— божественные цвета зимы. По крайне мере на нем был черный плащ, подчеркивающий его принадлежность к Суверении. Но тем не менее, он сильно выделялся. Даже Анастасиус носил в основном черное, так что мне даже в голову не приходило, что королевской семье разрешено нарушать дресс-код.

— Вот ваши места, — сказал слуга.

Как и в прошлом году, в Малом зале на равном расстоянии друг от друга были расставлены столики на четверых человек. Нас отвели к трем столам Эренфеста. Вилфрид занял левый, а Шарлотта — правый, мне достался стоящий по середине, и Брунхильда отодвинула для меня одно из кресел, помогая сесть, а после она заняла место за моей спиной. Точно так же как и сопровождающие меня ученики-рыцари. Хартмут же сел рядом со мной, как ученик-чиновник.

— Хартмут, ты знал, что в этом году на собрании будет присутствовать член королевской семьи?

— тихим голосом поинтересовалась я. Но он только отрицательно покачал головой.

— Я не знал, и кажется, мы не единственные такие. Многие из представителей других герцогств кажутся удивленными. Поэтому можно предположить, что об этом никого не информировали.

Было приятно знать, что на этот раз я не одинока в своем невежестве. У меня часто было ощущение, что я упускаю много важной информации, из-за того что постоянно отсутствую в замке, но хотя бы сейчас это было не причем.

— Однако, — продолжил Хартмут. — Я припоминаю, что в прошлом году говорили о приближающемся крещении члена Королевской семьи. По слухам это был сын третьей жены короля, сводный брат принцев Сигисвальда и Анастасия. Если эта информация была правдивой, то его крестили только этой осенью.

— Его крестили в этом году? — переспросила я. — Значит кто-то все таки должен знать о нем.

— Дворяне Эренефеста дебютируют во время зимнего общения, но королевских особ официально представляют обществу во время весенней конференции эрцгерцогов. Я предполагаю, что у него еще не было официального дебюта.

Это объясняло, почему он был таким крошечным. Я думала, что может быть он казался маленьким, потому что сидел так далеко от нас, но после слов Хартмута все стало куда яснее.

Тем не менее, почему здесь присутствует только крещенный принц?

В итоге слова Хартмута только еще сильнее запутали меня, породив новые вопросы. К счастью, как только кандидаты в эрцгерцоги расселись, старший слуга представил маленького принца и объяснил обстоятельства его присутствия.

— Это третий принц Хильдебранд, — сказал чиновник. — Его крестили этой весной и официально представили королевской семье. При обычных обстоятельствах он бы поступил в Академию намного позже, но король отдал ему приказ приступить к занятиям в этом году, в рамках выполнения его долга как члена королевской семьи.

Подводя итог, можно было сказать, что существовало правило, согласно которого в Академии всегда должен был присутствовать член королевской семьи. Если не было никого подходящего возраста для обучения, то вместо него присылали того, кто уже выпустился. Правильнее было бы, если здесь присутствовал Анастасий, но похоже он был крайне занят своими обязанностями второго принца. Ему нужно было наполнять маной землю, которую он получил в качестве приданого невесты, а также магические предметы, принадлежащие королевской семье.

Другими словами, принц Анастасий так хочет жениться на леди Эглантине, что прикладывает все силы к подготовке их будущей земли и отказывается вернуться в Королевскую Академию. Скорее всего это так, верно? Я имею в виду, что восстанавливать старые магические инструменты королевской семьи должно быть куда сложнее, чем выполнять свой долг присутствуя в Академии.

Теперь, когда он официально стал взрослым, Анастасиус решил усердно работать всю зиму, а не тратить время в Королевской Академии. В результате Хильдебранд был брошен словно львенок в саванну, поскольку сразу после его крещения его отправили сюда. Однако, так как он здесь исключительно по политическим причинам, вряд ли он будет ходить на занятия.

Скорее всего большую часть времени он будет просто проводить в своих покоях.

Интересно, почему ввели это правило… Это страховка на крайний случай? Или может быть это нужно для того, чтобы всегда был кто-то имеющий власть для решения конфликтов?

В прошлом году, когда Дункельфельгер поднял шум из-за того, что я вывела Шварц и Вайс из библиотеки, с Анастасием связались, и он почти сразу пришел, чтобы разрешить спор. Позже он так же переговорил со мной и с Соланж, чтобы лучше разобраться в ситуации.

В Академии очень много людей, и кто знает какие проблемы тут могут возникнуть. Члены королевской семьи должны решать такие ситуации. И то, что они отправляют сюда ради этого семилетнего ребенка, очень ярко говорит о том, что они сами еще не оправились после мятежа.

Как только чиновник закончил говорить, все приготовились приветствовать принца, как и в прошлом году. Классенберг снова был первым. Теперь, когда Эглантина закончила учебу, у них больше не было кандидатов в эрцгерцоги. Поэтому из-за их стола поднялся юноша- старшекурсник и подошел для того, чтобы произнести положенные слова.

Мероприятие продолжалось, как и должно. Представители каждого герцогства вставали, чтобы поприветствовать королевскую особу, а затем спускались вниз и приветствовали каждое герцогство более высокого ранга, чем их собственное. Вторым был Дункельфельгер, затем Древанхель… Только после того, как девятое по силе герцогства поприветствовало принца, настала наша очередь.

Вилфрид и Шарлотта встали, а мне помогли слезть со стула мои вассалы. Затем Вилфрид посмотрел на нас двоих.

— Розмайн, Шарлотта. Идемте.

Вилфрид шел впереди нас, по пути к столу принца в дальнем конце зала. Он шел достаточно медленно, чтобы я не отставала от него. Достигнув сидящего на стуле Хильдебранда, мы опустились на колени, скрестили руки на груди и склонили головы.

— Принц Хильдебранд, можем ли мы помолиться о благословении в знак признательности за эту счастливую встречу, которую нам даровал справедливый суд Эвигелибе, бога Жизни?

— Можете, — раздался еще совсем детский голос.

Вблизи я смогу рассмотреть, что у Хильдебранда были ярко-фиолетовые глаза и серебряные волосы со слабым голубоватым отблеском. А еще у него было милое лицо. Возможно мальчику будет не очень приятно, если его назовут милым, но он действительно выглядел очень маленьким. Что не удивительно, учитывая в каком возрасте его отправили в Академии. Это не говоря уже о том, что в противовес надменному и гордому выражению лица, которое часто демонстрировал Анастасий, у третьего принца была яркая улыбка, которая действительно действовала на меня успокаивающе. Он был очень далек от типичного представления о мужественном мужчине.

С разрешения принца мы влили ману в наши кольца и выпустили свет благословения. Я была озабочена тем, чтобы направить только самую капельку маны, и поэтому все время следила за Вилфридом и Шарлоттой, чтобы случайно не переборщить. Фердинанд настаивал на том, чтобы я не поддавалась своим эмоциям и не выпускала чрезмерно сильного благословения, как я сделала во время выпускной церемонии.

Отлично. Идеально.

Я кивнула самой себе, успешно дав такое же небольшое благословение, как и у моих брата с сестрой. Затем Хильдебранд сказал, чтобы мы подняли головы, после чего Вилфрид продолжил говорить положенные слова приветствия.

— Для нас большая честь познакомиться с вами, принц Хильдебранд. Мы — Вилфрид, Розмайн и Шарлотта из Эренфеста, здесь для того, чтобы научиться всему необходимому настоящим дворянам, которые будут достойно служить Юргеншмидту. Пусть его будущее всегда будет освещено солнцем.

Хильдебранд посмотрел на каждого из нас по порядку, хотя на Шарлотту он, казалось, смотрел с особым интересом.

— Мне сказали, что кандидаты в эрцгерцоги из Эренфеста удивительные личности — один из них занял первое место в классе в прошлом году, а другой получил звание почетного ученика, помогая своим одноклассникам для повышения общего уровня оценок своего герцогства, — звонким высоким голосом сказал он. — Король Трауеркуаль возлагает на таких людей большие надежды. Продолжайте в том же духе.