Сперва мы подошли к Сардинии западнее Каралиса, легли там в дрейф. Два человека из свиты Гунериха, черноволосые и смуглокожие, не вандалы или аланы, скорее всего, выходцы с этого острова, были высажены на берег налегке. Из оружия имели только кинжалы. Вернулись на следующий день к вечеру, о чем-то пошептались с наследником престола и вместе с ним, большей частью свиты и двумя сундучками опять отправились на берег. Видимо, их ждали в прибережном лесу, потому что отсутствовали не больше часа. Назад вернулись без сундучков. Не трудно было догадаться, что вандалы проплатили захват острова. Точнее, жители Сардинии согласились сдаться без боя, а золото — это так, чтобы не казаться совсем уж трусами.

На островах и других изолированных территориях, где опасностей нет совсем или очень мало, у всех стадных животных, включая человека, устанавливается матриархат. У животных явный — вожаком становится самка, у людей может быть скрытый, как в будущем в той же Британии, где, вроде бы, будет править премьер-министр, частенько похожий на клоуна, потому что на самом деле он марионетка, а за нити паутины дергает засевшая в тени королева. Если в мужской коллектив вход свободен, но надо постоянно доказывать, что достоин в нем оставаться, иначе сразу вылетишь, то в женский жестко регламентирован, особенно в верхнюю часть его, но выгонят тебя, только если совсем уж выродком окажешься, что, опять же, легко проследить на примере отмороженных и свихнувшихся английских лордов и членов королевской семьи. Бабы любят интриговать и скандалить, но не любят терять своих детей, поэтому предпочитают воевать чужими руками. Если не находят «янки», готовых погибать за них, а противник сильнее, ложатся под него, поломавшись для приличия. Уверен, что именно это и произошло сейчас на Сардинии. Местные паучихи обсосали ситуацию и пришли к выводу, что Западная Римская империя одряхлела, а вандалы молоды и сильны, так что пора менять покровителя. Мужчинам своим, чтобы не комплексовали, вобьют в головы, что это не позорная сдача, а выгодная сделка.

По возвращению с берега Гунерих был настолько доволен, что соизволил лично распорядиться:

— Плывем дальше, навклир.

Следующей нашей целью был пустынный берег юго-западнее города Туррис, расположенного на северной оконечности острова. Где-то здесь через пятнадцать с половиной веков будет заповедник для миллионеров. Пока что богачи предпочитают жить в других местах, поближе к столице империи. На Сардинии обитает в основном беднота. Маленькие деревни в десять-пятнадцать дворов даже не огорожены.

Мы опять высадили на берег двух человек и остались дрейфовать милях в трех от него. Для октября дни были очень теплые, солнечные, вода в море чистейшая, поэтому я постоянно купался, удивляя вандалов умением красиво нырять с планширя, входя в воду головой вниз, а не ногами, как члены моего экипажа, и плавать разными стилями быстро и долго.

Посланцы не вернулись ни на следующий день, ни на третий. На четвертый день к марсильяне приплыл на маленькой лодочке абориген — худой старик с загорелым до черноты, морщинистым лицом. Судя по тому, как хорошо греб и ловко разворачивал свою посудину, явно был рыбаком.

Остановившись на удалении метров тридцать, он крикнул:

— Мне пообещали солид, если передам сообщение! Будете платить?

— Да, подплывай! — крикнул в ответ один из людей Гунериха.

Рыбак приблизился к борту и замер, глядя вверх, пока в его лодочку, тихо булькнув в воде на дне ее, не упала золотая монета. Старик достал солид, потер о старый, дырявый в нескольких местах хитон на бедре, после чего полюбовался тем, как золото блестит на солнце. Не удивлюсь, если узнаю, что рыбак держал в руке золотую монету первый раз в жизни и что годовой доход его намного меньше.

— Мой младший сын женился на девице из деревни возле Турриса, живет теперь там, — начал он издалека. — Тоже рыбачит, но вместе с тестем. У того своих три сына было. Два утонули во время шторма, а третий не захотел быть рыбаком, пошел в стражники. Он парень высокий и сильный, взяли его. Позавчера он охранял схваченного лазутчика вандальского. Два их было. Один погиб, а второго живым взяли, собираются отправить в Рим. Он и предложил солид, если сообщим вам об этом, и еще вот столько, — рыбак показал растопыренные пальцы двух рук, — если поможем сбежать. Тот рассказал моему сыну, который пришел вчера вечером ко мне. Если надо, он сведет вас с шурином, но не бесплатно, тоже за солид.

— Подожди, отведешь нас к сыну, — сказал на этот раз сам Гунерих, после чего подошел ко мне и потребовал: — Надо отвезти меня и моих людей на берег.

Я предположил, что в Туррисе произошел сбой: местные паучихи неправильно оценили ситуацию и приняли неверное решение расправиться с посланцами вандалов, а затем поняли ошибку и решили отыграть назад. При этом они точно знали, что приплыли посланцы на марсильяне и где она находится. Но мог быть и второй вариант, хотя и менее вероятный: решили отыграть те, кто взял первые два сундучка, и собрались выманить на берег и захватить Гунериха, за которого им спишут все грехи.

— Тебе нельзя на берег. Вполне возможно, что это западня, что тебя там ждет большой отряд, — возразил я.

Наследник престола молча перевел взгляд на рыбака, потом опять на меня.

— Старик слишком глуп; скорее всего, используется втемную, — продолжил я.

— Я должен выручить своего человека, — твердо произнес Гунерих.

— Для этого тебе не обязательно оправляться на берег самому. Подождешь на судне, пока я это сделаю, — так же твердо сказал я.

— Ты?! — удивился он.

— Без тебя мне лучше не возвращаться в Карфагене, а у меня там всё только наладилось, не хотелось бы потерять. К тому же, имею кое-какой опыт в таких делах, — объяснил я и добавил: — Если не вернусь, тогда поступай, как сочтешь нужным.

После продолжительной паузы Гунерих предложил:

— Можешь взять всех моих людей, кроме двух человек.

— Не надо, с такой толпой обязательно попадусь! — усмехнувшись, отказался я.

Если аборигены действуют по первому варианту, то больших проблем с освобождением пленника не будет. Если второй, то всего вандальского отряда не хватит, а маленькой группой будет легче ускользнуть.

— Возьму Менно и трех твоих людей, — решил я. — Выбери самых рассудительных, спокойных. Пусть оденутся во все темное. Пойдем налегке, без доспехов и щитов. Из оружия только короткая спата и нож. Дай каждому из них по полсотни солидов. Вдруг потребуется кого-нибудь подкупить?

Гунерих молча кивнул и пошел в носовую часть марсильяны, к своим людям.

Я приказал Менно собираться в дорогу, Радомиру — приготовить две «кошки» с крепкими линями длиной метров двадцать и запас еды на пять человек на три дня, а навклиру Евсению выдал инструкцию на тот случай, если не вернусь. Кстати, все члены экипажа, набранные в Фессалониках, после удачных пиратских рейдов перестали ныть, что пора вернуться домой, начали прикидывать, как бы переправить семьи в Карфаген.

После чего я отправился в свою каюту, где переоделся в черную шелковую рубаху с длинными рукавами, которую обычно надеваю под доспех, и кожаные штаны, переобулся в полусапожки с толстой кожаной подошвой, в которых хожу практически бесшумно, и взял с собой шерстяную вязаную шапку, которую поддеваю под шлем. На поясной ремень повесил острый нож в кожаных ножнах. С помощью ремней портупеи закрепил саблю на спине так, чтобы рукоятка была над правым плечом, а сагайдак с луком и тремя десятками стрел выглядывали над левым плечом. Когда я в таком виде вышел из каюты, Гунериха, у которого наверняка были большие сомнения на счет моих способностей, малехо попустило.

Ночи на Сардинии теплые и тихие. Изредка было слышно, как в деревне, которая от нас километрах в трех, лает собака, причем одна и та же. Есть такие тревожные типы и среди животных, и среди людей.

Мы прячемся в лесу неподалеку от Турриса. Сын рыбака привел нас сюда, после чего сходил за своим шурином, который, действительно, оказался рослым по местным меркам, где-то под метр семьдесят. Получив аванс в пять солидов, парень рассказал нам, что вандальского лазутчика держат в главной башне, самой большой и крепкой, которая защищает город со стороны гор, где трудно вырубить ров в очень твердом камне. Завтра наш пособник заступает в ночь. Будет дежурить на верхней площадке башни. Сам туда попросится, потому что никто не любит торчать на открытом воздухе, особенно в ветреную или дождливую погоду. Он спустит нам веревку со стены левее башни. Мы проберемся в город, освободим пленника, после чего произведем окончательный расчет. Как он будет оправдываться и куда денет веревку и деньги, промолчал. Это еще больше убедило меня, что парень выполняет приказы старших товарищей.