Внезапно из-под ног Мюрра ушла земля – словно выдернули ковер. Он потерял равновесие и кубарем покатился вниз – прямо на острые иглы ежей.

Чудом сумел подняться на ноги, и это спасло ему жизнь.

Дальнейшее слилось для него в круговерть яростной схватки. Он бил, колол, крушил, уклонялся, отбивал ответные атаки. Некоторые шипы все же достигали цели, оставляя на теле Люгвина все новые отметины. Алая кровь Мюрра смешивалась с желтоватой слизистой жидкостью, которая вытекала из разрубленных монстров.

Экстаз боя помогал не чувствовать боль, кураж прибавлял сил.

Но количество врагов не уменьшалось. Наоборот, ощутимо прибавилось. Из нор на склоне холма лезли все новые и новые ежи.

Люгвин начал уставать.

«Гор, да где же ты?! Почему бездействуешь? Считаешь, что еще не все противники обнаружили себя? Давай же! Мне нужна помощь! Будучи атонийцем, я больше не продержусь!»

Мюрр отчетливо понимал, что надо срочно превращаться в дейва. Иначе ему конец. Да, надо становиться Высшим и бить по ежам могучей боевой магией Изначальных. Но если он сделает это, Огира узнает его тайну. Тогда всадницу придется убить.

И Мюрр медлил, оставаясь атонийцем, пытаясь выгадать еще хотя бы крохотное мгновение…

Ежи изменили тактику. Часть из них по-прежнему подбирались к Мюрру снизу, стремясь сбить с ног. Но некоторые твари теперь прыгали сверху – с края оврага, пытаясь вонзить свои шипы противнику в голову.

Мюрр увернулся от «прыгуна», подставил ледяной копье, насаживая тело твари на острие, но тут же почувствовал жгучий укол под коленом. Теперь в правой ноге засела уже вторая спица. Причем последняя рана оказалась намного серьезнее – шип задел сухожилие. Нога подогнулась.

«Только бы не упасть! – промелькнула отчаянная мысль. – Упаду, встать уже не дадут. Задавят…»

Он попытался устоять, но прыжок очередного ежа едва не сбил его с ног. Раненая нога подвела – пришлось опуститься на одно колено. Маневренность оказалась потерянной, а спина стала практически беззащитной.

К счастью, за спиной по-прежнему билась в конвульсиях лошадь, и ежи пока не лезли с той стороны, видимо опасаясь случайно попасть под удар копыт обожженной, израненной, обезумевшей от боли кобылы.

Но и тех врагов, что атаковали спереди, хватало Люгвину с лихвой. Не очень сильные твари брали количеством, стремясь задавить противника массой.

Мюрр создал в пару стальному мечу ледяной клинок и заработал двумя одновременно, словно косами, отсекая устремленные к его телу шипы.

Один еж подобрался сбоку и вонзил спицу-шип прямо в рану на плече Мюрра – ту самую, оставленную еще в начале боя копытом взбесившейся лошади.

Боль оказалась неимоверной. Шип сорвал лечебное заклинание вместе с корочкой льда и расширил и без того чудовищную рану. Кровь ударила тугой струей. У Мюрра потемнело в глазах. Накатила слабость. Ледяной клинок выпал из онемевшей руки.

Ежи радостно взревели и удвоили натиск. Люгвин видел устремленные к груди и лицу острые спицы монстров. Из последних сил замахал стальным мечом, отрубая шипы, раскраивая надвое тела тварей.

Но теперь движения давались с трудом. Правая рука висела плетью. Действуя одной левой Мюрр опаздывал – на крохотную долю мгновения – не успевал отразить все направленные в него удары…

Стальной клинок пробил ближайшего ежа насквозь и почти тут же располосовал соседнего. Но третья тварь уже нацелила свои шипы Люгвину в лицо.

Он не успевал ни уклониться, ни отбить удар.

Мюрр ясно видел приближающихся врагов. Понимал, что это конец – вот-вот острые спицы вонзятся в глаза, пробьют висок, поражая мозг, или вопьются в шею, разрывая сонную артерию. Смерть наступит практически мгновенно.

«То-то Акар обрадуется…» – губы Мюрра сами собой сложились в кривую ухмылку.

Шип оцарапал кожу на лбу и… внезапно отскочил в сторону – вместе с ежом, сметенный мощным заклинанием воздуха.

Вокруг Люгвина закружил ураган, отбрасывая от него тварей. Они с визгом отлетали прочь.

А со склона оврага ударили молнии. Они вонзались в черные тушки ежей, и те взрывались, разлетаясь желтоватой слизью и жирными темными комьями обожженного мяса.

Мюрр без сил опустился на колени. Глянул наверх. Гор и Огира! Они стояли на краю откоса и методично расстреливали копошащихся внизу врагов магическими молниями. Меч выпал из ослабевшей руки Люгвина.

Вскоре с монстрами в овраге было покончено.

Гор велел Огире оставаться наверху, следить за окрестностями, а сам спешился и спустился по склону к Люгвину.

– Ты как? Плечо, я вижу, пробито до кости… Бок разворочен… Спина… Лицо распорото… Нога… М-да… Крепко же тебя… Могу подлечить магией. Всё, кроме плеча. Здесь рана слишком глубокая, заклинания не возьмут. Придется вручную: зашивать и накладывать повязку.

– Не надо. Я сам, – отказался Мюрр. – Только для этого мне необходимо стать дейвом. А ты отвлеки Огиру.

– Ладно, – Гор протянул ему свой плащ. – Накинь пока вот это, чтобы она не увидела твое плечо. – Он какое-то время задумчиво смотрел, как Мюрр кутается в накидку, а потом спросил: – Скажи, а ты не знаешь, дальше засад нет?

Мюрр пробежал внутренним взором вперед:

– До следующего поворота чисто.

Гор кивнул и бегом вернулся к сестре:

– Огира, поезжай вперед, разведай путь. Если что, в бой не ввязывайся, уходи. А я останусь. Надо подлечить Люгвина.

– Он серьезно ранен? – встревожилась всадница.

– Нет, пустяки. Кроваво, но не опасно. Ран много, но они все неглубокие, – соврал Гор. – Не тревожься за него. Езжай до следующего поворота и жди нас там. Только будь осторожна.

Огира кивнула, дала лошади шенкелей, принуждая спуститься в овраг, остановилась напротив Мюрра и искренне сказала:

– Ты здорово сражался, Люгвин.

– Ерунда… – Говорить было трудно. Плечо просто взрывалось от боли, а перед глазами плавали кровавые мушки. Но Огира должна была считать, что с ним все в порядке, поэтому Мюрр заставлял себя продолжать разговор: – Вы вовремя пришли на помощь.

– На самом деле, если бы ты не вскрыл засаду и не выманил на себя всех этих тварей, нам с Гором не удалось бы так легко расправиться с ними… Но зачем ты утаивал, что владеешь боевой магией?

– Ну, владею – это слишком сильно сказано. Так, нахватался кое-чего… Всего парочка заклинаний.

Мюрр через силу улыбнулся Огире и бросил умоляющий взгляд на Гора. Тот понял правильно и резко окликнул сестру:

– Хватит болтать! Потом наговоритесь, на привале. А сейчас марш вперед!

Всадница скорчила брату гримасу, но послушалась. Мюрр посмотрел, как она покидает овраг и исчезает вдали, а потом с облегчением скинул плащ, обернулся дейвом и привычно принялся восстанавливать свой узор.

Гор походил по оврагу, разглядывая трупы необычных тварей, остановился перед издыхающей лошадью.

– С ней что делать? Она вся обожжена, да к тому же исколота шипами. Мне ее не исцелить.

– Я бы мог, – откликнулся Мюрр, – но как объяснить это Огире? Нет, лучше прикончить. У нас же есть свободная лошадь – та, что с поклажей.

Джигли взмахнул бичом, перерезая кобылке горло. Она дернулась в последний раз и затихла.

– Все, я вылечился, – объявил Мюрр. – Поехали за Огирой.

Гор и Люгвин уже подъезжали к повороту, возле которого их должна была ждать всадница, как вдруг услышали женские голоса. Одна вроде плакала, а вторая – Огира – успокаивала ее.

– С кем это она там? – встревожился Гор.

Мюрр пожал плечами. Его внутренний взор показывал, что впереди две женщины, но это было понятно и так – по голосам.

Всадники дружно пришпорили коней, выскочили за поворот. Увидели Огиру, которая прижимала к себе плачущую джигли.

– Эйшара?! – изумленно завопил Гор.

– Та, что пошла к Башне за сыном год назад и пропала? – уточнил Мюрр.

– Представляешь, Гор, Эйшара жива! И сын ее жив. Башня вернула его, – взахлеб затараторила Огира.