Он продолжал ворчать о том, что вся удача досталась простолюдинам, и я не могла понять этого. Счел был он, что мир более справедлив, если бы получил мое благословение?

— Ты с большим усердием справлялся с огромным объемом работы, Хартмут, так что если ты хочешь, чтобы я благословила тебя, я это сделаю, — сказала я. — Хотя церемония совершеннолетия дворян уже закончилась, да и время года уже сменилось…

— Правда?! — воскликнул Хартмут и сразу загорелся этой надеждой. Он опустился на одно колено, скрестив руки на груди и проговорил. — Тогда пожалуйста. Я с благодарностью приму благословение Зимних Богов.

Он сказал о Богах Зимы, но сейчас был самый конец весны. К этому моменты Бог Жизни уже полностью смыт потоком Флютрейн. Поэтому вместо этого я решила использовать благословение Богини Земли. Я была почти уверена, что она наблюдает за ростом новой жизни в этот сезон.

— О Гедульд, Богиня Земли. О Эвигелибе, Бог Жизни. Услышьте мои молитвы. Благословите тех, кто недавно достиг совершеннолетия. Пусть те, кто возносят вам свои молитвы и благодарности, будут благословлены вашей божественной защитой.

Я направила ману в свое кольцо, пока читала молитву, и красный свет из него пролился на Хартмута. Я собиралась уйти, как только закончу с благословением, но он все еще стоял на одном колене.

— Что-то случилось? — спросила я.

— Я взволнован.

— Хм?

— Я безмерно благодарен за то, что испытал блаженство, монополизировав одно из ваших благословений, — сказал Хартмут, выглядя более счастливым, чем я видела его когда либо раньше. Он протянул руку и прижал тыльную сторону моей ладони к своему лбу. Весь смысл благословения состоял в том, чтобы приободрить его, но сейчас мне стало немного не по себе от его радости.

— Фердинанд… — позвала я, ища его помощи.

— Он твой вассал, — ответил он и отвел взгляд. — По крайне мере его лояльность не вызывает сомнений. Он станет сильным союзником, если ты будешь правильно использовать его.

— А если я буду использовать его неправильно?

— Стихийное бедствие. Я уже имел подобный опыт с Экхартом.

Эм, Экхарт?!

— Следующее событие — Церемония звездных уз, — сказала я сама себе, сверяясь с расписанием. Летняя церемония крещения уже прошла, и я проводила свое свободное время заперевшись в мастерской, и сосредоточившись на подготовке к Академии.

После моих слов Фердинанд скривился.

— Мне сказали, что Георгина и Детлинде посетят Эренфест в промежутке между Церемонией Звездных уз и началом осени. Похоже, они хотят, чтобы наши герцогства как можно больше общались до момента заключения брака.

— Неужели им разрешили уехать так надолго, в то время как ауб Аренсбаха болен?… — спросила я. Насколько я понимала, мужчина сейчас был на пороге смерти, и все в их герцогстве желали, чтобы преемник как можно быстрее изучил все необходимое для передачи полномочий.

— Розмайн, мы не знаем, действительно ли болен ауб Аренсбаха, — с недовольной гримасой ответил Фердинанд.

— Что?

— Как я уже говорил тебе раньше, эта информация была получена от Юстокса. Мы не можем доверять ей полностью. Также есть вероятность, что на данный момент Аренсбах пытается скрывать эту информацию от посторонних. В любом случае, тебе не следует так легкомысленно говорить о здоровье ауба. Мы ведь не хотим, чтобы ты навлекла на себя неоправданные подозрения, заставила других быть настороже или вдохновила их на поиски нашего источника.

Похоже что болезнь эрцгерцога не была той информаций, которой герцогства хотели делиться с окружающими, ведь она означала скорую смену ауба. Мне сказали ни при каких обстоятельствах не спрашивать Георгину или Детлинде о здоровье ауба Аренсбаха.

— Значит Аренсбах считает это секретной информацией? И ты не хочешь раскрыть наш источник, потому что считаешь, что он может быть в опасности?

— Пока я могу только сказать, что этому источнику нельзя слепо доверять, — слегка пожимая плечами сказал Фердинанд. Похоже, он сам не слишком доверял источнику, но учитывая сложившуюся ситуацию, он решил что предоставленная информация более менее достоверна.

— И все же… Если есть шанс, что ауб умрет, пока вы еще не заключили брак, а только помолвку, то, Фердинанд, он должно быть и правда тяжело болен.

— Смерть может прийти не только из-за болезни. Есть много других причин, которые могут заставить задуматься о том, что твоей жизни угрожает опасность, — сказал Фердинанд. Он намерено напускал тумана, но я могла догадаться, что он имеет в виду. И это понимание так пугало меня, что я не могла заставить себя надавить на него, чтобы узнать подробности. Самым разумным казалось как можно скорее сменить тему.

— В любом случае, я все равно до сих пор не могу поверить в то, что ты и леди Детлинде действительно можете пожениться.

— Что ты имеешь в виду?

— В моем старом мире, в моей стране были запрещены браки между дядями и племянниками, — объяснила я. Эти слова кажется возбудили его интерес, поэтому я решила дополнить свои слова. — Однако в каждой стране свои законы, поэтому в других местах такие союзы могли считаться более менее приемлемыми. Разве у Юргеншмидта нет своих законов, регулирующих браки?

— Конечно есть, — ответил Фердинанд. — Мана ребенка в основном зависит от матери, поэтому главную роль играет ее родословная. Детлинде племянница и Сильвестра, и моя, но из нас двоих она может выйти замуж только за меня. Потому что Сильвестр — прямой потомок Вероники, как и Георгина, а я — нет.

Для братьев и сестер возможность заключения браков между ними зависела от того, общая ли у них мать. Правила были более мягкими для кузенов, которые могли заключать брак даже при условии того, что их матери будут из одной семьи.

— Даже брат и сестра могут пожениться, если у них нет общей матери, — продолжил Фердинанд. — Ты и Вилфрид яркий пример, не так ли?

— Я думала что это потому, что меня удочерили, а не потому что, приемные дочери считаются детьми только по отцовской линии, — ответила я, удивленная новой информацией. Прошло довольно много времени с тех пор, как я в последний раз ощущала такой сильный культурный шок от разрыва между традициями двух миров.

— Заполнение многочисленных дыр, которые все еще имеют место быть в твоем восприятии, безусловно, крайне хлопотно…

— Кому ты собираешься рассказать об этом, перед своим отъездом? — спросила я. — Я имею в виду о моей предыдущей жизни в другом мире.

Фердинанд на мгновение замолчал, тщательно обдумывая мой вопрос, а затем он отрицательно покачал головой.

— Твой образ святой Эренфеста стал настолько широко распространен, что было бы неразумно посвящать в это кого-то еще. Я даже не могу представить, как тебя могли бы эксплуатировать, если бы всплыла правда о твоем прошлом. Легенды о святости были нам на руку при организации твоего удочерения, но теперь, когда ты привлекла внимание Столичного храма, они стали ни чем иным, как опасностью.

Я вспомнила страшный взгляд Столичного Главного жреца и тихо кивнула.

— Но к кому я могу обратиться, если у меня возникнут вопросы? — это казалось неизбежным, то что мое непонимание некоторых аспектов этого мира будет вызывать проблемы.

Фердинанд снова задумался, а после направился к одной из полок.

— Используй это, чтобы писать письма, — сказал он, ставя передо мной бутылку с исчезающими чернилами. — Чернила, которые реагируют только на ману своего создателя, должны без проблем пересекать границу герцогства.

Ордонансы не могли пересекать границы герцогств, а это означало, что общение между герцогствами осуществлялось при помощи писем. Их проверяли на границе, а затем, если не было обнаружено никаких проблем, их отправляли дальше.

— Используй исчезающие чернила, чтобы написать свои вопросы, а поверх уже обычными пиши безобидное сообщение, — проинструктировал меня Фердинанд. — Я точно так же буду использовать эти чернила для того, чтобы дать ответ.