Он-то молодец. Он-то сообразил. Он уловил то, что я упустил из своего поля зрения: могут быть новые письма! А он понял, он молоток! Я должен был предвидеть новые письма! Я! Я должен, а не он! А он сделал всё, как надо!

– Я ищу! – Дима почти кричал мне в трубку. – Есть! Номер мобильного есть! Чёрт! Давно…

– Что давно, Дима?! Что давно? – я не понимал ни черта из того, что он мне пытался объяснить.

– Ящик электронный зарегистрирован очень давно. Год назад. Если номер сменился, мы можем не найти владельца.

– Ищи! Димочка, милый ты мой! Ищи ты, ради Бога! Я сам попробую найти владельца. Ведь бывший номер тоже кому-то был выдан? Это можно узнать?

– Можно, я пытаюсь. Если чел номер не сменил… А если он поменял номер, то раньше, чем в десять часов мне не узнать.

– Почему? – я застыл у самого порога, не понимая, куда и зачем я спешу. – Почему только в десять?!

– Головной офис… В десять, – Дима бормотал что-то уже совсем несвязное. – Только у них можно будет узнать эти данные. У них в основных базах только действующие номера. Старые, обнулённые, только в архиве… Точно, – он лихорадочно копался в базах операторов. – Чёрт! Ну точно, нету. Значит, разовый телефон был, или потерял – не восстановил, купил другой номер. Всё. Хана. Только утром теперь…

– А ты говоришь, что в архиве может быть номер? Так?

– Так! Не «может быть», а есть наверняка, ему деться некуда. Просто, у нас доступа к базе архивной нету. Только к действующей…

– А может этот номер кому-то другому принадлежать?

– Нет. Тогда бы он был в базе. Надо смотреть архив и искать, кому он принадлежал в июле прошлого года. Как раз в это время регистрировался ящик… Телефон-то, вернее, номер телефонный может хоть сколько переходить из рук в руки. Нас интересует именно июль прошлого года, вернее, двадцать третье июля. Именно в этот день ящик был открыт.

– Ты говоришь, что в архивах компании номер точно должен быть? – меня осенило. – То есть, в десять утра, когда откроется головной офис оператора, я смогу узнать имя человека…

– И адрес, – перебил меня Димка.

– Который адрес? Электронный?

– Не, электронный я и так знаю. Домашний, конечно! Я же, так понимаю, Вам человека надо найти? А для этого нужен простой, домашний адрес. Я утром, хотите, сделаю?

– Нет, милый друг. Я сам всё сделаю. Ты мне цифирьки номера-то продиктуй, я сам доделаю.

С огромным недоверием в голосе Димка продиктовал мне номер мобильника. Я быстро поблагодарил его и отключился. Тут же набрал Евграфова. Предчувствуя бурю негодования, сжался в большой комок. Но Евграфыч был благодушен. На мои витиеватые приветствия ответил бодро и величественно:

– Приветствую тебя, о, рыцарь! – опять в какую-то игру рубится.

– Серёга! Выручай!

– Ну да, естественно! Чего от тебя ждать в четыре утра? Только: «Серёга, выручай!». А позволь тебя спросить, дорогой, а ваша техническая служба – что, вообще ничего не может?

– Не может, Серёга! Ты один можешь! Выручи! Горим! А то сейчас ещё один труп нарисуется. Умоляю! Ты один можешь помочь!

Серёга отчего-то быстро купился на лесть и смилостивился:

– Ладно. Ежу понятно, какие там у вас специалисты сидят. Чуть что – сразу: «Серёга, помогай!». Чего надыть-то?

– Базу подломи оператора мобильного. Архивную. Наши не могут. Не умеют. Только ты…

– Да не тарахти ты, Сергеев! Номер диктуй.

Я продиктовал Евграфову номер и застыл, затаив дыхание, прислушиваясь, что бормочет на другом конце связи компьютерный гений. Он воевал с какими-то паролями, шептал что-то, как будто вызывал духов. Меня стало потихоньку подташнивать.

– Дык, гражданин начальник, а база-то у них закрыта, – наконец возвестил он.

– Так, ёлы-палы, была бы открыта, я бы её сам подломил!

– Сам! – Евграфов недоверчиво хмыкнул, явно и справедливо сомневаясь в моих технических способностях. – Она не просто закрыта, в смысле – закрыта… У них сервак не работает… Так! Что б тебе понятней было, чтобы в их базу войти, надо, чтобы хоть один компьютер, связанный с общим сервером, функционировал, – я с трудом поборол очередной приступ тошноты, вызванной, по всей видимости, моим техническим кретинизмом, не более. – А, нет, жив, курилка!.. Техническая поддержка, видать пашет. Ну, я вас щас! Вот так! Вот!… Ничего, прогеры печенюшные! Посидите пять минут без работы. Не повесятся несчастные юзеры пять минут без вашей беспонтовой технической поддержки. Перетопчутся. Вот так!.. Повисите-ка пяток минут! Вот!.. Вот вам ещё!..

Это было похоже на секс по телефону. Удовлетворение я испытал по полной программе, когда Серёга бодрым голосом начал мне зачитывать фамилию и домашний адрес абонента. Жизнь удалась. Теперь, главное, успеть. Рассыпавшись в благодарностях перед хакером и, в очередной раз, наобещав ему золотые горы и вечную свободу при любых обстоятельствах, я записал данные на листке. Перед самой дверью, заметив у вешалки женские туфельки, обернулся и крикнул в глубь квартиры:

– Жанна! Ты спишь?

– Сплю, – довольно вяло ответила девушка, ещё пятнадцать минут назад, ну нисколько не спавшая. Ни разу, просто!..

– Захлопни дверь, когда будешь уходить. Или дождись меня! Еда в холодильнике. И телефон не забудь оставить, если всё-таки надумаешь уйти.

– Ладушки, – прозвучал из комнаты практически мужской голос и я вздрогнул.

Явно, в прошлой жизни Жанна была мужчиной, и реинкарнировалась в хрупкую крошечную девушку с мужским, заимствованным из прошлой жизни, голосом. С мыслью об этом, я завис на пороге квартиры. Ругнул себя за тормознутость, хотя это вполне вписывалось в режим: вчерашний вечер – сегодняшняя бессонная ночь – плавное утро.

Сбегая по лестнице, набрал Сашкин номер. Благо он был вбит в память, не пришлось ломать шею, падая на лестнице. Само собой, Сашка не брал трубку. Скорее всего, спит без задних ног. Старо-Невский… Сашке до адреса пять минут ходу. Мне – десять минут езды, если не тормознут и не придётся объясняться с коллегами, тыкая им в нос удостоверение. Хотя можно и не спешить, судя по тексту письма. «НЕСТИ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЧУЖУЮ ВИНУ ПРОСТО НЕВЫНОСИМО. СМЕРТЕЛЬНО. УБИЙСТВЕННО!» Это могло быть простым предупреждением. Хотя, в предыдущих случаях, текст был ещё невинней. Здесь даже более, чем раньше, сквозит причина… Причина чего? Убийства? А что если это просто личное признание преступника? Ну, например, кому-то из близких, друзей, просто случайному человеку? Приятелю по общению в сети? Нет. Разговор о чужой вине. У преступника своя вина, собственная, персональная. Он говорит о чужой вине. Кто-то за кого-то понёс наказание… Задолбали эти ребусы! Может, он не просто киллер? Может быть, это маньяк? А мы нагородили тут с три короба!.. Месть приплели. А если он просто маньячит себе потихоньку, а в качестве жертв выбирает не длинноногих блондинок, а людей, тем или иным способом ушедших от правосудия? Вот откуда письма… Вряд ли киллер стал бы светиться. Хотя… Может быть, это было обязательным условием при «заказе». Надо не просто убрать клиента, а популярно объяснить ему, за что и почему он должен умереть. Тоже вполне обоснованная версия. Я ещё не понимал, что мне больше по сердцу – киллера ловить или маньяка. У меня было время подумать. Я подлетел к мосту ровно в пять… В моём распоряжении было целых десять минут, чтобы разобраться. Мост сводят в пять десять, и я должен был это помнить. Но мысли были настолько заняты, что я даже не задумался ни на секунду о любимом питерском ночном сюрпризе. Смысла гнать до Вантового моста не было, те же десять минут уйдут на дорогу. Я заглушил машину, и взялся за телефон. Сашка по-прежнему трубу не брал. Отправил ему эсэмэску с предложением немедленно переместить свою непроспавшуюся тушку на Старо-Невский.

Я взял листок из рабочей папки, которую чуть не оставил вчера в такси. Если бы не Жанна – хохотали бы таксисты над моими каракулями, чёртиками на полях и остальным «рабочим» материалом. Нарисовал на листке телефонный аппарат с диском и проводом. Сверху приписал: «На проводе». Подумал, что «на проводе» звучит как-то суицидально.