывало его назвать победителя, как бы он ни относился к нему. Царь посмотрел на главного распорядителя, который о чём-то говорил с судьями. Судьи растерянно слушали и кивали головами… После этого главный распорядитель подошел к Меннону и громко произнёс:
– Славный царь и вы, дорогие гости города! А также горожане Дракоса! Турнир мечников, происходивший сегодня здесь, в Акрополисе, выиграл представитель из Ливии Меннон! В решающем бою он одержал победу над афинянином Аристоклом!..
При слове «победа» послышался недовольный ропот и выкрики: «Убийца!» Меннон стоял без каких-либо эмоций на лице, будто не слыша обвинений в свой адрес…
Царь встал с места и подал знак произвести награждение победителя. Судьи направились вручать награду победителю, но Меннон остановил их и обратился к царю:
– Славный царь! По правилам вашего турнира, я, являясь победителем, вправе вызвать на бой отточенным оружием победителя разряда копейщиков. Есть у меня такое право?
Акрон, поставленный в тупик этим вопросом, при гробовой тишине всего Акрополиса собрался с мыслями, прежде чем начал отвечать:
– Да, такое право у тебя есть! Но имеешь ли ты, победитель, убивший уже одного несчастного юношу, чувство меры, вызывая на поединок другого такого же юношу? За всю историю турниров это первая смерть в разрядных поединках!
– Он сам выбрал свою судьбу! Я предложил ему в начале поединка сдаться без боя!
При этих словах трибуны взорвались гулом негодования, зрители кричали:
– Убийца, он был ещё юношей! Тебе мало крови, подонок!
Меннон продолжал:
– И тем не менее я, Меннон, вызываю спартанца Харикла на открытый бой по принятой традиции турнира на острове Самосе! Принимаешь ли ты мой вызов, Харикл?
– Я принимаю твой вызов, Меннон! Моя честь и честь погибшего Аристокла зовёт меня! – ответил Харикл, поднявшись со своего места.
Сибилла сидела, онемев от ужаса происходящего, не веря в реальность событий, разворачивающихся на её глазах. Красивое, зрелищное представление, которым являлся турнир на острове, превращался в кровавую бойню… Рок, унёсший жизнь одного красивого, улыбающегося ещё сегодня юноши, подхватывал и тянул туда же другого, такого же юного и прекрасного…
Меннон, услышав эти слова, развернулся и пошёл к краю арены, где, нагнувшись, что-то подобрал. Потом он развернулся, держа в руке острый меч, сверкающий в лучах появившегося из-за туч солнца. Он сунул меч за пояс и взял тяжёлое копьё.
Харикл не спеша протискивался сквозь ряды почётных гостей. Карталон остановил его на одном из рядов, куда вышел специально для этого:
– Харикл, не бросайся вперёд, не теряй головы, будь собран, – посоветовал он, – он ещё не всё показал, на что способен.
– Отец научил меня встречать врага, смотря ему в лицо, и не слушать ничьих советов! – Он двинулся было вперёд, но остановился и, повернувшись, произнёс: – Но я учту твои замечания, Барка!
Харикл вышел на арену, неся своё острое спартанское копьё с длинным, похожим на лезвие наконечником. На его боку висел греческий меч. Спартанец надел свой шлем, потрясая вероподобным султаном.
– Я готов, Меннон, – сказал юноша. Он стоял в центре арены в своих великолепных доспехах. Его молодость и красота вдруг бросились всем в глаза. Как будто красота и смелость убитого Аристокла слилась воедино с его красотой и молодостью, озарив арену Акрополиса.
Зрители зааплодировали Хариклу. Весь Дракос сейчас болел за него.
Меннон, потрясая копьём, пошёл на него. Первое столкновение произошло в центре арены. Меннон, проявляя невероятную скорость, атаковал спартанца своим копьём. Противники беспрерывно обменивались ударами копий, отражая и защищаясь. Но после нескольких минут схватки Меннон не создал спартанцу никакой угрозы, напротив, ему самому пришлось пятиться после того как Харикл, отразив очередную атаку мнимого ливийца, обрушил на него своё тяжёлое копьё. Лицо Харикла не выражало никакого волнения. Впрочем, Меннон тоже не выделялся эмоциональностью в бою, лишь его глаза сверкали ядовитой усмешкой, как будто он выжидал чего-то… Вдруг спартанец резко перешёл в атаку, на ходу перестраивая цикличность выпадов и косящих ударов. Меннон был явно не готов к этому. Копьё Харикла свистело с ужасающей быстротой, и мнимому ливийцу ничего не оставалось, как пятиться по арене, чтобы избежать косящих ударов Харикла. И всё же одним ударом Харикл достал Меннона и прорезал ему плечевую защиту. Меннон отскочил в сторону, на его лице появилась растерянность…
Но кожаный доспех спас его, копьё лишь оцарапало его плечо. Но понимая, что продолжение боя в этом ключе не несёт никакой надежды на благополучный исход, он снова меняет стойку. Щит снова оказывается в правой руке Меннона, а копьё в левой. Харикл не спеша идёт на него. Меннон бросается вперёд, предлагая теперь противнику ближний бой. Харикл принимает его предложение, и противники бьются на самой короткой дистанции для боя с копьём. Спартанец не испытывает никакого неудобства в отражении левосторонних атак Меннона. Меннон явно раздосадован этим, но в одной из атак он выбрасывает руку со щитом с намерением ударить им по голове Харикла. Но Харикл уворачивается от удара и, разворачиваясь корпусом, бьёт сам своим щитом по глухому шлему ливийца. Меннон, зашатавшись, падает на песок вниз спиной, но, падая, подсекает своей ногой ногу Харикла. Харикл, стараясь сохранить равновесие, теряет на мгновение своё превосходство и не успевает добить врага. Меннон, воспользовавшись заминкой, перекатывается в сторону и, вскочив на ноги, бросает копьё, как бесполезный предмет, при этом обнажая меч. Харикл поворачивается к нему.
