Под этот диалог мы наконец добрались до мест Эренфеста. Сильвестр подошел к нам, так только заметил наше приближение, чтобы спросить о том, как закончилась наша игра в диттер, и я кивнула, подтверждая, что мы победили.

— Фердинанд продемонстрировал все свое коварство, полностью оправдав свое прозвище, — сказала я. — Он использовал плащ, который был обозначен как приз, как отвлекающий маневр, чтобы вывести врага из равновесия, а после разорвать дистанцию и начать контратаку. Это еще раз напомнило мне о том, в нем нет ни единой капли рыцарского духа.

— Напоминаю, что я и не являюсь рыцарем. Поэтому мне не нужен рыцарский дух. И это ты подбадривала моего противника во время боя, разве нет? — Фердинанд усмехнулся и с прищуром посмотрел на меня. — Я бы предпочел, чтобы твое поведение больше подходило образу святой.

— О, но разве я не создала щит Шутцарии, и не дала благословение Ангрифа, а так же не применила исцеление Хайльшмерц в конце? Я должна была произвести впечатление идеальной святой на всех свидетелей, — в добавок от моего прошлого опыта игры в диттер, я не совершала никаких внезапных атак и не отдавала непрошенных приказов. Я послушно сидела в своем верховом звере и наблюдала за сражением издалека.

Сильвестр поднял руку, обрывая мой поток возражений:

— Розмайн, детали вашей битвы могут подождать. Я хочу узнать о том, что было решено после него.

— Все детали будут согласовываться отдельно, — сразу же ответила я.

Сильвестр кивнул, а затем взглянул на Флоренсию, чья улыбка тут же стала куда заметнее. Возможно, это заметила только я, но я чувствовала, как от нее исходит определенное давление.

— Это хорошо, потому что обеим сторонам нужно время, — сказал он. — Я уверен, что аубу Дункельфельгера также необходимо обсудить все это со своей первой женой и вассалами.

Аубы, по сути, вынесли все решения только вдвоем, и похоже, что их супруги, было не особо довольны подобной самодеятельностью. Флоренсия, по видимому, пыталась предостеречь Сильвестра от дуэли, и это могло объяснить сдерживаемую ярость на ее лице.

— Наша сделка с Дункельфельгером наверняка всплывет на конференции эрцгерцогов, когда их ауб в какой то момент запросит заключения торгового соглашения в обмен на то, что они согласились на нашу просьбу, — сказал Фердинанд с вежливой (фальшивой) улыбкой. — Поэтому оставшуюся часть переговоров я доверю аубу и его политическим навыкам.

Внезапно воздух сотрясся от громких аплодисментов, и мы услышали, как по арене разнесся усиленный магическим инструментом голос Рауффена.

— Эренфест, выходите!

Рыцари-ученики уже собрались на пространстве перед нашей трибуной, в прямой видимости от самой арены, поэтому услышав команду, они забрались в седло и взлетели в воздух. Небо заполнилось учениками в темно-желтых плащах, которые закружили вокруг арены.

— Теперь давайте посмотрим, насколько выросли их навыки, — сказал Карстедт, выглядя при этом весьма заинтересованным происходящим. Эльвира заняла место на шаг позади него, желая посмотреть на предстоящее выступление ее сына.

Сначала Сильвестр и Флоренсия, а после и Вилфрид с Шарлоттой, вышли вперед, чтобы занять пустые места у бортика нашей трибуны. Для меня тоже было место в первых рядах, но как бы я не старалась, все равно могла видеть лишь стену, которая отделяла нас от арены. Я могла бы вытянуть шею и встать на цыпочки, но ни один кандидат в эрцгерцоги никогда не будет делать подобного в общественном месте.

— Миледи, прошу, — Рихарда привлекла мое внимание и указала на принесенную подставку. Я забралась на нее и наконец смогла увидеть происходящее внизу на арене. Я могла наблюдать за тем, как рыцари-ученики начали занимать свои места.

— Спасибо, Рихарда.

— А теперь давайте окажем им всю возможную поддержку.

Мои вассалы собрались вокруг меня, и мы все вместе стали наблюдать за нашими рыцарями-учениками. На какое то мгновение я даже подумала, что у нас есть шансы победить в этом турнире, но вот на арену опустился один из профессоров Академии, для призыва фей-зверя, и мое сердце пропустило удар. На крики приветствия, раздающиеся со стороны трибун, махала никто иная, как Фрауларм, и посмотрев в нашу сторону она явственно хихикнула. У меня было очень плохое предчувствие по этому поводу, и как оказалось, я была не единственным человеком, недовольным таким поворотом событий. То тут, то там раздавались недовольные возгласы:

— Да ладно…

— Из всех профессоров выбрали именно ее?

— Почему нашего фей-зверя создает не Рауффен? — дуясь спросила я.

— Потому что только один профессор не смог бы активировать магические круги для каждого из проведенных матчей, — объяснил Карстедт, который наблюдал за турниром уже не первый год.

— По словам Лампрехта и Корнелиуса, во избежание жульничества, коменданты общежитий никогда не назначаются для призыва фей-зверей своих герцогств. А во всех остальных случаях профессор определяется жеребьевкой, так что лишь от судьбы зависит, кто именно будет проводить призыв.

Короче говоря, удача Эренфеста была просто ужасна.

— Как вы думаете, это могло быть подстроено? — спросила я.

Но Карстедт только пожал плечами.

— Она мало что может сделать, когда на нее смотрят столько глаз, — вместо него мне ответил Фердинанд. — Максимум, что она может сделать, чтобы не запятнать свою репутацию профессора, это создать малоизвестного или трудного для уничтожения фей-зверя.

— Ты говоришь это довольно беспечно, но для скоростного диттера это не будет большой проблемой? — спросила я. На тренировочных играх Эренфест показал отличные результаты, и занял шестой ранг, который определил наше место в турнирной таблице. И если мы выступим хуже, чем все те герцогства, которые были до нас, то наше место в рейтинге, несомненно, будет поставлено под угрозу.

— Не вижу особого повода для беспокойства, они отлично показали себя в тот раз, когда появился тот исключительно редкий фей-зверь, — тихо ответил Фердинанд. Он был крайне доволен тем, как мы расправились с падшим тернисом, но похоже наши шансы на победу сильно зависят от того, сумеет ли Леонора опознать призванного зверя.

Я тяжело сглотнула и снова перевела взгляд на арену. Фрауларм достала свой штаппе и произнесла какое-то заклинание, активируя магический круг. Он ярко засветился, а затем медленно потускнел, открывая нашим глазам большую, округлую… каплю. Это существо не ревело, как все предыдущие фей-звери, оно даже не бросилось сразу в атаку. Я не могла рассмотреть его голову. Поэтому поначалу я подумала, что Фрауларм просто ошиблась в процессе призыва.

— Хундертейлунг, да? — с раздражением пробормотал Фердинанд. — Это проблемно, — судя по всему, это был фей-зверь, обитающий на побережьях Аренсбаха. Он имел свойство делиться каждый раз, когда на него нападали. И он будет продолжать это делать до тех пор, пока не достигнет минимальных размеров каждой отдельной части. И только после этого появится возможность его убить. Это существо было не особо сильным, но для его убийства нужно очень много времени.

— Что это? — спросил кто-то из зрителей. — Я никогда раньше не видел ничего подобного.

— Это на самом деле фей-зверь? — раздался другой голос.

Пока продолжались волнения, Фрауларм бросила еще один взгляд в нашу сторону, а после покинула арену. А после Рауффен крикнул:

— Начинайте!

Леонора собрала всех рыцарей вокруг себя и начала что-то им говорить, поглядывая на совершенно неподвижного Хундертейлунга. После Корнелиус и Трауготт начали собирать свою ману, словно готовясь атаковать в полную силу, в то время, как другие рыцари-ученики рассеялись, готовя свои щиты, чтобы выдержать грядущий удар. Леонора сделала тоже самое, вставая рядом с Корнелиусом.

— Ого, значит, она знает, как нужно действовать против Хундертейлунга? — в голосе Фердинанда звучало явное удовлетворение от увиденного. — Эта девушка действительно очень начитанная, — этот комплимент в сторону Леоноры обнадеживал. Но я все еще волновалась на счет того, что Трауготт вот-вот снова что-нибудь выкинет.