— Ради беспристрастности судей мы прикрепили к ткани номерные бирки, которые могут расшифровать только сотрудники компании Гильберта, — Отто отрицательно покачал головой и объяснил, как будет проходить оценивание. — Если какой то из представленных образцов покажется вам достаточно привлекательным и вы захотите заключить договор с изготовившей его мастерской. То просто сообщите этот номер. А мы откроем вам название мастерской и имя мастера.

— Значит, мы можем доверять только нашим глазам? Новый метод оценки для нового метода окрашивания. Разумно, — Эльвира кивнула, а вот я нисколько не была согласна с таким решением. Эта анонимность мешала мне выбрать маму в качестве моего личного мастера. Отто сказал, что это сделано ради беспристрастности судей, но в первую очередь этот метод был направлен против меня и моего кумовства. Но мне оставалось только недовольно поджать губы.

Разве моя пристрастность это большая проблема? Нельзя быть таким злым, Отто!

Не имея другого выбора, я решила сама попробовать определить, какой из образцов делала мама.

Я обязательно смогу это сделать! Сила моей любви к ней не позволит мне ошибиться!

После обеда мы все еще раз перепроверили и стали дожидаться пятого колокола, когда должно было начаться мероприятие. Рихарда отругала меня за то, что я слишком мало съела за обедом, раскусив мой план оставить побольше места для сладостей на чаепитии. Но Элла недавно начала печь сладкие пироги и торты, так что действительно было необходимо оставить побольше места.

— Леди Розмайн, если вы не возражаете, то я хочу кое кого вам представить, — Эльвира возвращалась на обед в свое поместье, и сейчас за ней следом шла Аурелия.

Как и опасалась матушка, Аурелия спрятала лицо за плотной вуалью, украшенной вдобавок еще и сложной вышивкой. Из-за этого создавалось впечатление, что она отвергает культуру Эренфеста, выражая свою верность традициям Ареснбаха.

— Это Аурелия, супруга Лампрехта, — Эльвира представила нас друг другу. — Я понимаю, что для гостей еще рано, но ей было бы неловко приходить в замок одной, поэтому я решила, что мы можем прийти вместе заранее. Аурелия, это леди Розмайн, она моя дочь и младшая сестра вашего мужа. Но сейчас ее усыновила семья эрцгерцога. Но ты наверняка помнишь ее по своей свадьбе, где она была в роли Верховного Епископа.

— Да, — кивнула Аурелия. — Я была действительно счастлива, когда она нас благословила.

Я продолжала общаться с Аурелией, но из-за вуали на ее лице, у меня складывалось впечатление, что наш разговор какой-то неполноценный.

— Сегодня соберется множество благородных дам. Не будет ли разумно с твоей стороны снять вуаль?

— Видишь, Аурелия. Леди Розмайн тоже так считает, — поддержала меня Эльвира.

— Мне очень жаль, мама. Я уже говорила тебе, я просто… Я просто не могу…, - ответила Аурелия, сжимая в пальцах край своей вуали, словно боясь, что мы снимем ее силой. Я могла бы с уверенностью сказать, что Эльвира уже не раз уговаривала ее снять вуаль, объясняя причины своей настойчивости и то, что скрытое лицо собеседника неизбежно породит агрессию и недоверие… Но видя как дрожат руки девушки, я была вынуждена признать, что она действительно очень напугана, даже сейчас, пока ее лицо скрыто за тканью.

— Аурелия, мы беспокоимся за тебя, — сказала я. — Из-за того, что ты постоянно носишь вуаль из Аренсбаха, кажется, будто ты не желаешь принять Эренфест.

— Я вовсе не хочу подобного, — пробормотала она, но ее хватка ни в малейшей степени не ослабла. Я понятия не имела сколько людей до этого неверно судили ее только на основании ее лица, но видимо их было достаточно для того, чтобы серьезно ранить ее сердце.

— Если ты настаиваешь на ношении вуали, возможно, ты могла бы надеть ту, что изготовлена в Эренфесте, — предложила я, пытаясь найти компромисс. — Это хотя бы частично продемонстрирует твое желание принять наше герцогство как свой новый дом.

Аурелия вздрогнула от этого предложения. А Эльвира осторожно покачала головой, признавая что это поможет хотя бы немного сгладить острые углы.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы оценить ткань, которая была окрашена старыми и новыми методами. Некоторые из этих методов предложила лично я. Аурелия, возможно, ты сможешь выбрать ту, что понравится тебе и сделать новую вуаль. Одно это уже покажет тебя с лучшей стороны.

— Я очень благодарна вам за эту идею, леди Розмайн. Я действительно хотела бы сделать новую вуаль из ткани произведенной в Эренфесте, — в голосе девушки чувствовалось облегчение.

Как только мы пришли к соглашению, Эльвира начала обходить зал, проводя последнюю проверку вместе с вернувшейся с обеда Флоренсией. Брунгильда тоже была занята, проверяя, чтобы выставочные рамы стояли так, чтобы максимально эффективно подчеркнуть развешанную на них ткань. Тем временем я изучала образцы, пытаясь определить к какому же из них приложила руку мама. Тут были некоторые многоцветные ткани, окрас которых переливался от оранжевого до пурпурного. Или от темного до светло-красного. На некоторых смена тона была бессистемная, на некоторых складывалась в повторяющийся узор.

Итак, какой из них мамин…?

Среди работ были те, где цвета нарисованных цветов сильно выделялись на основном фоне, кто то даже использовал зеленый, для изображения листьев. Эти образцы бросались в глаза, так как большинство просто использовала различные варианты божественного цвета зимы.

Эм постойте… Аурелия, что идет следом за мной? Эээ… Она что, утенок, который преследует утку или что-то в этом роде?

По непонятной причине Аурелия ходила за мной как привязанная. Флоренсия и Эльвира были заняты, так что, похоже, это была моя роль, как одной из организаторов чаепития, чтобы развлекать гостей.

Надо о чем-нибудь поговорить. О чем поговорить? О чем?

— Аурелия, как ты можешь видеть сквозь свою вуаль?

— Эм…

— Раньше мне приходилось надевать вуаль, и тогда я могла видеть только ноги людей вокруг, а никак не лица моих собеседников.

Мне приходилось носить вуаль во время моего первого весеннего молебна, который я посещала еще в качестве ученицы синей жрицы. И хотя она была довольно эффективной в том плане, что не давала другим увидеть мое лицо, но я тоже не могла видеть, тех с кем разговаривала. Так что не удивительно, если Аурелии трудно общаться с людьми в ней.

— На моей вуали изнутри нанесен магический круг, так что… — тон девушки звучал извиняюще, похоже она прекрасно видела сквозь свою вуаль.

— Значит тебе ничего не мешает видеть людей вокруг, даже когда твое лицо закрыто?

— Д-да, именно так и есть.

— Эта вышивка и правда кажется очень сложной. Ты хорошо вышиваешь, Аурелия?

— Мои навыки вышивки на среднем уровне.

Другими словами супер крутые…? Я помню, что Лизелета говорила о себе тоже самое.

— А ваши умения очень разнообразны, леди Розмайн? Лампрехт часто хвастается тем, что он ваш старший брат. Мне говорили, что как святая, вы делаете очень много всего.

Похоже, Лампрехт в какой то момент сказал ей, что он может сейчас быть там, где он есть благодаря тому, что я однажды спасла его.

— Лампрехт говорил, что вы не будете относиться ко мне с предубеждением во время нашей первой встречи, так как ваше сострадание так велико, что его хватает даже на детей-сирот и людей из других фракций. Но я не могла заставить себя поверить в это, — продолжила Аурелия.

— И все же в день церемонии звездных уз вы нашли для меня слова поддержки. Даже сегодня, вместо того, чтобы заставить меня снять вуаль, вы предложили просто заменить ее на новую. Я с трудом могу подобрать слова, чтобы выразить свою благодарность.

Я не знала об этом, так как у меня было немного возможностей встретиться со старшим братом Лампрехтом, а значит и возможностей для бесед, у нас не было. Но он видимо был очень благодарен мне. Создавалось впечатление, что Аурелия прониклась ко мне доверием, так как доверяла его словам и суждениям. Я хотела похвалить Лампрехта в ответ, чтобы она еще больше привязалась к нему, но не смогла найти подходящих слов, так что вместо этого я просто решила продолжать улучшать наши с Аурелией отношения.