Пока я обдумывала его слова, Фрауларм побледнела и пробормотала себе под нос:

— Грюн…

Она была профессором, поэтому не было ничего удивительного в том, что она узнала фей зверя.

— Леди Розмайн! — пронзительно закричала она. — Создание ездового зверя не баловство, а сами звери не игрушки. Относитесь к этому серьезно!

Я невольно поморщилась. Чем я заслужила этот нагоняй? И ничего я не баловалась.

— Но я и отношусь к этому серьезно.

— Вот это вот вы называете серьезным отношением? — рявкнула Фрейларм, сердито указывая на Лесси. — В тот момент, когда вы использовали в качестве образа грюна, вы утратили право на подобные оправдания. Я не приму такого ездового зверя. Немедленно переделайте его.

Её настойчивое желание избавиться от моего Пандабуса разозлило меня. Конечно, это была не самая традиционная форма, но я сделала ездового зверя, как и было мне сказано. Лесси был самым настоящим чудом, поэтому у меня не было ни малейшего намерения как-то менять его.

— Профессор Фрауларм, прошу простить мою резкость, но я не изменю своего ездового зверя. Я могу с полной уверенностью в своих словах сказать, что он намного превосходит любого другого.

— Как может ездовой зверь, созданный по образцу демонического зверя, превосходить ездовых зверей, используемых рыцарями?!

— Я могу ездить на нем, не переодеваясь в одежду для верховой езды, и несколько человек могут поместиться в нем одновременно, — начала объяснять я, одновременно превращая одноместного Пандабуса в многоместного.

Все глазели на то, как Лесси внезапно вырос в размерах, включая Вильфрида и остальных из Эренфеста. Теперь, когда я подумала об этом, те из студентов, кто был в замке и общежитии, часто видели меня использующей одноместный вариант Пандабуса, но я не могла припомнить, чтобы когда-нибудь показывал им его большую форму.

— Я могу свободно менять размер своего ездового зверя, — сказала я, используя избыток маны, чтобы уменьшить Лесси, а затем снова увеличить. Фрауларм все это время смотрела на меня в молчаливом шоке, а когда я горделиво выпятила грудь, она произнесла порыкивающим голосом:

— Но этот ездовой зверь даже летать не умеет! У него нет крыльев!

— Мой дорогой Лесси очень даже хорошо летает, — сказала я, уменьшая его до одноместного размера, прежде чем залезть внутрь. Затем я взлетела и закружила над зрителями, которые начали изумленно ахать.

— Э-это просто безумие какое-то! — закричала Фрауларм, изо рта у неё пошла пена и она свалилась в обморок, тем самым ознаменовав преждевременное окончание урока.

Фрауларм вынесли два рыцаря, а её место заняла срочно вызванная Хиршур. Она недовольно прищурилась и объявила, что сегодняшний урок будет продолжен позже.

Когда студенты, шаркая ногами, вышли из класса, меня окликнула и затем позвала к себе Хиршур. Она заверила встревоженного Вильфрида, что просто спросит у меня подробности случившегося, и, как только он ушел, повернулась ко мне.

— А теперь я хочу своими глазами увидеть этого ненормального ездового зверя. Того самого, что заставил Фрауларм потерять сознание. Зелье, которое я готовила, было испорчено из-за этого срочного вызова, так что вы должны мне.

— Н-ну конечно, я совсем не против, — пробормотала я, когда Хиршур одарила меня ядовито- сладкой улыбкой. Это было очень похоже на улыбку Фердинанда, и именно в этот момент я поняла, что она действительно была его учительницей.

***

На следующий вечер у нас были назначены уроки сжатия маны. Мы, первокурсники, были разделены на две группы, причем половина из нас изучала придворный этикет, а другая половина — сжатие маны. Я была направлена в группу сжатия маны, а Филина — обучению придворного этикета.

Около десяти профессоров выстроились в ряд в классе сжатия маны. Среди них были Фрауларм, уже оправившаяся после вчерашнего, и Хиршур.

— Ваш запас маны растет вместе с вашим телом, и это совершенно естественно. Вы можете ускорить рост упомянутого сосуда, храня в нем как можно больше маны, и поскольку вы все еще находитесь в периоде роста, важно, чтобы вы начали делать это уже сейчас, — объяснила Хиршур. Как только она закончила, вперед шагнула Фрауларм.

— Объем маны для дворянина важнее всего, поэтому вы должны стремится увеличить её как можно больше, прежде чем перестанете расти. Этот рост длится ограниченный отрезок времени, так что вы должны отнестись к этому очень серьезно! — заявила она своим пронзительным голосом.

Третий профессор высоко поднял магический инструмент, чтобы мы все могли его увидеть.

— Сначала мы воспользуемся этими магическими инструментами, чтобы измерить насыщенность вашей маны. Как только мы наденем его на ваше запястье и сделаем замер, вы постараетесь сжать свою ману. Затем мы снова произведем замер, и если окажется что вам удалось сжать её хоть на самую малость, это будет означать что вы заслужили оценку «Отлично» и нам больше нечему вас учить. Всем вам нужно будет найти методы, которые позволят вам осуществить сжатие маны, и полностью посвятить себя их упражнению. Все, чему мы можем научить вас, — это начальные шаги.

Другими словами, я должна сжать свою ману еще больше? Нееет…

Пока я в отчаянии хваталась за голову, каждый из профессоров начал объяснять, каким особым образом они сжимают свою ману.

— Я представляю это как удаление ненужных компонентов из маны, как удаление воды из фруктового сока, — сказал один.

— Я представляю, как мана в виде тумана внутри меня собирается в плотный шар, — заметил другой.

— Сжатие маны очень похоже на выпаривание зелья.

— Просто давите, давите и не прекращайте давить.

Профессора перечисляли свои методы один за другим, но они предлагали так много противоречащих друг другу методов, что они, несомненно, только породят большую путаницу. Быстрый взгляд на студентов вокруг меня подтвердил, что так оно было.

— Самое главное, что нужно помнить, это ни при каких обстоятельствах не перенапрягаться, — предупредил один из профессоров. — Это может подвергнуть вашу жизнь опасности.

— Тем не менее, если вы хотите сжать свою ману, вам все же нужно будет немного поднапрячься. Вы должны преодолеть сопротивление маны внутри себя, — добавил другой.

Вильфрид в замешательстве нахмурил брови.

— А разве все эти объяснения не противоречат друг другу? Что именно я должен сделать?

— Это звучит жутко запутанно, но до сих пор всё из того, что они сказали, было правильным. Самый эффективный способ сжать свою ману это найти метод, который для тебя работает, и мана не сожмется, если не прилагать силу, — объяснила я. — Однако, как сказали профессора, если ты будешь слишком уж сильно давить, сильнее чем сможет выдержать твое тело, то сжатие манны может убить тебя. Фердинанд как-то сказал, что на каждого ученика на этом уроке приходится по нескольку учителей, чтобы хоть немного снизить этот риск.

Вильфрид помолчал, крепко сжал кулаки, потом серьезно посмотрел на меня.

— А как ты это делаешь?

— Что ж, полагаю, я могу рассказать тебе о первом этапе. У тебя есть орган для накопления маны в теле. Представь себе его в виде короба, упакуй в него столько маны, что бы крышка не закрывалась, а затем с силой надави на «крышку» и закрой её. Следующие степени метода это уже мой торговый секрет, — закончила я с ухмылкой.

Вильфрид, у которого от услышанного в удивлении чуть приоткрылся рот, пришел в себя и задал вопрос:

— А сколько всего существует степеней?

— Три. Фердинанд попробовал выполнить третью, и в конце концов ему стало так плохо, что даже он не смог этого скрыть.

— Сам Фердинанд? — спросил Вильфрид, и выражение его лица стало очень напряженным. — Ему стало плохо?

Именно в этот момент нас вызвали выйти вперед.

— Лорд Вильфрид и леди Розмайн из Тринадцатого, пожалуйста, выйдите вперед.

Мы с Вильфридом встали и подошли к выстроившимся профессорам. Мы, кандидаты в эрцгерцоги, призывались по рангу герцогства, и десять профессоров разделились на группы по двое. Кандидаты великих герцогств, похоже, были привычны управлять маной, и поэтому они быстро научились сжимать ее.